Звёздная "линия" или Кассандра на космо-стройке

Мамуля только заходит проверить, как продвигается её ремонт. На это время она улететает в городской флэт-хаус работать со своими клиентами. Она возвращается обратно, когда работа уже подходит к концу. Эндор, весь перемазанный краской выглядит весьма забавно. Я не лучше, конечно.

– Эндор, – говорит ему моя мамуля, – пойди, умойся, обедать будем.

Он кивает головой и удаляется, скинув с себя футболку в краске. Я краем глаза смотрю на его мускулатуру и космо-загар. Мамуля замечает это.

– А ничего такой мужчина, твой Эндор, Санни!

Поднимаю голову, смотрю на неё с удивлением. К чему эта фраза?

– Мамуль, ты что имеешь в виду? Он не мой!

– Что-что! Такой в доме и нужен. Чтобы с руками да с головой! Ты присмотрелась бы к нему поближе!

Я и так наблюдаю его довольно близко. Чаще, чем она думает. Но ей про это знать не обязательно.

– Ты хоть знаешь, что он меня старше на пятнадцать лет, мама! – серьёзно говорю ей.

– И что в этом такого? – удивляется она. – Главное, чтобы души родными были!

Что-то в этом есть. Но я не сдаюсь.

– Мама, он мой подчинённый! И у него есть сын… и женщина.

Она странно смотрит на меня.

– Ты уже взрослая Санни, сама во всем разберёшься.

– Я не знаю, поживём – увидим, – отвечаю ей, чтобы прервать этот разговор.

Я действительно не могу понять наших отношений с Эндором Грантом. И каким словом их можно точно определить? У меня уже третий молодой человек сменяется за это время, а Эндор как был, так и есть моя главная головная боль. Нет определения тому чувству, что я к нему испытываю. Не знаю, чувствует ли он то же самое? Это, как будто, невидимая энергетическая связь между нами, слияние потоков и магнитных полей. Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Но то, что это не любовь я почему-то уверена. Или просто я себя настроила на то, что между нами никогда ничего не будет? Это слишком сложный для меня вопрос, стараюсь не думать об этом. Но и без Эндора я теперь тоже не могу себе представить дальнейшую жизнь. Мы разные, из разных систем, из разных временных рамок, у нас разный социальный статус. У него есть его Глен, хоть он и сказал, что больше никогда не женится. А у меня впереди вся жизнь, работа и карьера. Но я не могу ничего с собой поделать. Меня ничуть не пугает эта неопределённость, я просто счастлива рядом с ним. Завтра мы возвращаемся на Шилу. А у меня из мыслей не выходят слова моей мамы. Возможно, она права?

Что заставляет нас работать, когда мы в отпуске? Осознание того, что за нас никто этого не сделает? Неуверенность в том, что кто-то другой сделает это лучше? Или безграничное чувство долга за своё дело. Риторический вопрос, на который нет ответа. Вот так и я, сижу в прорабской, свожу концы с концами в последних овер-райдах, хотя могла бы парить свои ножки в тёплой океанической воде, да загорать на мягком песочке под пальмами.

Чёртов нано-глум! Эта «красная» строка в овер-райде вновь заставляет меня задуматься, какие огромные суммы проходят мимо моего кошелька и объекта и попадают в карманы моего начальства. Я вновь сглатываю, пусть Дайр Унну и Крашу тоже будет хорошо. Хотя, думаю, у них кроме покрытия нашей «красноты» других возможностей заработать хватает. Каждому своё.

Завожу овер-райды в отдел заказчика, лечу к себе домой в надежде выспаться последние три дня своего кратковременного отпуска. Выключаю все коммуникаторы, погружаюсь в сон, где мне вновь снится Эндор. Меня нет двое суток, может чуть больше. Я устала от бесконечных полётов на работу и с работы, устала от переживаний, от дальнего перелёта с Бетельгейзе. Эндор уже на работе, командует своими пленными гуманоидами-рабочими.

Но какая-то неясная пока тревога закрадывается в моё сердце. Не выдержав, я включаю на медиа-экране местные региональные новости. Первое, что я вижу – это знакомую орбитальную станцию Юлу-3, снятую с видеокамер звездолёта. Я узнаю свои подъёмники (сама же командовала, где их ставить). А потом экран переключается на внутреннюю часть Юлы-3, где толпа журналистов с видео и голографическими камерами осаждает какую-то тётку-велеса. Та громко орёт, бегает по флэт-хаусу с прибором измерения радиактивного фона, что-то показывает вверх. Потом показывают толпу возмущённых жильцов на площадке перед флэт-хаусом. Не поняла, это что за сюжет? Я быстро включаю свой ви-фон. О-о-о! Сколько пропущенных вызовов. Они что, жить без меня не могут? Звоню Эндору. На счастье он быстро отвечает мне.

– Энди! – шепчу я в ви-фон. – А что у нас происходит?

– Что-что! Лекс постарался. Стой! А ты что, ничего ещё не знаешь?

– Нет..., – шепчу в ответ.

– Ещё позавчера началась вспышка. Она такая сильная, я давно не видел подобных. И вспышка продолжается до сих пор.

– Чё-ё-ёрт! – я уже поняла, в чем дело. – Энди! У тебя хоть всё нормально? – осторожно спрашиваю я.

– Тоже не всё успели закрыть, но на нашей части ситуация лучше. Там хоть жильцы не возмущаются, терпят. А вот на участке Лекса полный алес-капут. Ты лучше сама прилетай!

Я понимаю, что при таком сильном излучении мои рабочие ничего не смогут сделать. Единственный выход ждать, пока вспышка радиации не прекратится. Ещё нет таких скафандров, чтобы полностью сдерживали радионуклидный поток. И если к жильцам радиация не попадает напрямую, задерживаясь в металле покрытия станции и перекрытиях флэт-хаусов, то на самой поверхности работы в это время невозможны.

Я ещё не сталкивалась с такими мощными вспышками в процессе работ. До того мы обходились небольшими утечками, которые быстро устраняли, после чего специальным дорогостоящим веществом из анти-рада убирали все последствия звёздных возмущений. Процедура не из приятных. Но главная проблема в том, что приходится обследовать все флэты, попавшие в область облучения, а их хозяева не слишком радуются этому делу.

– Энди, – говорю я, – ты всё равно сейчас не работаешь. Забери меня.

– Ладно, жди. Через два часа буду! – соглашается Эндор Грант.

Срочно привожу себя в порядок. Надо спешить, пока не случилось чего похуже.

Летим с Эндором на базу. Бегу, нахожу Краса. Ведь именно он больше всех пытался мне дозвониться. Сегодня он даже в видеоигры не играет. Застаю его в техническом отделе, услышав знакомое приветственное шипение. Вспышка на Юле-3 не прекращается, кругом паника. Весь технический отдел завален видеограммами заказчика, просматриваем все по порядку. В наших сметах заложена сумма на непредвиденные расходы в случае устранения утечек радиации, но, чувствую, мы в этот раз не влезем в лимит.

Хуже всего не то, что не успели закрыть часть орбитальной станции, а ещё то, что жильцы подняли шум, и наша проблема стала глобальной региональной проблемой. Средства массовой информации раздули всё так, будто произошел какой-то вселенский катарсис. Наши власти ой как радеют за народ. По указу всеми уважаемого Верховного Президента нашей галактики одним из первых направлений стоит забота о населении. И министерство, что контролирует обустройство жизни для всех граждан-гуманоидов, старательно исполняет все указания свыше. Поэтому многие гуманоиды слишком болезненно воспринимают всё то, что происходит вокруг. А баба-велес, что вызвала на Юлу-3 журналистов, вообще какая-то чокнутая. Кричит, что строители растащили с объекта все материалы, поэтому и произошла такая утечка радиации. Как можно тупым гуманоидам объяснить то, что нам не надо всё растаскивать? Ведь главной задачей являются сданные заказчику работы, а если мы всё растащим, чем же нам работать? И куда списывать их потом?

Пью кофе, ждём решения заказчика. Вспышка не прекращается, мы наблюдаем на мониторе метеосводку, и рабочие, установив на поверхности приборы, ожидают в техническом помещении на Юле-3. Эндор Грант сидит на моём рабочем месте в прорабской, и пьёт мой кофе. Я просила его не улетать, ведь неизвестно, куда рванём в ближайшее время.

Главный виновник произошедшего, Вжик, отключил все коммуникаторы и вообще испарился куда-то. Конечно, это не только его вина, здесь какое-то глобальное стечение обстоятельств. Но он как прораб должен был проконтролировать Лекса и его пленных. На базу прилетает главный – он тоже на взводе. Ждём прилёт Дайр Унна. Начнётся веселье! Какое прекрасное окончание моего маленького отпуска! Я всю жизнь только и мечтала о таком!

Наконец-то от заказчика прилетает Дайр Унн. Чувствую – мне крышка. Собираемся в кабинете шефа впятером: шеф, я, Крыс Алми, Крас, да шипящая начальница технического отдела.

– Ну что, господа! – начинает Дайр Унн. Нехорошее начало разговора. Обычно он так говорит, когда всё очень плохо. Я вжимаю плечи и готовлюсь к худшему.

– Значит, поступила нам такая команда от губернатора…

Все так внимательно слушают. Очень интересно.

– У нас срок десять дней. Через десять дней работы по Юле-3 должны быть полностью завершены!