Звёздная дорога

Широкая бетонированная площадка простиралась во все стороны от конца рампы, и прилегающие дороги, изгибаясь, уходили к разнообразным зданиям, расположенным поблизости. Прямо впереди было трехполосное шоссе с громадным знаком на обочине: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА АВТОСТРАДУ А». Оно уводило прочь от портала, в сторону сурового промышленного сектора, который занимал большую часть пейзажа. Громадные биойлевые резервуары, покрытые слоями серебристого жаропрочного материала, тянулись по голой ржаво-красной земле до самого горизонта. Между резервуарами росли леса очистительных колонн, опутанных сетью трубопроводов и выпускавших струи пара, который вскоре растворялся в горячем воздухе под безоблачным небом. Сама почва большей частью скрывалась под змеиным переплетением труб, на стыках которых виднелись короткие и толстые цилиндры турбинных насосов, и все это от атмосферных явлений защищали простые крыши из рифленого композита.

– Все сильно изменилось? – спросил Пареш.

– Не очень. Дома подросли, резервуаров стало больше; в остальном все то же самое.

– А где же город?

– Хайкасл? Понятия не имею, но думаю, километрах в шестнадцати. Я там не была. Он, как ни крути, просто куча мусора. Корпоративный городишко.

– Может, он тоже вырос, стал лучше?

Анджела окинула взглядом безыскусную промышленную панораму во всем её функциональном уродстве.

– Почему-то я в этом сомневаюсь.

Колонна ускорилась, погнала по автостраде А. Пока они ехали, жужжание кондиционера сделалось громче – он пытался приспособиться к внезапному удару горячей, влажной атмосферы Сент-Либры. Воздух в микроавтобусе стал холодным и вязким, в нем ощущался слабый запах биойля. Каждые сто метров или около того по обеим сторонам автострады А появлялись боковые дороги, обозначенные загадочными комбинациями букв и цифр. Они убегали прочь, извиваясь между резервуарами, и по сути были всего лишь сдвоенными следами от колёс, вдавленными в каменистую почву. В колеях собирались длинные лужи, которые поблескивали в тусклом солнечном свете. Через восемь километров, когда резервуары наконец-то закончились и почву отвоевала местная пурпурно-зелёная трава, дорога раздвоилась, и они поехали налево. Анджела успела заметить указатель, оповещающий о том, что до аэропорта ещё тридцать километров.

Растительность медленно укрепляла свои позиции на бесхозной земле, хотя от рафинировочных заводов по-прежнему попахивало биойлем. По сторонам от асфальта топорщилась темная трава с изысканными переливами пурпура и аквамарина, светящимися, точно дифракционные узоры; тут и там виднелись заросли полусферических кустов со странными белыми ветвями, которые торчали из сине-зелёных листьев. Встречались и проволочные деревья, которые она помнила, похожие на серебряные скульптуры из безлиственных земных деревьев.

– Я думала, тут кругом джунгли, – пожаловалась Леора Фоукс.

– Мы на равнине Грейт-Джарроу [34] , – сказала ей Анджела. – В центре Амброза, который весь покрыт водорослевыми полями. Когда пересечем океан и доберёмся до Брогала, увидишь настоящие джунгли.

– Так где же эти водорослевые поля?

– Подожди, пока мы взлетим, ты их не пропустишь.

Аэропорт Хайкасла раскинулся на шестьдесят пять квадратных километров. На Сент-Либре для подобной неторопливой расточительности хватало места; плоскую землю большей частью покрывала скошенная трава, здания виднелись тут и там в окрестностях двух длинных взлётно-посадочных полос с их вспомогательным лабиринтом рулежных дорожек и хорд [35] . По одну сторону от полос располагалась диспетчерская вышка – шпиль из выбеленного бетона, увенчанный сине-зелёной стеклянной лентой. Даже после девяноста двух лет человеческой оккупации она оставалась самым высоким зданием на планете. Из-за солидных расстояний между постройками их размеры трудно сопоставлялись друг с другом, и, чтобы осознать, какие они на самом деле большие, надо было подойти совсем близко.

34

Грейт-Джарроу – название равнины отсылает к городку Джарроу в церемониальном графстве Тайн-энд-Уир (центром которого является Ньюкасл-апон-Тайн), откуда в октябре 1936 года начался Марш из Джарроу. Около двухсот человек направились в Лондон пешком, чтобы привлечь внимание к проблеме безработицы в их родном городе. Хотя конкретных результатов они не добились, Марш приобрел большое идеологическое значение и в долгосрочной перспективе помог улучшить экономическую ситуацию во многих депрессивных регионах.

35

Рулежная дорожка – часть лётного поля аэродрома, соединяющая между собой его элементы, специально подготовленная и предназначенная для руления и буксировки воздушных судов. Хорда (хордовая дорога, хордовая магистраль) – вспомогательная дорога, соединяющая два транспортных узла и предназначенная для разгрузки дорожного движения на основной трассе.

В аэропорту Анджела впервые увидела признаки человеческой деятельности. Тыловое обеспечение АЗЧ трудилось изо всех сил над порученным заданием – обустройством первичной военной базы в аэропорту Абеллии, в семи с половиной тысячах километров отсюда. Все громоздкие контейнеры с оборудованием, стандартные грузовые поддоны для воздушных перевозок 350DL, цистерны GL56, заполненные сырьем, наземный автопарк, вертолёты и складные квик-кабины, которые АЗЧ заранее послал через портал, были аккуратно распределены по асфальтированным площадкам аэропорта или спрятаны в ангарах с открытой стеной в ожидании вылета.

Помимо «Супер-Роков» и «Дедалов», АЗЧ реквизировал все семь самолетов, принадлежавших единственной авиакомпании планеты, «Эйр Брогал». Четыре коммерческих «Боинга-2757» с салонами, переоборудованными в первый класс, где можно было в соответствующей современным стандартам роскоши перевезти в Абеллию сто пятьдесят пассажиров, и на борт поместятся ещё экспресс-грузы. Три «Антоновых», «Ан-445», составляли остаток флота; самолеты для дальних полетов, по грузоподъёмности похожие на «Дедалы», которые использовали для перевозки предметов среднего веса и высокой важности, предназначавшихся богатым клиентам в Абеллии, следившим за модой. Все прочее, все по-настоящему тяжелые предметы, грузовиками доставляли по автостраде А к громадным товарным поездам, а после везли морским путем.

Кроме того, в тени ангаров прятались сверхзвуковые самолеты бизнес-класса, принадлежавшие ультрабогачам, проживавшим в Абеллии. Больше на этой планете лететь было некуда.

Норты основали посреди обширного континента под названием Амброз суверенное государство с собственной конституцией, чью законность признали все земные и межзвёздные правительства. Его граница представляла собой круг диаметром примерно две тысячи километров, который включал в себя водорослевые поля и фермы, – только за это Норты несли ответственность. Ист-Шилдс, маленький портовый городишко на северном побережье Амброза, где наконец-то заканчивалась автострада А, был единственным местом, где применялась изначальная конституция; сам он предназначался лишь для того, чтобы загружать и обслуживать пять грузовых кораблей, которые шли в Абеллию.

Далеко за равниной Грейт-Джарроу на три тысячи километров вдоль юго-восточного побережья Амброза раскинулись Независимые государства, самая притягательная достопримечательность Сент-Либры для политических диссидентов с Земли и других транскосмических миров. Они включали в себя множество небольших стран, и каждая гордилась своим уникальным устройством и оберегала его. Первые основанные государства существовали бок о бок на материке, где границы обозначались четко, а более молодые сообщества выбирались все дальше, занимая острова, которых в громадном Тайнском архипелаге было великое множество. Колонизированную часть архипелага люди назвали Островами свободы. В Независимых государствах можно было отыскать любую политическую и экономическую идеологию, о которой когда-либо мечтало человечество, включая полный набор теократий, и каждый диссидент нашел бы для себя убежище по вкусу.

Всем, кто направлялся в тот регион Сент-Либры – а именно туда стремились эмигранты последние восемьдесят лет, – предстояло проделать этот путь по автостраде Б, которая большей частью даже не имела дорожного покрытия. Ни в одном из Независимых государств не было взлётно-посадочной полосы – они слишком ценили свою изоляцию, чтобы создавать возможность для быстрого контакта с межзвёздным сообществом, которое отвергли.

Микроавтобус Анджелы подъехал к громадному ангару с открытой стеной, чья изогнутая крыша из солнечных панелей была достаточно большой, чтобы вместить оба «Супер-Рока» бок о бок, если бы им позволили передохнуть. Четверть бетонного пола занимали поддоны 350DL и цистерны GL56. Вдоль ряда переносных туалетов стояли раскладные столики с раздатчиками прохладной воды и холодильниками с закусками.

– Мы останемся тут до вылета, – объявил Пареш своему взводу. – Вы отвечаете за свои вещмешки, пока не погрузимся. Не спускайте с них глаз.

Когда Атьео открыл двери, в микроавтобус ворвалась волна горячего воздуха. Анджела закинула на спину свой рюкзак, напялила хлопковую панаму и отправилась забирать выданный АЗЧ вещмешок из отделения в боковой части микроавтобуса.

В ангаре бродили несколько сотен человек – большой контингент легионеров, научный персонал и спецы-техники из АЗЧ. Все разделились на группы и между собой почти не контактировали. Анджеле этот инстинктивный трибализм [36] показался забавным.

36

Трибализм – форма групповой обособленности, которая характеризуется внутренней замкнутостью и ощущением собственной исключительности, а также часто сопровождается враждебностью по отношению к другим группам.

Она взяла бутылку охлажденной воды и пачку сэндвичей у скучавших официантов и присоединилась к взводу Пареша; села на вещмешок и принялась разглядывать застывший пейзаж. Исходивший от земли жар превратил воздух в марево, в котором трепетали далёкие здания. Помимо нескольких грузовиков АЗЧ и автопогрузчиков, которые катались туда-сюда между штабелями контейнеров, словно танцуя причудливый танец, ничто не шевелилось.

Приехали люди из транспортной службы и увели микроавтобусы прочь. Подошел лейтенант Пабло Ботин и объявил, что «Супер-Рок» «слегка отстает от расписания». Легионеры, как всегда, отреагировали глумливо.