Звезданутые

— Тебя кто-то захватил? Держит в плену? — снова активизировался голос.

— Галлюцинации меня захватили! — огрызнулся Герман. — И ты — самая назойливая из них!

— Мы не галлюцинации, глупый варвар! — возмутился голос, теперь другой, девичий. Чем-то знакомый. Точно, Тиана же!

— Если бы это было так, то могло бы быть, а если бы это могло бы быть, оно бы так и было. Но так как это не так, этого и нет. Простая логика. — Ответил Герман цитатой из Алисы в стране чудес. В нынешнем состоянии он очень глубоко чувствовал истину в этой фразе. До слез прямо.

— Он окончательно рехнулся, — печально сказала галлюцинация голосом Тианы.

— Судя по показаниям скафандра у него начиналось заражение крови, с которым медицинский модуль справиться не мог. Начался сильный жар. А потом в крови появились неизвестные вещества, которые, по всей видимости, обладают психоделическим эффектом. Наверное, он что-то съел. — На этот раз галлюцинация говорила голосом Кусто.

— О да, как будто ты не знаешь, что я наелся грибов с муравьятиной, — захихикал Герман.

— Глупый варвар, ты галлюцинируешь! — теперь опять Тиана. Голос холодно-возмущенный, прямо как в реальности. Но Лежнев все равно ни на секунду не поверил. — Постарайся собраться. Мы не можем высадиться на муравейник, у них слишком хорошая оборона. Нас просто расстреляют на подлете.

— Ну да, ну да, — весело хихикнул Лежнев. — Именно поэтому. А может быть, потому что вас тут просто нет, и вы мне кажетесь? Знаете, дорогие призрачные Кусто и Тиана, у меня в голове играет чудесная музыка. А вы не даете мне ее слушать!

— Герман, сосредоточься! Постарайся отделить галлюцинацию от реальности. Иначе тебя просто убьют муравьи. Я вообще удивлена, почему ты еще жив.

— Вот ты и спалилась, глупая галлюцинация! — Обрадовался парень. — Настоящая Тиана ди Сонре никогда меня по имени не называла!

— Просто вернись внутрь корабля, найди безопасное место и попытайся поспать, — раздраженно велел голос. — Мы подождем, пока ты не придешь в себя.

— Я не хочу спать! — капризно воскликнул Герман. — Вот вообще ни в одном глазу! Меня все еще кроет, и я хочу веселиться! Только почему-то смешные муравьишки совсем не хотят больше со мной танцевать. Убегают.

Галлюцинация озадаченно замолчала. По всей видимости, просто не могла сообразить, что сказать.

— Хорошо, я галлюцинация, — наконец сдался голос. — Но ты ведь не станешь отрицать, что галлюцинация — это твое подсознание. А подсознание не станет желать плохого собственному носителю.

— Скажи это идиотам, которые, накурившись, в окошко шагают, потому что им так голоса велели, — хмыкнул Герман.

— Да что ж он упрямый-то такой! — возмутился голос.

— С его точки зрения все звучит довольно логично, — печально подытожил второй, который Герману напоминал Кусто.

— Ну ты хотя бы можешь сказать, что ты собираешься делать?

— И тогда вы от меня отстанете? — уточнил Герман. — Да без проблем. Я понятия не имею, что я собираюсь делать. Надеялся, что оказался на какой-то планете и хотел сбежать из этого смешного места куда-нибудь еще, но теперь, видно, все. Идти больше некуда. Поэтому пойду найду где здесь главных, и напинаю им по самое не балуйся.

— Очень хорошо! — радостно воскликнула галлюцинация опять голосом Тианы. — Именно это нам от тебя и требуется. Только мы хотели посоветовать, как это лучше сделать.

— Ну-ну, — вздохнул Герман. — Даже интересно послушать, что вы там насоветуете.

— Нам нужно, чтобы ты отвлек матку. Она не сможет полноценно защищаться внутри и снаружи.

— Логично, — согласился Герман. — Значит, тут и матка есть.

— Конечно есть, она тут всем управляет. Но добраться до нее будет сложно. До сих пор ты встречался только с рабочими муравьями. Матку охраняют солдаты — они наверняка намного сильнее!

— Да, я заметил. В общем, галлюцинация, ты все правильно говоришь. Про матку. Хреново только, что я не знаю, где она находится.

— Я подскажу! Но сначала ты должен дождаться, когда закончится действие галлюциногенов!

Герман снова расхохотался.

— Если я дождусь окончания действия галлюциногенов, вы исчезнете. Но это бы даже ладно, ерунда. Важно, что без этих чудных грибочков я уже даже шевелиться не смогу толком. Вон, скафандр показывает, что у меня куча переломов и трещин в костях, правда, некоторые уже малость поджили. Но это фигня, обезбол рулит. А вот то, что у меня температура пиретическая[Высокая, 39–41 градус]. Если я протрезвею, то превращусь в жалкую развалину, которая даже встать не может! Так что грибочки — наше все.

— Тиана, он прав, — согласилась галлюцинация-Кусто. — Его состояние критическое. В течение трех суток он, скорее всего, умрет.

Галлюцинация-Тиана в ответ злобно зарычала — такого Герман еще не слышал. Звучало очень забавно.

— И все равно было бы значительно легче, если бы он понимал, что мы настоящие! Почему ты даже мысли не допускаешь, что мы можем быть реальными?

— Потому что настоящие свободные разведчики понятия не имеют, куда меня перенесло. Так же, как и я. И потому что вернуться на Землю и взять другого пленного гораздо проще, чем искать меня. Они-то не знают, что это так же бессмысленно! Все, я пошел. Надо подготовиться, пока меня чутка отпустило, а там подзаправлюсь и пойду матку побью.

Галлюцинации тут же принялись пытать Германа по поводу бессмысленности новых пленных, но парень только отмахнулся. Окружающее почти перестало постоянно менять форму и цвета, музыка в ушах почти затихла, и только голоса пока звучали четко и ясно. Заодно снова начала чувствоваться слабость и вялость, так что Герман решил поторопиться с воплощением своей идеи. Ее нужно осуществлять, пока он соображает — и это еще предстоит разобраться как!

Впрочем, идея пришла Герману как только он вернулся внутрь муравейника. Оказалось, безжалостно вырезанное им отверстие во внешнем люке совсем не устраивает население муравейника, и они активно с ним борются. По крайней мере дырка уже оказалась почти заделана муравьями — рабочими, которые героически бросились на ликвидацию аварии. Несколько трупиков уже вынесло наружу потоком вырывающегося воздуха, зато остальные почти заляпали лишнее отверстие какой-то быстро твердеющей кашицей, которую они отрыгивали на края.

Возвращению агрессора рабочие совсем не обрадовались, и активно пытались Германа не пустить, но верный меч им никаких шансов не оставил. Герман с трудом протиснулся в уменьшившееся отверстие. Потыкал пальцем в самый свежий слой кашицы. Отверстие не затягивалось.

— А это мысль! — радостно воскликнул Лежнев, и принялся соскребать еще не застывшие части и цеплять их себе на пояс. Удовлетворившись результатом, достал из ружья использованный патрон и натыкал в застывающем на талии «поясе» глубоких отверстий. Навстречу уже бежали новые муравьи, но их Герман трогать не стал. Пусть заделывают, раз им так хочется. Все равно им не жить — Герман заметил, что те муравьи, которых он не перебил при возвращении, двигались совсем вяло — явно уже умирали. Ясно дело, паршиво без воздуха.