Звезда заводской многотиражки 2

Так что же это получается? Что на самом деле людям нередко дают второй шанс и возможность исправить ошибки? Переписать черновик набело? Но поскольку об этом никто не знает, то этих самых «носителей второго шанса» по-быстрому наградили ярлыком «психи», придумали название диагноза, тем самым снова наступая на те же грабли?

Ведро с крабами.

Я никогда не был о человечестве высокого мнения, и подтверждение этой теории я видел в своей жизни не раз и не два... Может и здесь то же самое? Если есть прогрессоры, то есть и регрессоры?

Так, Жан Михалыч, ты такими темпами скоро до рептилоидов с Нибиру дорассуждаешься! А ты, между прочим, на работе. И у тебя, между прочим, есть обязанности!

Я снова обратил все свое внимание на бормочущий селектор. И сделал это вовремя.

— Ну что ж, на этом предлагаю закончить сегодняшнее совещание, всех с наступающим Новым годом, а вас, Игорь Алексеевич, с новым назначением, — подытожил директор. — Жаль, что перед этим произошло трагическое событие, но тем большее рвение вам следует показать на этом ответственном посту. Надеюсь, ваша молодость и энтузиазм приведут наш завод в наступающем году к новым рекордам. С наступающим, товарищи, и давайте приступать к работе.

— Спасибо, Степан Петрович, за оказанное доверие, — раздался из динамика бодрый голос Игоря. — Обещаю не подвести! И с наступающим новым годом!

Вот как... Значит, пока я отвлекался на всякие семейные дела, Игорь, тихой сапой, заполучил пост главного инженера. Правда, я пропустил подробности, но сегодня вечером на семейном праздновании Нового года об этом зайдет речь обязательно. Вот и узнаю подробности.

Я выключил селектор и потер виски. Как бы еще урвать пару часиков поспать перед этим самым празднованием... Голова деревянная совсем. Ладно, ничего. Кофе выпью чашек семь, и нормально.

Даша, Эдик и Семен ввалились в редакцию одновременно. У Даши на шапке была повязана пушистая мишура, а в руках она держала что-то плоское и квадратное.

— Семен, осторожнее, а то я пирог уроню! — Даша гибко увернулась от нашего вестника спортивных событий и поставила противень на стол. Потом осторожно сняла с него шуршащую газету и вафельное полотенце.

— Дашута, какая красотища! — Семен восторженно хлопнул в ладоши. — Это ты сама испекла?

— Ах, если бы! — Даша в притворном раскаянии сложила руки и подняла глаза к потолку. — Моих кулинарных талантов хватает только на то, чтобы яичницу поджарить и кофе сварить. Это мама у меня волшебница!

На квадратном пироге, залитом белым кремом были выведены аккуратные шоколадные буквы и цифры «Новокиневский шинник 1981. С Новым Годом!» И обрамлено все это было сахарными снежинками.

— Ммм, твоей маме надо памятник поставить, — Эдик чмокнул Дашу в щечку как раз в тот момент, когда она стряхивала с воротника пальто растаявший снег. Капли воды попали Эдику на нос, он сморщился и замотал головой. Все засмеялись.

— С наступающим, Ваня, — сказала Даша, цокая каблуками к своему столу. — Что-нибудь интересное на селекторе было?

— Мельников стал главным инженером, — сказал я.

— Игорь?! — взвизгнула Даша. — Ой, как прекрасно! Надо его поздравить срочно! И про интервью сразу договориться, это же прямо в первый номер нужно будет! Чур без меня пирог не резать, я скоро буду!

Даша почти бегом выскочила за дверь. Семен и Эдик переглянулись.

— Быстро этот жук всех прогнул, — пробормотал Эдик. По его лице как-то не было заметно, что он рад такому вот развитию событий. Что-то знает?

— Подожди, так Игорь Алексеевич — твой брательник же? — спросил Семен.

— Вот ты проснулся, — хохотнул я. — В первый же день все вроде знали.

— Да я как-то не задумывался даже, — смутился Семен. — Он Мельников, ты Мельников...

— Сема, ну ты вообще невнимательный, — хмыкнул Эдик. — Даже я уже знал.

— Вот ты сравнил, — Эдик шлепнул себя руками по ляжкам. — Это же ты за светской жизнью следишь, а я только за спортивной. Вот если бы Игорь Алексеевич футбольную команду собрал или, там, чемпионат выиграл... Зато я знаю, что он у нас кандидат в мастера спорта по боксу!

— Кто он? Иван? — нахмурился Эдик.

— Да почему Иван-то? — возмущенно проговорил Семен. — Главный инженер наш. Игорь.

— Вот он, наверное, прошлого главного инженера и нокаутировал, — хмыкнул Эдик и оба замолчали. Повисла неловкая пауза, но на наше счастье в этот момент открылась дверь, и в редакцию вплыла наша фея, Антонина Иосифовна. Она была в длинном черном платье с блестками, а в руках несла букет цветов. На лице — мечтательная полуулыбка.

— С наступающим, Антонина Иосифовна, — первым выпалил я.

— И вас с наступающим, ребята! — она улыбнулась шире. — Ой, какая красота! Это кто такое чудо испек?

— А это дашина мама постаралась, — хвастливо, будто сам принимал в этом активное участие, сказал Семен. — Опять она нас балует!

— Замечательно! — редакторша положила букет на стол. — Эдик, а ты что опять такой хмурый? Кстати, где-то у нас была ваза? Может кто-нибудь наберет водички, а то хризантемы завянут...

В общем, начался обычный рабочий день в нашей редакции. Тридцать первое декабря тысяча девятьсот восьмидесятого года. Ох, надеюсь, что я не растворюсь в небытии под звон новогодних курантов. А то черт его знает, как работает вся эта метафизика, которая меня сюда забросила... Не хотелось бы уже. Прикипел, привык.

Единственное, что отличалось сейчас от обычных трудовых будней — это новогоднее убранство. Елки нам в редакцию не досталось, зато в изобилии были прочие декорации — густо наклеенные на окна снежинки из салфеток, свисающие с потолка нанизанные на нитку кусочки ваты, вперемешку с мерцающими нитками дождика, серебряные вьющиеся ленты серпантина и мишура, конечно же. Много-много мишуры на всем — от шторок и ламп дневного света на потолке, до шкафов, вешалки и монтажного стенда.

— О, Иван, чуть не забыл же! — Семен хлопнул себя по лбу, когда мы собрались идти на обед. — Настя же тебе записку передала!

— Настя? — я непонимающе захлопал глазами. — Какая еще Настя?

— Вот ты даешь, спасатель! — расхохотался он. — Ну Настя! Та, которую ты на лыжной базе выручил!

— Ах эта Настя! — с облегчением усмехнулся я. — Как у нее дела? Как нога?

— Нормально, на с больничного выходит второго января, — сказал Семен. — Мы просто соседи по лестничной клетке, поэтому и знаю. Вот, держи письмо от своей принцессы.

Семен протянул мне свернутый вчетверо листочек с «бахромой» от колечек пружинки. Никак не заклеенный и не запечатанный. Я развернул.