Звёздная дверь

Эбигейл неожиданно ярко зарделась и вновь отвела взгляд в сторону:

– Н-нет, что вы, детектив! Мой муж ни разу за все годы брака не посмотрел на других женщин…

Показалось, или в голосе скользнуло сожаление? Я заставила себя прикусить язык и не строить предположений поспешно – в конце концов, некоторые женщины бывают слишком мнительны и обидчивы.

– В таком случае, миссис Сонг, расскажите мне всё по порядку, – миролюбиво кивнула я, откинувшись на спинку кресла и приготовившись к излияниям.

– Эндрю пропал два дня назад, – после короткой паузы сказала Эбигейл. – Он собирался отправиться на встречу с друзьями, за город – это обычное явление, не думайте! – но в этот раз не позвонил мне по прибытии. Эндрю всегда отзванивался мне, заботился о моём душевном покое. После смерти мальчиков…

Миссис Сонг снова замолчала, но пальцы её, сжавшие ремешок сумочки так, что кожа заскрипела, были красноречивее слов. Миг поколебавшись, я встала и налила из графина воды – как раз на такой случай. Для более истеричных особ в ящике стола я держала бурбон.

Женщина с благодарностью приняла стакан и осушила тот буквально в несколько глотков:

– Спасибо, мисс Вудворт… – я заметила, как она скользнула взглядом по моим рукам, и мысленно усмехнулась – ну да, кольца нет.

– Итак, ваш супруг пропал два дня назад. Вы знаете, куда конкретно он поехал? «За город» довольно обтекаемо, – со всей доступной мне деликатностью я попыталась вернуть клиентку в нужное русло.

– Нет, к сожалению, – Сонг покачала головой. – Эндрю изначально дал мне понять, что есть вещи, в которые мне не стоит вмешиваться…

– Хорошо, – кивнула я. – Расскажите мне, чем занимался ваш муж?

– У Эндрю есть юридическая контора – «Сонг и сыновья», – с готовностью откликнулась Эбигейл.

– Всё ли в порядке было в последнее время в его делах? – задала я самый стандартный вопрос. – Может, ему кто-то угрожал?

– Нет! – испуганно помотала головой клиентка. – Я ни о чём подобном не слышала… Но мне кажется, что, если бы что-то угрожало его бизнесу – он забеспокоился бы, верно?

– Вам виднее, мэм, – я слегка пожала плечами.

– Я не думаю, что Эндрю кто-то угрожал, – слегка насупилась она. – У него довольно приличные клиенты и друзья. Он очень хороший специалист, мисс Вудворт! Ещё во времена учёбы в университете был самым умным…

– Вы так давно знакомы? – я выгнула бровь.

– Да… Эндрю старше меня на пять лет, но заприметил меня, первокурсницу, и… – Эбигейл вновь зарделась. – Я бы сказала, что он меня «присвоил», но это будет грубо. Просто и мне, и прочим стало ясно, что у Эндрю на меня серьёзные планы.

– Он был груб с вами? – уточнила я. – Угрожал, быть может?

На лице миссис Сонг отразилось изумление пополам с неприятием:

– Нет! Боже упаси, конечно же нет! Эндрю ни разу за всю жизнь не поднял на меня руки! Даже… – она осеклась, будто слова застряли в нее в горле, и бросила мимолётный взгляд на графин.

Я вновь наполнила её стакан:

– Продолжайте, миссис Сонг.

В этот раз воду она цедила мелкими глотками, крепко вцепившись в стакан заметно подрагивающими пальцами.

– Даже когда умер Томас, – закончила она фразу и, заметив мой вопросительный взгляд, продолжила: – Томас – наш первенец. Он погиб на Иводзиме, в сорок пятом. Это стало страшным ударом для всех нас… Ларри заболел в тот же год…

Негромкая речь превратилась в неразборчивую, и Эбигейл, пробормотав извинения, вытащила из сумочки платок, промокнув им блестящие от слёз глаза.

Значит, Томас погиб уже в самом конце Второй Мировой, в Японии. Довольно трагично.

Я подумала, что, возможно, всё-таки стоит откупорить бурбон.

– Ларри – это ваш второй сын? – дождавшись судорожного кивка, я всё-таки спросила: – Что случилось с ним?

Миссис Сонг тихо шмыгнула носом и её красивое лицо на мгновение исказилось в гримасе неподдельного страдания, но она быстро взяла себя в руки.

– Ларри всегда был хрупким мальчиком… У него были слабые лёгкие от рождения, и, должно быть, местный климат, да ещё стресс от потери старшего брата… – она рвано вздохнула и опустила взгляд. – Он очень любил Томаса, мой бедный малыш. Такой светлый ребёнок был, вы не представляете!

Я промолчала, усилием воли удержавшись от того, чтобы попросить Сонг не отвлекаться. Не то чтобы я была бездушным и чёрствым чудовищем – я видела, что женщина страдает неподдельно и искренне сочувствовала её горю, пускай и не могла его полноценно понять.

– Он умер через три года, – Эбигейл сама справилась с чувствами. – Воспаление лёгких. Это стало очень сильным ударом для нас с Эндрю… Особенно для Эндрю.

Значит, Ларри умер в сорок восьмом. Но почему тогда Сонг до сих пор носит траур? Семь лет – немалый срок… Почти любая печаль перемелется. Или это она от безнадёжности уже и своего мужа похоронить успела?

– Почему? – навострила я уши, бездумно протянув руку к портсигару, но вовремя поймала это движение и вопросительно уставилась на клиентку.

Я знала, что вентилятор работал совсем плохо – всё никак руки не доходили починить его, и мне не хотелось потерять клиента из-за такой мелочи. Но мозг требовал дозу никотина, и кто я такая, чтобы ему отказывать?

Однако Сонг равнодушно махнула рукой и, вновь промокнув слёзы, тяжело вздохнула:

– Понимаете… я – женщина. Мать. Моё горе объяснимо. А Эндрю… Полагаю, вы знаете, как трудно мужчинам даются эмоции. Особенно боль, – она сокрушённо покачала головой. – Эндрю замкнулся. Он… он начал пить. Страшно, по-чёрному. Молча. Я горевала о моих мальчиках, и в этом находила утешение, а Эндрю искал его на дне бутылки. И однажды… Однажды он просто исчез.

Я, успевшая вытащить сигарету и даже прикурить, замерла, приподняв брови:

– Простите, что? Вы хотите сказать, что он уже пропадал раньше?

Сонг невозмутимо кивнула:

– Да, через год после смерти Ларри, как раз в один из моментов ясности. Я, признаться, думала, что он взял себя в руки, но… Он отправился в Тибет, представляете? Позже он сказал, что ему нужен был покой и душевное равновесие.

Я глубоко затянулась, размышляя, что дело принимает довольно интересный оборот.