Звёздная дорога

Анджела тащилась вдоль застрявшей колонны, и ледяной воздух был достаточно чистым, чтобы разглядеть гребни авроральных вымпелов десятью километрами дальше. Поверх них она время от времени замечала проблески дымчатой розовато-лиловой фосфоресценции, венчавшей атмосферу. Ионосфера под натиском частиц с красного Сириуса светилась, точно бледный неоновый знак, излучая поразивший планету недуг обратно в космос. Тонкие молнии вспыхивали в верхних слоях атмосферы, когда те пытались выровнять свои уровни энергии.

Невзирая на странную красоту, вид был удручающий. В краткосрочной перспективе изменения климата ждать не стоило, а люди теперь действовали именно исходя из краткосрочной перспективы. И даже на это, похоже, у них не хватало сил. Анджела прошла мимо маленького надувного гаража, где содержался ДПП-1; гараж выглядел обмякшим, поскольку техническая команда готовилась его снова открыть и вывести машину наружу.

Два осевых мотора ДПП-1 сломались за три часа утром в понедельник. Все начали бормотать про саботаж. За исключением Лейфа и Дарвина, которые в какой-то степени этого ждали. Как они сказали Эльстону, машину, которая свалилась в ущелье, нельзя считать надежной в путешествии длиной две тысячи километров. Диагностическая проверка показала, что поможет лишь полная замена. И пришлось устанавливать тканевый гараж, чтобы команда ремонтников смогла работать. Одиннадцать часов напролет они снимали старые подшипники и устанавливали вместо них запасные.

Анджела добралась до биолаборатории-2, и её элка велела раздвижной двери открыться. Она подождала, пока в маленьком входном отсеке сменится воздух, потом сняла балаклаву и перчатки. Как всегда, свет и тепло показались ей необычными. Воздух почему-то вызывал тошноту; впрочем, в биолаборатории жили девять человек, и в сочетании с сильным запахом антисептика это создавало слишком сильную нагрузку на кондиционер.

Увидев, что Пареш в сознании и полулежит на подушках, она забыла про тошноту. Его щеки были слегка румяными, как у разыгравшегося школьника. Она решила, что это хорошо.

– Привет, – сказала она, пробравшись между его каталкой и той, на которой лежал Лютер.

Лютер по-прежнему выглядел плохо, кожа у него была серая, а под простыней виднелись подсоединенные трубки. Анджеле не понравился вид мешочков с жидкостью на другом конце трубок, цвета были совсем неправильные.

– И тебе привет, – ответил Пареш.

Анджела быстро его поцеловала, помня о том, сколько народу набилось в отсек и в кабину водителя.

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо. Док даёт мне хорошие лекарства.

– Повезло тебе. Мы перешли на композиционный гель.

– Ага, знаю. – Он взмахом руки указал на кухоньку, где на полке стояла пищемашина, привязанная к поверхности из нержавеющей стати толстой разметочной лентой.

Анджела сморщила нос. Эти машины выглядели бюджетной версией кофеварок из сетевых кафе, только без пара и свиста. Пользоваться ими было довольно просто: вставляешь пакет с гелем в верхнюю часть и выбираешь блюдо, которое появится в маленьком серебристом контейнере с цветной биркой согласно типу еды: бифштекс, яблочный пирог с крошкой, картофельное пюре, суп, карри из курицы – в целом более двадцати разновидностей. Машина добавляла в гель ароматизатор вместе с похожей на желатин пудрой, чтобы изменить текстуру и сделать его в разумной степени похожим на соответствующее блюдо, как весело сообщалось в файле-инструкции от производителя. Как Анджела и все остальные успели убедиться, когда пришло время обеда, на самом деле носик машины извергал черничный крем с неравномерно распределенными зёрнышками пищевой краски и горькой вкусовой добавкой.

– Не могу поверить, что внесла эту дрянь в список припасов, – сказала она Парешу. – Если я хотела уменьшить вес, надо было просто не брать с собой Каризму.

Одна мысль о еде вызвала дрожь. Анджеле было до странности холодно, несмотря на отопление в отсеке биолаборатории.

Пареш ухмыльнулся.

– Ничего не знаю, док кормит меня настоящей едой.

– Вот проклятье, жаль, что я не ранена.

– Не надо тебе такого – от куриного бульона меня уже воротит.

Анджела повернулась к доктору Конифф, которая сидела рядом с каталкой Лютера.

– Скоро он поправится?

– Подождите ещё несколько дней, – сказала доктор. – Эта остановка, наверное, лучшее из всего, что могло произойти. Так у нюплоти появляется возможность стабилизировать его сломанные ребра; она их аккуратно сращивает.

Анджела сжала его руку.

– Видишь, с тобой все в порядке.

– Ага. И когда мы снова сможем отправиться в путь?

– Дарвин вывел ДПП-один на тестовую поездку. Они сдували гараж, когда я шла сюда. Если подшипники работают нормально, мы двинемся к притоку рано утром.

– Я слышал, полковник уже там побывал.

– Конечно. ДПП-два и «Тропик-один» съездили туда этим утром. Вода замёрзла накрепко, и сверху всего лишь около метра снега. Мы сможем наверстать упущенное время, и машины не будут изнашиваться так сильно, как в джунглях.

– Наконец-то хорошие новости.

Она подняла сумку, которую принесла с собой.

– Новый свитер для тебя, когда встанешь; я немного спешила – и ряды вышли неровные.

По телу опять пробежала невольная дрожь, от которой затряслась рука, когда Анджела протянула Парешу толстый красно-синий свитер.

– Спасибо.

Доктор бросила на нее многозначительный взгляд.

– Мне надо идти, – сказала Анджела. – Мне ещё нужно связать целую кучу балаклав. Кажется, я наконец-то нашла свое истинное призвание.

Пареш закашлялся, болезненно морщась.

– Всем нравится, что ты делаешь.

– Конечно. Береги себя. Я приду, когда мы в следующий раз остановимся для дозаправки.

Лёжа на каталке, он выглядел неприятно слабым, и она расстроилась. Умение справляться с болезнью – своей или чужой – никогда не входило в число её сильных сторон; это был изъян, близкий к постыдному. Она намеренно избегала смотреть на Лютера, пока пробиралась между каталками. Перемещение в кабину водителя, чтобы освободить место для срочных случаев, точно не пошло ему на пользу. Она подслушала Хуанитара Сакура, который рассказывал, насколько серьезные у Лютера внутренние повреждения, излечению которых путешествие колонны совсем не способствует.

– Я выйду с тобой, – сказал Марк Читти. – Мне надо проверить Дина Кришона.

Анджела вежливо подождала, пока медбрат натянет на себя всю одежду и парку. Они вдвоём прошли через входной отсек. Снаружи по большой петле, огибающей автомобили колонны, осторожно катался ДПП-1, проходя по самой кромке рощи на востоке. Гараж превратился в странную тканевую лужу на снегу, в неверном свете выглядевшую скорее синевато-пурпурной, чем оранжевой.

Читти помахал ей и побрел в биолабораторию-1, где Дин восстанавливался после ранений. Сотрясение средней тяжести и ушибленные ребра не требовали интенсивного наблюдения и внимания, как в случае Лютера, и доктор выделила Дину спальное место в другой биолаборатории, где он мог с удобством провести пару дней.

По дороге к «Тропику» – 2 Анджела опять почувствовала, как заворчал желудок. И ещё у нее все сильнее болела голова. Рот наполнился слюной, и она забеспокоилась, как бы не стошнило. Отчего-то она стала до странности чувствительной к переменам в воздухе. Потом тело заявило о нужде совершенно иного рода.

– Ох, гадство!.. – простонала она и побежала со всех ног к «Тропику». Как только она окажется внутри, ей срочно понадобится воспользоваться туалетом. Её элка установила связь с Мадлен, и Анджела взмолилась, чтобы девушка все приготовила. К черту достоинство, положение отчаянное. Все тело покрылось потом.