Звезданутые в саду

Стены мгновенно схлопнулись и тут же раздвинулись обратно, оставив постанывающего Ивара валяться на месте.

— Он меня уже достал, — пояснил Кусто, и добавил: — Но я ему ничего не сломал.

— Да как вы только посмели…

Герман позорно убежал. Это существо невозможно сломить. Он будет возмущаться даже под дулом пистолета. Даже на смертном одре.

— Дружище, я тебе заранее сочувствую. Я — могу уйти, а тебе это слушать. Ужасно.

— Герман, а можно я расскажу им про Бога — Императора? Громко. Чтобы они много не разговаривали.

— Можно, — довольно кивнул Лежнев, не догадываясь, что натворил этим разрешением. Но это было после, а пока он спешил к Тиане, довольный, что хотя бы пока он от этой занозы отвязался.

Девушка как раз загрузила в капсулы очередную партию бедных десантников — уже вторую. Первые «вылеченные» растерянно топтались вокруг. «Блин. Я чувствую проблемы», — тяжко вздохнул Герман. Десантники выглядели напуганными и растерянными, даже старый Ирс.

— Непривычно так, — объяснил старик. — Всё слишком яркое. Не понимаю, как вы так живёте? Меня даже резкие звуки пугают… В системе, когда оповещения шли по кругу, было хуже, но то было временно, а сейчас — навсегда.

Тиана растерянно взглянула на Германа — кажется, она такого эффекта не ожидала. Когда она сама избавлялась от симбионта, ей было не до переживаний — нужно было срочно спасать напарника, так что процесс адаптации прошёл почти незаметно, а вот солдатам в ближайшее время никаких свершений не грозит, так что только и остаётся прислушиваться к своим эмоциям. Кто-то уже шагнул к Тиане с каким-то вопросом, причём вместо того, чтобы просто его задать, начал размахивать руками. Явно сам удивляется своей экспрессии, но ничего поделать не может.

— Так! — громко сказал Лежнев, обращая на себя внимание аудитории. — Все, кто пришёл в себя, давайте за мной! Вон, в то помещение — это у нас спортзал будет. Давайте, выстраиваемся в шеренгу и начинаем утреннюю гимнастику! Сели! Встали!

Если честно, Герман с трудом сдерживал смех. Он почувствовал себя, как какой-нибудь учитель физкультуры у первоклашек.

— Закончили с приседаниями! Упор лёжа принять!

Находка оказалась вполне работоспособной — уже через полчаса с лиц «спортсменов» начало сходить выражение этакой полубезумной растерянности.

— Кусто! — попросил Лежнев. — Ты командуй дальше, а я пойду хоть с Тианой парой слов перекинусь! Нужно будет с остальными что-то придумать. И я не знаю, наверное, надо будет план тренировок что ли составить на всё время, пока летим. И ещё… — Лежнев ужаснулся собственной мысли, — а ещё нужно девочек от мальчиков отдельно селить! А то у нас тут явно какие-нибудь эксцессы случатся, с непривычки-то!

Кусто, стараясь подражать голосу Германа продолжил командовать, а сам Лежнев двинулся обратно в помещение с медицинскими капсулами.

— Герман, я не понял, а какие эксцессы должны случиться? — невинно поинтересовался Кусто.

— Я тебе потом объясню, дружище, — предложил Лежнев. — Но поверь, идея избавить такую толпу народа от симбионтов разом уже не кажется мне хорошей.

— Хорошо. Только там кто-то из учёных требует руководство — ему нужно где-то разместить образцы.

— Какие образцы? — Герман резко остановился. По спине пробежал нехороший холодок. — Они что, сюда плесень притащили?!

— Нет, он говорит, что это не сама плесень, а производные, так что опасности никакой…

Герман развернулся, и бегом побежал в трюм.

21. Тиана пха Сонрэ, хирург — многостаночник

Откуда у неё возникла такая уверенность, что стоит избавить десантников от симбионтов, и всё будет хорошо, Тиана не знала. Более того, уже после того, как ребята из первой партии, пятнадцать человек, пришли в себя, уверенность резко пошатнулась. Хорошо, что Ирс, который лучше других понимал своё состояние, объяснил, что не так, а то девушка сама почему-то не догадалась. Она сама, после того, как избавилась от симбионта, никаких негативных эффектов не заметила. Нет, ей было немного не по себе, но с этим она быстро справилась. «Ты была на своём ликсе, в безопасности, — объяснила себе Тиана, — Ты была одна, вокруг не было знакомо-незнакомых людей, чьё поведение, как и твоё собственное вдруг резко изменилось. Ты, в конце концов, была сосредоточенна на цели — у тебя было важное дело! А они даже не помнят, что случилось!»

Девушка уже приготовилась всё объяснять, но тут пришёл Герман, быстро сообразил, в чём проблема, и увёл всех страждущих в просторное помещение, которое обозвал спортзалом. И заставил заниматься физическими упражнениями. Тиана только облегчённо выдохнула — привыкшие подчиняться десантники послушно принялись выполнять указания, и зарождающаяся паника начала отступать. «Нужно будет всё объяснить им, — подумала девушка, — Они же, кроме Ирса, даже не знают, что произошло. Но это потом — сначала обработаю всех… или, может быть, не стоит?»

Посоветоваться было не с кем — Герман, прервав занятия, убежал куда-то к учёным, а Кусто был занят тем, что продолжал выматывать десантников.

— Дядя Ирс, подойди, пожалуйста, — попросила девушка. Старик, кажется, уже устал, к тому же он и так лучше всех себя контролирует. Вот с ним и нужно советоваться. — Как думаешь, может не стоит вот так у них у всех симбионтов вытаскивать? Я их не спросила ни о чём, сама решила практически.

— Я заметил, — улыбнулся старый десантник. — Знаешь, с одной стороны это действительно вроде как не совсем правильно… но ты ведь знаешь наших ребят. Если им дать выбор, они просто не смогут принять решение.

— Так может, и вовсе не стоило предлагать? — спросила девушка.

— Ну, это ты уже поздно задумалась, — фыркнул Ирс. — После стольких-то вырезанных симбионтов! Тиана. Эти парни в любом случае не останутся киннарами. Либо улетят с тобой, либо их осудят за несоциальное поведение и сотрут память, и тогда это будет кто-то другой. Не всем же так повезло с мозгом, как тебе. Кстати вот ещё интересно, почему ты всё помнишь!

— Не знаю, дядя Ирс. У меня было столько приключений… наверное, во время какого-то из них я и заполучило это свойство. Если вдуматься, даже в прошлый раз, когда я теряла память, — мы тогда пережили гиперпространственный шторм, и повреждения были гораздо серьёзнее, чем после нейродеструктора, — я всё равно довольно быстро восстановилась. Но сейчас не об этом речь. Так ты правда думаешь, что я всё правильно сделала?

— А тебе прям необходимо моё одобрение? — изумился Ирс. — Ну тогда да, всё ты правильно сделала. У нас, вообще-то, нештатная ситуация. Можно сказать, катастрофа. Я ещё помню времена, когда солдатам во время операций угнетали работу симбионтов практически до нуля. Тогда говорили, что это вынужденная мера, потому что во время боя необходимы естественные реакции. Говорили, что симбионты недостаточно совершенны, чтобы выделять только нужные вещества, и не выделять ненужных в правильных количествах, и для мирной жизни они идеальны, а для войны пока нет. Потом, конечно, от этой практики отказались — ну так и война в последнее столетие почти прекратилась. Многие солдаты, привыкнув к такой работе симбионта отказывались включать его на стандартный уровень. Помнится, нас пачками на стирание памяти отправляли. Тех, кто не сообразил вовремя заткнуться. Вот и получилась в результате армия, которую и армией толком назвать нельзя — так, игрушечное войско. Так что всё ты правильно делаешь, девочка. Не сомневайся.