Звезда Сарханов

От существа, бывшего Герином потянулись сгустки зелено-красного тумана, но при

соприкосновении с клеткой, одернулись заставив фигуру покачнуться.

– Я бы на твоем месте не стал еще больше усугублять свое положение жалкими

попытками оскорбить, - бросил я Герину.

– Оно намекало на половую принадлежность и необходимость двуполым искать себе

пару, - заметил Тизкар, - похоже, эти существа разновидность гермафродитов.

Видел черные наросты на туловище?

– Да.

– Очень может быть, что именно в этих местах отпочковывается новая личинка. Вот

только при каких обстоятельствах? – Мудрый задумался.

С его руки слетела пронзительно зеленая змейка и, не встретив клеточной

преграды, устремилась к существу. Я поморщился, потому что в этот момент в

голове раздался вой Герина. Тизкар взял с одного из столов предмет, похожий на

стеклянное блюдце. Тут же на нем материализовалась змейка, растворившаяся в

воздухе и оставившая после себя кусочек чего-то черного.

– Скорее всего нам и не нужны его ответы, - старейший рассматривал содержимое

шкафов, отбирая нужные для себя вещи, - имея опытный образец, я и сам все

выясню.

«Вы никогда не сможете нас победить! Вы слишком чувствительны и эмоциональны,

поэтому слабы и ничтожны!» - шипело в голове.

Тизкар остановился на выходе.

– У каждого вида живых существ есть то, чем они дорожат, - спокойно возразил он.

«У нас нет. Мы совершенны!» - фигура стала массивнее, гордо вытянувшись во весь

рост.

– Ошибаешься, Герин, - Тизкар небрежно покрутил в пальцах лабораторное блюдце, -

для вас слишком важно ваше продолжение. Что будет если лазером просто срезать с

тебя все эти черные почки?

И я почувствовал страх. Нет, это был не страх, а ужас, наполнявший сейчас

помещение. Значит эмоции есть у них, только тщательно спрятанные. Фигура

скорчилась на полу клетки и дрожала.

– А говорил эмоций нет, - усмехнулся я, выходя за старейшим.

– Я проведу тесты, как прибудет оборудование, - сказал мне Мудрый, - о враге

необходимо знать все.

– Да, это необходимо, - ответил я, - увидимся вечером. Надеюсь, появятся

некоторые нужные нам ответы.

– Иди, Анситор, - Тизкар внимательно всматривался в мое лицо, - избавьте мир от

этой заразы. Только основательно! Под корень! Чтобы подобное не повторилось

никогда!

– Утром первое заседание нового Совета Разумных. Драконы будут там. Все. До

этого момента все места отмеченные моим симбионтом будут очищены, - я открыл

арку межпланетного перехода, - Тизкар, у меня большая просьба…

– Слушаю, мой мальчик.

– Ты не мог бы рассказать моей Кэт о симбионте и о силе?

– Я уже подумал об этом. Все сделаю, - ободряюще улыбнулся Мудрый на прощание, -

я еще буду тобой гордиться!

«Главное, чтобы Кэт мною гордилась»: подумал, уже вступив в переход.

Глава 16. ИЗМЕНА

Екатерина Мещерская

Просыпаться было на редкость неприятно. Дикие все в этом космосе какие-то, ядами

травят, алкоголь некачественный подсовывают. Голова трещала, тело ломило, разум

настоятельно советовал зарыться поглубже в одеяло и носа не высовывать. И я

поддалась искушению, накрывшись с головой.

В дверь постучали. Черные дыры! Утренние визиты здесь добром не заканчиваются.

Да пусть катятся в свой проклятый сектор! Нет меня! Стук повторился. Не отвечу!

После третьего стука дверь отворилась и я замерла прислушиваясь. Кто-то вошел и

несмело прошествовал к кровати.

– Сенна Кейта, - тихонько позвал меня голосок, ставший самым родным в этом

забытом земными богами месте.

Я завозилась, сбрасывая одеяло. Преодолевая ломоту во всем теле, поморщилась от

боли в висках и, наконец, села. Сейчас. Сейчас я настроюсь, открою глаза и увижу

самое желанное моему сердцу зеленое личико дорогого существа.

– Глаюша, - произнесла я, с трудом разлепляя веки, - я так тебе рада.

Попыталась улыбнуться и подползти к краю, чтобы обнять маленькое тельце. В

итоге, запутавшись в одеяле, рухнула.

– Сенна плохо? – послышался тревожный голосок.

– Шенна сама виновата, Глаюша, - попыталась успокоить мою маленькую подружку, -

только полные идиотки пьют незнакомые напитки в малознакомой компании в больших

количествах!

– Плохо было? – понимающе спросила туроу.

– Было плохо, да. А сейчас муторно. И голова болит. И пить очень хочется, -

пожаловалась я, приподнимаясь и кое-как усаживаясь на край кровати.

– Это сяс, - с руки Глаи сорвалась красная змейка.

– Ментальная сила? – удивилась я, на миг забыв о ноющей боли в висках.

– Раньсе прятала, сяс мозна, - просветила меня маленькая подружка.

– Почему? – не удержалась от расспросов я.

– Туроу нельзя сила. А сяс Глая мозна. Глая личная слуска Гаспаза, - и туроу

защебетала, расхаживая по покоям, - в дом Клё присли, крисят, говорят слуска

нузна для Госпаза. Она им давать многа всех, а они неткают, говорят Глаю нада. А

кто Глая и никто не знаит зе. А это я! Клё злая вся, а Глая хоросо.

Она засмеялась, звонко, искренне. Глядя на Глаюшу, и я улыбалась, заражаясь ее

хорошим настроением.

– Я так рада, что ты со мной, - наконец-то ее обняла, чмокнув в зеленую щечку,

на которой тут же выступил смущенный румянец, - только, знаешь, что, служка мне

не нравится. Давай будем называть тебя моей личной помощницей?

– Глая лисна памосьниса Кейта, - словно пробуя на языке, медленно проговорила

малышка, - красиво. Я теперь вазная самая.

Она гордо выпятила грудь и подбоченилась. А я рассмеялась, забыв о головной

боли, и снова поморщилась.