Звездная ночь, звездное море

Отец взглянул на чемодан, который его жена не выпускала из рук. Он все понял. Краснея и смущаясь, папа смотрел то на меня, то на жену, не зная, как поступить. Мачеха наконец поняла, что оправдываться нет смысла.

– Ну взяла. И что дальше? – гордо и без всякого раскаяния заявила она. – Это зеркало принадлежит семье Шэнь! Тебе и так достался целый дом. Я хотела взять его для Янхуэя в память о дедушке!

– Вы, кажется, забыли, что адвокат четко сказал: я наследую не только дом, но и все, что находится в нем.

Теперь понятно, почему дедушка сделал на этом акцент в своем завещании и потребовал, чтобы отец с мачехой непременно поставили свои подписи.

Спорить тетя Ян не стала, зато резко толкнула меня.

– Да, я забрала фамильное зеркало семьи Шэнь, чтобы отдать его родному внуку покойного деда! Иди, подавай на меня за это в суд!

Попытка вырвать у нее чемодан не увенчалась успехом: мачеха вцепилась в него мертвой хваткой. Мы начали драться и толкать друг друга. На ней были туфли на высоких каблуках, на мне – обувь на плоской подошве. Вдобавок я моложе, а значит, сильнее, поэтому мне удалось резко вырвать чемодан из ее рук. Тетя Ян потеряла равновесие, упала и закричала сквозь слезы:

– Хайшэн, только посмотри на свою дочь! Как она смеет поднимать руку на старших?

Поймав мой возмущенный взгляд, отец не осмелился ничего сказать и молча помог мачехе подняться.

– Зеркалами обычно пользуются девочки. Янхуэй – мальчик, поэтому оставь зеркало Сяо-Ло, – ответил он.

Тетя Ян была вне себя. Она плакала, ругалась и громко кричала:

– Что за чушь? Оставить в этом обшарпанном доме единственную дорогую вещь? Скажи ей, чтобы немедленно отдала зеркало. Дочь не смеет перечить отцу!

Только слушать их никто не собирался. Я поставила чемодан, открыла его и начала искать семейную реликвию.

Хлоп! Чья-то крепкая рука больно ударила меня по щеке. От удара я замерла и оторопело уставилась на Шэнь Янхуэя. В его годы сил у парня хоть отбавляй. Удар был такой мощный, что в ушах зазвенело и у меня не сразу получилось встать. А когда мне наконец подняться, Шэнь Янхуэй оттолкнул меня и выхватил чемодан. Застегнув молнию, он крепко сжал его в руках.

Я всегда была начеку, ожидая чего угодно от отца и мачехи, но совсем забыла про еще одного человека из этой семейки. К своим четырнадцати братец сильно вытянулся – на метр семьдесят. Лицо его хоть и сохраняло черты ребенка с искренней и неподдельной улыбкой, однако в минуты гнева становилось суровым, как у взрослого мужчины, готового ринуться в бой.

Шэнь Янхуэй злобно посмотрел на меня.

– Ты ударила мою мать, и я ударил тебя в ответ!

Тетя Ян тут же поднялась и позлорадствовала:

– Все возвращается бумерангом!

Она взяла сына за руку и потянула за собой к двери:

– Мы уходим!

Я из последних сил схватилась за чемодан, чтобы остановить их. Мачеха изо всей силы пнула меня каблуком в плечо. Боль была такой сильной, что руки разжались. Мне оставалось только беспомощно смотреть вслед этим двоим. Только отец наклонился и помог мне встать.

– Сяо-Ло, не принимай близко к сердцу. Янхуэй еще ребенок и многого не понимает. Отдай ему зеркало, он ведь внук семьи Шэнь. Ты же девочка, скоро выйдешь замуж и станешь частью другой семьи.

Я ничего не ответила, отчаянно борясь с болью. Отец знал, что его дочь с детства была не из робких и никогда не давала себя в обиду. Он приобнял меня за плечи.

– Сяо-Ло, понимаю, что тебя беспокоит, но не забывай: ты не единственный ребенок в семье Шэнь. Даю тебе слово, что Янхуэй будет беречь зеркало и никогда не продаст.

Несколько секунд я пристально смотрела в его глаза, которые были так похожи на дедушкины. В конце концов медленно кивнула.

Папа вздохнул с облегчением. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но с улицы донесся крик мачехи:

– Хайшэн, или ты сейчас же идешь, или можешь оставаться здесь!

Второпях отец сунул мне в руки какой-то сверток.

– Мне пора. Если что-то случится – звони.

Не сказав больше ни слова, он спешно присоединился к мачехе и сыну. В одно мгновение в саду, где только что царил переполох, наступила полнейшая тишина. Я осталась одна.

Когда звон в ушах затих, я опустила голову и увидела в руке что-то красное. Присмотревшись, поняла, что это скрученные в трубочку деньги. От безысходности мне оставалось только рассмеяться. Что ж, если это папина любовь, то ее не так уж и много!

Мне двадцать пять лет, у меня есть высшее образование, а теперь и собственный дом. Я уже не та маленькая, беспомощная десятилетняя девочка и прекрасно смогу прожить без отца! Несмотря на все попытки убедить себя в этом, на душе все равно было горько и тяжело. Осознание, что рядом никого не осталось, причиняло жуткую боль.

Когда родители развелись, я знала, что у меня есть дедушка, мой самый близкий человек. А теперь он ушел, оставив меня совершенно одну. С этого дня я могу полагаться только на себя! Болит душа, страдает тело, но никому нет до этого дела.

Глядя на старый дедушкин дом, я с улыбкой выкинула отцовские деньги. Купюры закружились высоко в воздухе. Но сколько ни улыбайся, слезы сдержать не получалось.

Когда мне было семь лет и родители разводились, я знала, что слезами горю не поможешь, и не проронила ни единой. Однако сейчас меня как будто прорвало: боль, которая столько лет копилась внутри, превратилась в потоки нескончаемых слез.

Потеряв близкого человека, ты думаешь, что сможешь справиться, что это надо принять, быть сильным… Но ты не можешь не переживать, и в какой-то момент из-за пустяка что-то ломается внутри и тебя накрывает волна боли и печали.

Дедушка, дедушка…

Я тихо плакала, вытирая слезы и пытаясь вновь улыбнуться. Никто больше не вытрет с моего лица эти капли отчаяния, никому не будет дела до моей боли. Все, что мне оставалось, – это принять боль с улыбкой на лице. Которая раз за разом размывалась горькими слезами.

Мне стало так плохо, что не было сил стоять. Я села, крепко стиснула зубы и обхватила колени, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Взглянула на дом. Он теперь совсем пуст. Дедушка больше никогда не вернется сюда. Слезы ручьем текли по щекам и разбивались о землю, точно проливной дождь.

Я плакала, ревела навзрыд и никак не могла остановиться. Внезапно цветы дицентры пронеслись прямо передо мной. Это было похоже на танец маленьких шутов, исполнявших воздушные трюки. Они тихо приземлялись мне на грудь.