Звезда тантрического секса

Выступить в шоу для голубых? Да это вообще не вопрос!

– Да! – хором ответили мы в едином душевном порыве.

– Петь умеете?

– Естеде-е-ей, – немедленно заголосила я, – ол май траблс синс соу фа-а-ар эве-е-ей!

– Понятно, – кивнул Слава, – но это не беда, будете под фанеру рот открывать. Танцевать хоть немного умеете?

– Конечно!

Да мы вообще все умеем, а если жареный петух в известное место клюнет, то нашим возможностям предела не видать.

– Отлично, идемте со мной, сейчас порепетируем. Вы не волнуйтесь, солировать я вас не заставлю, будете на заднем плане создавать фон.

Мы согласны были создать ему какой угодно фон, лишь бы только не передумал.

Вслед за Славой мы прошли в ресторанный зал с круглой прозрачной сценой, на которой разминались молодые люди в облегающих майках и шортах.

– Прошу минуту внимания, – хлопнул в ладони Слава, – мальчики, знакомьтесь, это мои подруги Тая и Сена, они любезно согласились нам помочь и заменить Дэна с Бобом.

Никто от счастья в истерике не забился после этого объявления, мальчики слегка опешили.

– А… как же? – неуверенно вякнул кто-то из труппы.

– Парики, костюмы – никто ничего и не заметит, тем более, будний день, не должно быть много народа. Выкрутимся. Это же лучше, чем вообще отменить шоу.

– Неужели никто из нас не может их заменить? – сказал высокий стройный красавец с каштановыми кудрями в очень узких шортах.

– В восточном номере заняты все, следом должна идти песня Боба и Дэна, а потом номер с веерами, где опять занята вся труппа, нам некем заполнить паузу. Они выйдут и подвигаются немного под фонограмму, а вы получите необходимое время, чтобы переодеться.

Крыть было нечем. Голубям пришлось смириться с нашим существованием и внедрением в шоу.

– Так, давайте начнем с восточного танца, – скомандовал Слава, – прогоним этот кусок программы, а вы, девочки, настраивайтесь, следующие вы с песней.

– С какой? – Тая демонстрировала полное владение ситуацией.

– «Мой мармеладный».

– А разве она на два голоса поется? – удивилась я.

– В припеве у нас поют двое, ну вы все сами услышите. Присядьте пока туда за столик.

Мы послушно уселись за стол с табличкой «администрация» и стали смотреть на сцену. Заиграла приятная музыка с восточным мотивом, и парни принялись выплясывать, вращая бедрами. Получалось у них очень ловко, мы аж залюбовались. Когда номер закончился, Слава пригласил на сцену нас. С улыбками различной степени кривизны молодые люди спустились в зал, и расселись за столы. Заиграло вступление песни «Мой мармеладный». Мы встали плечом к плечу у микрофонной стойки и раскрыли рты.

– Так! Стоп! – не дал нам вступить Слава. – Девочки, не стойте столбами, двигайтесь, танцуйте под музыку. Тая, ты будешь якобы петь всю песню, а ты, Сена, подключишься в припеве. Еще раз музыку!

Парень за ди-джейским пультом снова запустил «Мармеладного» и мы старательно завихляли тазобедренными суставами. Когда пошел текст, Тая отпихнула меня от микрофона, закатила глаза к небу и принялась старательно открывать рот во всю ширь. Вместо женского голоса из динамиков лился приятный мужской баритон. Оставшись без дела, я принялась выплясывать вокруг Таиски и микрофона, отчего-то стараясь подражать знаменитому танцу Траволты из «Криминального чтива». Даже и не знаю, почему, видать со страху. Так как песня шла своим чередом и Слава нас не останавливал, я решила, что все у нас получается просто замечательно, и на припеве элегантно подлетела к Тае, вытягивая губы трубочкой в страстном желании подпевать.

Когда песня закончилась, мы, тяжело дыша, уставились в зал, ожидая аплодисментов и похвал. Оказалось, Слава не остановил музыку только потому, что от смеха не мог произнести ни слова. Глядя, как он практически лежит на столе с надписью «администрация» и трясется от хохота, мы почувствовали себя освистанными. Смеялась и вся остальная труппа, а мы все стояли на сцене, гордо подняв головы, и не знали, что нам делать дальше – сразу выметаться на улицу или попробовать еще разок?

Когда Слава наконец-то обрел способность говорить, он простонал:

– Ва-а-алшебно! Вы бесподобны, девочки!

– Тебе что, правда понравилось? – неуверенно улыбнулась Тая.

– Очень! Кое-что кое-где подправим и хоть сейчас на Бродвей!

– Тая, – вздохнула я, – не надо иллюзий, у нас получилось плохо и Слава над нами глумится.

– Как умеем, так и танцуем! – обиженно рявкнула Тая и собралась, было, спускаться со сцены, но Слава замахал руками и снова попросил включить музыку.

Когда она заиграла, он запрыгнул к нам и принялся показывать танцевальные движения. Они очень сильно отличались от нашего высокого искусства. Так как потешались артисты над нами совсем не злобно, мы не обижались, не стеснялись и старательно, что называется, схватывали на лету. Слава богу, не такие уж мы и деревянные, была у и нас дискотечная юность, зажигали и мы на танцплощадках!

Худо – бедно, но на десятый раз у нас уже стало получаться нечто более-менее приличное и вразумительное, мы даже умудрялись во время открывать рты, симулируя пение.

– Так, – вытер лоб Слава, спрыгивая со сцены, – теперь попробуем номер с плетками. Сена, Тая, ваша задача стоять на заднем плане и изображать прикованных к столбам жертв, понятно?

Понятно, чего ж тут не понятного, жертв изображать – это мы завсегда пожалуйста.

С жертвами было легче, чем с «Мармеладным», мы стояли с поднятыми руками, со связанными платками запястьями, а танцоры с плетками делали вид, что нас хлещут.

– Девочки, – кричал нам из зала Слава, – больше страсти на лицах, извивайтесь, будто вам невыносимо больно!

Тая кусала свои лиловые губы и вертелась у столба с такой страстью, что я побоялась обрушения этой хлипкой, ненадежной декоративной колонны. Я тоже прониклась идеей номера, представила себя на садомазохистской оргии и давай извиваться, да так, что чуть попу себе не вывихнула. В общем и целом получалось не плохо, Слава даже прекратил улыбаться всякий раз, как его взгляд останавливался на наших персонах.

Вот так плодотворно прошла репетиция, и Слава объявил об окончании сего развлекательного мероприятия. Труппу и нас за одно накормили, напоили и мы получили немного свободного времени перед программой. Народ разбрелся кто куда, а нас Слава повел в костюмерную подбирать наряды и парики. Мы чувствовали себя, уставшими и взмыленными, как лошади – нелегко нам дались песни и пляски с непривычки-то. Легче всего подобрать костюм оказалось Тае – она-то в отличии от моей худосочной персоны являлась девушкой крупной, платья, сшитые на мужчин сидели на ней ладно, а на мне болтались. Такая же ерунда была и с обувью. Но, перелопатив ворох одежды и башмаков, Слава сумел подобрать нам более-менее подходящее облачение. Тае досталось длинное зеленое бархатное платье с разрезами по бокам, к коему прилагались колготки в сеточку, а мне платье кроваво-красного цвета и шляпа к нему.

– Давайте примерим с париками, – сказал Слава, протягивая Тае рыжеватую гриву а-ля Пугачева, а мне ворох жестких белых кудрей.

Я взяла пахнущий мужским одеколоном платье и стала переодеваться, не обращая никакого внимания на присутствие Славы. Платье было немного широковато в талии и длинновато, но в целом смотрелось неплохо. Нахлобучив кудри, я попыталась пристроить на них шляпу. Шляпа покачивалась на макушке и сидеть смирно не желала. Слава занимался пока с Таиской и я решила разобраться со своими шляпами-париками самостоятельно. Держа шляпу в руках, я прошла в соседнее помещение гримерной. Подойдя к веренице длинных столов с лампами и зеркалами, я взяла чью-то расческу и попыталась расчесать кудри, не снимая парика с головы. Потом напялила шляпу, стащила у кого-то из артистов пару шпилек и, как следует, прикрепила шляпу к парику. Очень даже неплохо получилось, в стиле восемнадцатого века, эдакая девушка преклонных годов. Осталось нанести на личико слой грима, и я была готова развлекать почтеннейшую публику.