Звездная пыль

— Почему он решил, что ты должна быть в курсе событий?

— Я полагаю, в Бразилии мамми узнают обо всем первыми.

— Да я сама узнала всего на несколько секунд раньше тебя. Вчера меня в первый раз тошнило утром. Сегодня рвоты уже не было. О господи, неужели завтра меня снова будет тошнить?

— Может быть, и нет, — ответила Тесса, она не хотела предрекать неприятности. — Вчера сыграли свою роль все эти запахи, еда, волнение, предстоящий отъезд. Вполне возможно, что это больше никогда не повторится. Доктор Роберто сказал, что, предположительно, ты на третьем месяце. А в это время тошнота и рвота по утрам уже прекращаются. Ведь сегодня утром ты отлично себя чувствовала.

— Это могло быть случайностью, — согласилась Мэгги и вдруг стала серьезной. — Плохо, что я не смогу работать, но хуже всего то, что я не могу позвонить Барни и сообщить ему. Он взял этого своего красавца «Дукати», от которого без ума, и укатил с ним на весь уик-энд. Проклятие!

Тесса долго молчала, потом прошептала, слегка удивленно:

— Дукати? — Нет, Мэгги не может любить мужчину, который уехал с каким-то неведомым мужиком, пусть и красавцем. Он от него без ума! Это как понять?!

— Это его новый мотоцикл. Совершенно особенный, как я догадалась, — продолжала Мэгги. — У Барни своя мастерская. И не спрашивай, он отлично справляется.

— Барни? — Тесса едва слышно повторила имя, но Мэгги услышала вопрос.

— Ну ты же помнишь Барни! Господи, Тесса, ты же не могла забыть Барни? — Мэгги спросила с таким возмущением, какое только могла себе позволить, лежа в кровати.

— Единственному Барни, которого я видела, было всего лишь пять лет от роду. — При этом имени у Тессы забилось сердце. Она сразу вспомнила маленького загорелого мальчугана, с первой же секунды взявшего на себя заботу о малышке Мэгги. Крошечный Тарзан и его застенчивая Джейн.

— Но мы же столько говорили с тобой о нем! Неужели ты не помнишь, что он никогда не оставлял меня одну? Все время меня опекал?

— Барни Уэбстер? — Тесса вздохнула с облегчением.

— Тесса, ну что ты, в самом деле! Никакого другого Барни в моей жизни не было.

— Он так и не сдался, верно? Опекая тебя, он сделал тебе ребенка. Это наивысшая форма опеки, если хочешь знать мое мнение.

Мэгги сонно хихикнула.

— Честно говоря, никто из нас не хотел сдаваться.

— Он будет счастлив?

— Очень, очень счастлив… Безмерно счастлив… — Мэгги закрыла глаза и замолчала.

Тесса долго всматривалась в ее лицо. Мэгги заснула. Стараясь не разбудить дочь, Тесса осторожно сдвинула с места тяжелые глубокие кресла и поставила их возле кровати. Получилась коротенькая кушетка. Тесса нашла в шкафу подушку, одеяло и свернулась калачиком на этом импровизированном ложе. Было удобно, но сон бежал от нее. Она не могла закрыть глаза и упустить такую возможность — спокойно смотреть на дочь.

Даже в спящей Мэгги чувствовалось что-то театральное, решила Тесса. Ее необыкновенные яркие глаза были закрыты, но она все равно оставалась живой, трепетной. Губы приоткрылись, словно в ожидании поцелуя. Если бы сейчас поднялся занавес, представляя ее публике спящей, весь зрительный зал был бы покорен ею. Все бы покорно сидели и ждали, что же произойдет дальше с этим юным, ярким созданием, всегда готовым улыбнуться?

Много часов спустя Мэгги проснулась и увидела Тессу, спящую в креслах у ее постели. Мэгги тихонько выползла из постели и побрела в ванную.

— И куда это ты собралась? — Тесса открыла один глаз.

— В туалет. Я думала, что ты спишь.

— Я спала. — Тесса села, сбросила одеяло, потянулась и зевнула. — И мне снилось, что ты собираешься сбежать, поэтому я проснулась.

— Я вернусь на днях. — Мэгги шагала медленно, изображая крайнюю осторожность.

Тесса пошла во вторую ванную, плеснула в лицо холодной водой, провела руками по непослушным кудрям. Все тело у нее болело от неудобного положения, но она радовалась тому, что им обеим удалось отдохнуть. Она быстро вернулась к Мэгги, которая послушно улеглась в кровать.

— Как кровотечение? — спросила Тесса.

— Прекратилось. И я чувствую себя просто замечательно. Честно говоря, я умираю от голода.

— О Мэгги, это самый лучший знак! Чего бы тебе хотелось на завтрак?

— Галлон апельсинового сока, яичницу с беконом, груду тостов, клубничный джем, чай. О господи, который час?

— Два часа дня. Я открою шторы и закажу нам завтрак.

— Если меня утром и тошнило, то этот момент я проспала. Ведь не может же тошнота начаться после ленча, правда?

— Я уверена только в одном: такого не проспишь, — ответила Тесса, и лучи весеннего бразильского солнца хлынули в комнату. — И мне никогда не приходилось слышать о приступах тошноты после полудня. Хотя я знала женщин, которых тошнило целыми днями в течение всей беременности до самых родов.

— Должно быть, им очень хотелось иметь ребенка, если они терпели такую пытку девять месяцев.

— Гм.

— По-моему, тебе хочется узнать, насколько сильно мне хочется иметь ребенка? Или ты думаешь, я не понимаю, что означают эти твои нечленораздельные звуки?

— Гм. — Тесса подняла руки в знак того, что сдается и больше не задаст ни одного вопроса.

— О Тесса, я безумно хочу ребенка! Я не понимала этого до той минуты, когда решила, что у меня выкидыш. Я хочу ребенка от Барни больше всего на свете. Я, честное слово, не знаю, как я могла забеременеть — совершенно случайно, уверяю тебя, но теперь я этому несказанно рада! Я наверху блаженства. Я даже не думала, что буду так себя чувствовать. Это не входило в мои планы. Разумеется, теперь нам придется пожениться. И это будет день Полли!

— Полли Гильденштерн?

— Ты должна знать, кто такая Полли. Ты и твой частный детектив. Я уверена, что тебе известен даже номер ее социальной страховки. Только на днях она говорила о свадьбе. Ведь Полли знает о Барни все. И я пообещала ей, что именно она устроит нашу свадьбу, если таковая состоится. О господи, неужели нам придется приглашать Тайлера и Мэдисон, как ты думаешь?

— От этого вам не отвертеться, — сказала Тесса, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди от радости, когда она это услышала. Впервые за много лет Мэгги спросила у нее совета.