Звёздная пыль… На сапогах!
Шрифт:
Дальше наша красная приманка для любых быков. Да, много таких было, и все свое получили — значит действует. Ее гордо держал Женя Хрунов. И бело–синий флаг Организации Объединенных Наций, которым размахивал, что–то вопя неразборчиво, Юрка.
Всего в космосе сейчас, если посчитать, находилась целая толпа. Трое американцев на полпути к Венере, еще трое на станции, плюс англичанин. Француз, кубинец, вьетнамец. И нас шестеро, троих героев провожаем…
Тут еще пара китайцев объявилась. Как карлсоны опять приперлись, без спроса и предупреждения. Типа пуск красиво снять со стороны. Ага, дальше наверняка в гости попросятся, по принципу 'дайте водички попить, а то так есть хоца, шо переночевать негде!'. Вон, болтаются в сотне метров над головой, боятся ближе подлетать. Мы их честно предупредили — если будете мешать то собьем к демонам, пентаборановые ракеты ПКО в полной боеготовности.
О, пошла процедура расстыковки. Прицепившиеся к фермам–стапелям ребята контролировали процесс. Кстати, глядя на работу инженеров вспомнился смешной случай. Случившийся в штатах, когда сотрудники НАСА и фирм–подрядчиков узнали шокирующую их новость — оказывается, в Союзе летают не только асы, а и обычные инженеры и ученые. Так началась необычная забастовка, получившая название 'восстание лунатиков'. До этого во всех экспедициях экипажи набирали только из военных летчиков. Не обладая необходимыми навыкам они запарывали эксперименты, ломали приборы — с таким трудом доставленные на Луну, например. Вообщем, руководству пришлось пойти на уступки, перейти к смешанной комплектации. Наши летуны из первых наборов уже давно шутили — превратились в таксистов. Летают много и часто, но ненадолго. Поднял на орбиту троих например ботаников, забрал троих астрономов и домой…
И сейчас внутри огромной конструкции корабля, в упрятанном под защитой корпуса командном отсеке, готовилась отчалить смешанная команда. Врач корабля, по совместительству биолог и психолог Борис Егоров. Вспомнилось, как почти одиннадцать лет назад, в далеком шестьдесят четвертом он шутил и балагурил сразу после такого опасного полета в консервной банке 'Восхода'. Да, уже больше десяти лет я прожил в этом времени, таком интересном и захватывающем! Бортинженер и штурман корабля, Жора Гречко. Когда–то, тоже одиннадцать лет назад мы работали в соседних отделах конструкторского бюро. И, под руководством Сергея Павловича, чертили корабль. Любимую 'тимку', тяжелый межпланетный. Сейчас он тщательно проверял все системы реализованной мечты. И поглаживал любовно джойстики управления командир корабля. Как он сам любил шутить 'вечно второй'. Второй в космосе, вторая лунная, вторая межпланетная — если считать американцев, Гера Титов. Ну нет, теперь–то он станет первым — там, далеко, на чужой планете!
Освободившийся от захвата ферм–стапелей повис корабль в пустоте, похожий немного на странную медузу. Или гриб, купол теплозащитного экрана наводил на такие ассоциации. Огромный, развернутый как веер уже на орбите из доставленных малым 'Атлантом' деталей. Двадцать тонн металлокерамики послужат защитой дважды, и сейчас там прячется десантник, закрытый миской целиком. Зато видно жилой отсек, сверкающий бликами от зеркал солнечных концентраторов. Хиимические реакторы, изобретенные когда–то доктором Бошем, позволяющие получать живительный кислород из углекислого газа очень любят тепло. Ну а дальше тянулась связка ракетных блоков, уже готовых к включению. Здоровенную бандуру мы собрали, больше четырехсот семидесяти тонн стартовая масса, 'Союз' на старте гораздо меньше весит… Но если бы не щит тормозного экрана то пришлось бы городить двухтысячетонное чудовище — да нам голову бы оторвали, за такие затраты!
На некоторых модулях станции забились, похожие на маленькие гейзеры, струи выхлопа маневровых движков. Горючку грузовики снизу подбросят, а товарищам в долгом пути каждая капля пригодится. Да, корабль не сходил со стапеля, тот сам от него отошел. Так проще, особенно если станция лишь ненамного тяжелее. Целая килотонна железа, электроники, горючки и приборов крутится сейчас вокруг Матери—Земли. И такие хрупкие в окружающей бездне человечки, собирающиеся впервые сделать шаг, как ребенок от маминой юбки…
Приближался точно рассчитанный баллистиками момент, подошел к концу торжественный рапорт космонавтов, дочитывал напутственную речь товарищ Брежнев. Стартовое окно штука хитрая, и чем точнее в нее попасть, тем больше
останется резервного топлива в центральном ракетном блоке. Он здорово отличается от трех окружающих боковушек, некоторыми деталями.И вот, наконец, в эфире раздался глас нашего Главного, с непередаваемой радостью повторившего слова своего учителя, товарища Цандера.
' - Кораблю — старт! Вперед, на Марс!!!'
Полыхнуло яростным пламенем пентаборана из дюз. Да, это вам не водород — в вечернем небе Европы сейчас его видят невооруженным глазом. И под бессмертное 'Прощание Славянки' наша ласточка стала набирать скорость. Мы еще долго глядели вслед удаляющемуся треугольнику выхлопа, станция заходила в земную тень следом за кораблем. И миллионы людей, по всей великой стране, как и мы, провожали взглядами ослепительную искорку в ночном небе. Желая одного — удачи!
//Добавить переход, китайез, спуск и исп/
Опустевшая, похудевшая в два раза станция привычно наматывала круги по орбите. Наконец–то навернулся экспериментальный плазменный мотор, проработавший аж семь месяцев. Почему так радостно? Так все просто — пусть он покажет все свои болячки в четырехстах сотнях километров от Земли, не в четырехстах миллионах… Заглушили реактор, подождали недельку — период полураспада самых радиоактивных вариантов смешения атомов около трех дней. Одели одежку, сходили наружу. Демонтировали, упаковали движок в надувной конус из креймоорганической резины и сбросили в пустыню Кара—Кумы. Мешок размером с рюкзак разворачивается в десятиметровый теплозащитный экран, ну а парашют совсем небольшой довесок. И разберут по винтику мотор, найдут и исправят ошибки инженеры. Через полгодика поднимется сюда, как говорим "вверх", новая модель — тоже на проверку. А тут еще приперлись, как я и предсказывал, ускоглазые. Строго официально, на двух языках международного космического общения завили…
— ISS "Mir", this is Chinesе spacecraft "Chenzchou-6", please… Вообщем попросились они в гости. Мы не отказались, и контрафактная машинка пошла на сближение, уцепилась стыковочным узлом международного образца за один из модулей. А вот дальше была большая проблема, проистекающая из крохотных размеров кораблика — никакого переходного туннеля в него впихнуть невозможно. Сразу за стыкачем радарный, следом парашютный отсек, а сами "тайконавты" весь полет сидят неподвижно в катапультных креслах — какая и писая в памперсы. Ну, тут с момента старта несколько часов всего прошло, надеемся что дотерпели. А ведь американцы как то раз сидели в такой кастрюле две недели, испытывая возможности человеческого организма… Офигеть, садомазохисты! Вообщем китайцы только через открытый космос смогут зайти в гости, мы тоже полезли наружу — встречать. М-да, фиговенькие совсем у них скафандры, еле–еле двигаются. У нас давно продуманная система из кирасы с ранцем, конечности оплетены не дающей раздуватся титановой проволокой, на суставах рук и ног специальные миниатюрные гидроусилители — хорошая броня получилась. Так что хватанули мы гостей за шкирку и быстренько затащили в шлюзовой модуль.
И тут, едва мы сняли одежку, начались восточные церемонии. Оказалось к нам на станцию приперся аж черезвычайный и много раз упалнамочнный посол, а притащил его ас еще той, далекой войны с японцами. Потом хвастался, что летать начал совсем пацаном на советском "И-16", кстати реально герой. Завалить в сороковом году пару новейших япских "Зеро" — надо сильно постаратся. Вообщем попросились они погостить пока не выгоним, но не дольше десяти суток, иначе корабль не выдержит. И совершить потом посадку на территории СССР, либо в Черном, либо в Каспийском морях — для скорейшей доставки товарищу Леониду, который Брежнев, украшенный реально золотой мишурой пакет. Во приперло то руководителей КНР… Когда–то, в той истории они пошли на поклон к американцам, ну а те, в целях взращивания конкурента для Союза помогли. Потом правда долго жалели, но было поздно. Ничего — нам сотни миллионов рабочих рук тоже лишними не будут. Вообщем руководящие товарищи наверху, да еще вооруженные знанием "прошлобудущего" не должны оплошать.
Так что пожили недельку в гостях товарищи из Поднебесной, наш спуск домой и так по плану был в тот же день. Полезли китайцы в свой бочонок — а люки не закрываются! Вакуумная сварка однако, даже на холодке детали прикипают друг к другу — здесь вам не тут. Пришлось товарищам выходить наружу, постучать "биг рашен хаммером". это так американы обозвали чудо инженерной мысли — способный стучать в невесомости большой хитрый молоток. Вот, наконец–то поняли, что без такой хреновины в космосе делать нечего. До этого долго мы над ними стебались, заявляя — "этой штукой телескоп чиним!".