Звезда по имени Любовь

– У меня сердце от обиды разрывается, Люба! Каждую минуту, каждую секунду!.. Я его простить не могу, понимаешь?! Зачем он мне жизнь так испортил?! Вышла бы я замуж за другого, и жила бы спокойно… Я ж ему поверила, что он меня любит… Понимаешь, поверила!..

– Вер… ну, вы и так спокойно живёте… Ты ж сама себя накручиваешь…

– А как можно не накручивать?! Ты хочешь сказать, что я должна делать вид, что всё нормально?!

– Так у вас и так всё нормально… Может, он просто от твоих скандалов в себя уходит… Вер…

– Да уж куда там! – Вера театрально всплеснула руками, - Какой чувствительный!

– Вер… - Люба тоже встала и обняла сестру, - Ну, успокойся… Ну, всё будет хорошо… вот увидишь!..

– Будет… - Вера судорожно вздохнула и вытерла мокрые от слёз глаза, - Дождёшься тут…

– Вот увидишь…

– Нет, Люба. Само по себе хорошо не может быть. Что-то нужно делать…

***

Сидя в приёмном покое городского родильного дома, Люба никак не могла справиться со всё нарастающей внутренней дрожью. Прерывание беременности, назначенное на сегодня, должно было избавить от многих несвоевременных проблем… Она уже в который раз мысленно убеждала себя в том, что и Даниил, и Вера, правы. Не время сейчас заводить детей… Но, с другой стороны, Любаша уже не раз представляла себе, как она прогуливается по улицам родного города с детской коляской… Они везут её вместе – она и Даня… Они идут не спеша, весело переговариваясь и улыбаясь своему малышу, а эта дура Анжелка завистливо смотрит им вслед… Нет, они уже не живут здесь, они приехали проведать своих родителей, совсем ненадолго, ведь у Дани скоро очередные гастроли!

Почему-то Любаша упрямо верила, что восхождение Даниила на вершину славы произойдёт быстро… По-другому и быть не могло – вон как засматриваются на него абсолютно все дамочки из их общего окружения! Засматриваются независимо от возраста, и даже их музручка Галина нет-нет, да бросит на своего воспитанника кокетливый взгляд! А уж что говорить про тех кикимор из жюри! Да они просто глаз с него не сводили, когда он и Илья пели на предыдущем туре. Их, этих дамочек, было всего две, но их явно завышенные оценки очень помогли ему при подсчёте общего результата… Вот и на предстоящем конкурсе всё будет именно так! Правда, неизвестно, будут ли в новом жюри именно эти тётки… И, самое главное, будет ли там Дмитрий Морозов? Ведь она так обнадёжила Даню…

Привязывать таких парней к себе трудно, удерживать ещё труднее, но она, Любаша, сделает всё возможное и невозможное, чтобы её любимый Даня думал только о ней… Ребёнок… Вот он как раз и мог бы привязать его окончательно, но сам Даниил считает, что о детях думать ещё очень рано. У них столько всего впереди, и ребёнок будет только мешать…

Любе было обидно, когда он говорил так об их ребёнке… но, когда Даня произносил «у нас», «мы с тобой», сердце Любаши неизменно таяло. Да, он думает об их будущем! И ей нужно прислушиваться к его мнению…

И, всё же… Сегодня утром, когда они вместе подходили к двери приёмного покоя, Люба несколько раз пыталась поймать его взгляд… Ей очень хотелось разглядеть в нём хоть частичку сожаления. Но все мысли Даниила и разговоры были заняты лишь предстоящим конкурсом. Любаша рассеянно слушала его, кивала в ответ, но мысли её были о другом. Проводив её до входа, Даниил ободряюще кивнул на прощание… Он не скрывал своей радости… Любе на секунду показалось, что он не провожал её, а вёл под конвоем.

– Какая по счёту беременность? – медсестра, оформляющая историю болезни, заученно заполняла графы.

– Первая, - подавляя охватившее её волнение, Люба следила за бегающей по бумаге авторучкой.

– Может оказаться последней, - медсестра на мгновение подняла на неё безучастный взгляд, - в курсе?

– В курсе… Я не замужем, - Любаша выдавила первый пришедший на ум аргумент.

– Замуж можно десять раз выйти, а вот детей может больше и не быть, - дежурная говорила заученно, но Любаше показалось, что в её тоне проскользнули сочувственные нотки.

– Нет… я решила.

…Присев на край больничной кровати, Люба слушала биение своего пульса – казалось, оно разносилось по всему телу, от головы до самых пяток. Страх перед предстоящей процедурой она ощущала давно, но сейчас этот страх усиливался с каждой минутой. Палата, рассчитанная на пять человек, сейчас была пуста – из новоприбывших сегодня здесь была одна Любаша, а вчерашние «абортницы» перед выпиской отправились на завтрак, чему она была отчасти рада – городок был небольшим, и шансы встретить здесь кого-то из знакомых были велики, а ей совершенно этого не хотелось…

Развешанные по стенам отделения плакаты с предупреждениями об опасности абортов, которые она изучила, пока дежурная акушерка проводила «инструктаж» с вновь поступившими пациентками, настроения тоже не добавили – характерные рисунки с «последствиями» так и стояли у Любаши в глазах…

– Привет! – в неожиданно приоткрывшуюся дверь палаты заглянуло женское, в веснушках, любопытное и до боли знакомое лицо, - А я смотрю, у дежурной на столе история болезни – Пучковой Любови Романовны, думаю, ты или не ты…

– Привет… - узнав методиста дома культуры, при котором была их вокальная студия, Марину, Любаша совсем не обрадовалась, - Как видишь, я.

– А я как раз сегодня подумала, хоть бы кто знакомый поступил, что ли… - Марина, одетая в домашний махровый светло-зелёный халат с нарисованными на нём огромными розовыми цветами, окончательно вошла в палату и закрыла за собой дверь, - Я тут уже неделю лежу, и, как нарочно, никого из знакомых! Ты что, по заболеванию, или…

– Да я… - Люба не знала, как объяснить той своё пребывание в палате «абортниц» и поэтому постаралась перевести разговор на собеседницу, - А ты?

– Так я на сохранении, - Марина, которая этим летом вышла замуж, была уже «заметно» беременной, - я в соседнем крыле лежу, а сюда пришла к знакомой акушерке, она мне кое-что из дома принесла.

– Понятно… - понимая, что разговор в любом случае перейдёт на её персону, Люба обречённо приготовилась отвечать на вопросы.

– А ты что… на аборт? – светло-карие, практически жёлтые, в тёмную крапинку, глаза Марины с любопытством буравили Любашу, - Это же абортная палата…

– Угу… - кивнула Люба, понимая, что отпираться бесполезно.

– Ой, не говори!.. – как-то радостно махнув рукой, Маринка заговорила так, будто продолжала уже начатый разговор, - Сволочь он, честное слово, я сразу даже не сомневалась в этом!

– Кто?.. – прекрасно понимая, кого девушка имеет в виду, Люба всё же задала этот вопрос.

– Да этот, Соловьёв, - Марина назвала Даниила по фамилии, - ты же от него?.. Да?..

– Ну, да… - Люба придала своему лицу многозначительное выражение, - Только он не…

– А он-то знает?

– Знает.

– Ну, что за парни, скажи?! Значит, как любовь-морковь, так всё нормально, а как до детей дело доходит, так сразу в кусты!

– Да всё совсем не так… - начала было Любаша, но собеседница не дала ей высказаться.

– Знаешь, я тебе давно уже хотела сказать, ещё весной, - не слушая её, Марина частила словами, - он такой… ну, нехороший… С девчонками непорядочный… А ты раз – и влюбилась…

– Непорядочный?.. – Люба хотела изобразить возмущение, но это получилось у неё плохо.

– Ну, да, - закивала Маринка, - он же и с тобой, и с Анжелкой, и там, в заводском районе у него, говорят, девчонка была, так вот он со всеми успевал…