Звездная Академия. Алька Верник и наследие предков

– Хунь, - не отрываясь от экрана сказала я, - мне кажется, что брачные игры самцов как-то странно на тебя влияют.

– Вот вот, - подтвердила она, - эти милые картинки будят во мне заботу о ближнем и сострадание.

– Ну, заботишься ты, положим, о Стасике, а сострадаешь кому?

– Разумеется тангиру!
– невозмутимо ответила она.

– По... пооочему это?
– полюбопытствовал Жорка.

– А вы представьте, что будет с тентурийцем, когда до влаппи дойдет к чему его склоняют?
– наш дружный смех говорил лишь о том, что каждый из нас представил картину в подробностях.

Тентуриец, тем временем, поднял руку и бережно коснулся щеки всуня костяшками пальцев.

– Такая нежная кожа у такого сурового воина, - мурлыкал он, положив вторую руку поверх халата себе на пах, где невооруженным взглядом просматривалась выпуклость, - и эти плотно сжатые губы, они такие манящие... созданные для поцелуев... Почему я заметил это лишь сейчас? Сколько времени упущено... сколько...

Куси-бао так и сидел, как статуя, выпрямив спину, по прежнему держа в руке пустой бокал. Как только тенруриец коснулся его, раздался звон и бокал осыпался на пол горкой стекла. Алая кровь всуня закапала на светлое покрытие отсека.

– Что же ты наделал, глупышка!
– воскликнул тангир, срываясь с места. Через несколько секунд он уже вернулся с аптечкой и заботливо заклеивал порез на руке гиганта, - не могу видеть, как ты страдаешь!

Шенг Стшарсси не выпускал огромную черную конечность, на которой пятном выделялся свежий заживляющий пластырь. Тангир держал ее между своих ладоней бережно, как драгоценность, как сокровище. При этом выражение на его лице было непередаваемым, там смешались забота, беспокойство, нежность и восхищение. Набравшись смелости, тентуриец поднес гигантскую кисть к своим губам и коснулся ими толстых, как сардельки, пальцев.

– Тангир Стшарсси!
– взревел влаппи, подскакивая с дивана, - что Вы себе позволяете?

– Сидеть!
– опомнился Казанова, лишившись вожделенного объекта страсти, и... горемычный, но дисциплинированный Куси-бао не посмел ослушаться приказа своего командира, покорно опустившись на место, - твои действия озадачивают меня! Разве я был с тобой груб? Разве я слишком напорист? Нашу страсть не удержать в рамках, она бурлит, как проснувшийся вулкан на Такинаве и скоро прольется мощными потоками лавы! Твоя близость сводит меня с ума!

Шенг схватил обеими руками голову влаппи и припал к его пухлым губам голодным жадным поцелуем.

– Меня сейчас вырвет, - всхлипнул Стас.

– Я всегда знала, что по настоящему слабый пол это мужчины!
– подколола его Хунька.

– Да, уймитесь вы уже!
– не выдержала я, - когда разыгрываем следующую часть плана?

– А что они уже до кровати дошли?
– перевела взгляд на экран Хуня.

– Нее-ет, - сказал сосредоточенный Жорка, - я е-е-еще Ча-арли не передвигал.

Ошарашенный всунь, бешено вращая глазами, откинул от себя тентурийца, словно тряпичную куклу. При падении халат тангира задрался, явив невольным свидетелям сцены голую мускулистую задницу, которой он и плюхнулся благополучно прямо в осколки от бокала всуня.

– А-а-а-а-а-а-а-а!
– завопил от боли Шенг Стшарсси.

– А-а-а-а-а-а-а-а!
– заорал влаппи, пытаясь стереть со своих губ ощущение поцелуя тентурийца. Глаза гиганта медленно наливались кровью, огромные, как лопаты руки, сжались в кулачищи и он прошипел, - у-у-убью-ю-у-у!

– А ну на место!

– рявкнул тангир, тяжело поднимаясь с пола.

Влаппи снова сел на диван и захлопнул рот, пока тентуриец что-то набирал на комме. Прямо из пола около дивана вынырнуло огромное зеркало и тангир, задрав халат повернулся к нему спиной, рассматривая свой пострадавший тыл.

– О, боги!
– застонал он, - за что мне такое наказание! Как же больно... Всунь Куси- бао!

– Я!
– подскочил влаппи, встав по стойке «смирно».

– Окажите вашему командиру первую помощь!
– приказал Стшарсси.

– Есть!
– всунь бросился к аптечке, но затем смерил взглядом оттопыренную, в порезах задницу тентурийца и завис.

– Мне еще долго ждать!
– рявкнул тангир, - удалите стекло и заклейте пластырем!

– Есть, - обреченно отозвался всунь, не весело так отозвался, горько...

Тяжело вздохнув, дисциплинированный влаппи склонился над пострадавшим местом своего командира. Черные ладони медленно ощупывали мускулистый зад тентурийца на предмет оставшихся в нем стекол.

– О-о, это не выносимо, - стонал раненный обольститель, прогибаясь в спине и пытаясь достичь более тесного тактильного контакта с рукой Куси-бао, - твои нежные руки, бережные прикосновения...

– Стойте спокойно, тангир Стшарсси!
– прорычал влаппи, извлекая стекло из ягодичной мышцы стенающего тангира.

– Это выше моих сил...
– прохрипел тентуриец, Его дыхание стало прерывистым, а рука потянулась под халат к паху.

– Аля!
– скомандовала Хуня, - твой выход! Не забудь забрать Чарлика и баллончик из под зелья.

– Помню. Ну, я пошла!
– вздохнув, направилась к отсеку тангира Стшарсси.

Набрав на входной панели код допуска, задержала дыхание, чтобы не засмеяться от увиденной картины и вошла. Мое появление вызвало замешательство у двух, занятых своим странным делом, мужчин.

– Кадет Верник!
– громко и четко отрапортовала я, - прибыла для приватной дисциплинарной беседы!

Влаппи как ошпаренный отпрянул от тангира, открыв моему взгляду его голый, раненый тыл. Тентуриец развернулся, посмотрел на меня и простонал:

– Что за день! Ну, никакой личной жизни!

– А что это вы тут делаете?
– наигранно растерянно спросила я переводя ошарашенный взгляд с одного командира на другого.

Под кожей насыщенного цвета оникса румянец разглядеть было невозможно, но сильное смущение Куси-бао выдавали жесты. Тентуриец, в очередной раз проворчав что-то жалостливое, одернул халат и прикрыл свой раненый тыл.

– Нет, мои глаза никогда меня не подводили!
– решила брать быка за рога, - сначала вы, тангир Стшарсси, не принимаете моих извинений, потом заставляете поверить в свою заинтересованность, настойчиво приглашая сюда и даже предоставляя личный доступ, - перевела взгляд на сжавшегося в углу дивана гиганта и сказала ему, - он мне личный доступ дал! А вам, уважаемый фаэр Куси- бао, этот разрушитель девичьих грез давал доступ?
– я пристально смотрела на черную тушу, которая отрицательно мотала головой так, что трещали шейные позвонки, - то-то и оно! Нет, по началу меня, конечно, смутило его предложение, но потом, поразмыслив...