Звездная пыль

С фотографии на него смотрел молодой человек с рыжими волосами и обаятельной улыбкой; на загорелой шее мужчины висели авиационные очки.

Райкер изумленно смотрел на снимок, во рту у него пересохло, грудь сжалась.

– Откуда у тебя это?

Сидевшая на краю стола Валентина была озадачена.

– Как откуда? У меня эта фотография с тех пор, когда я еще была ребенком. Мне дала ее моя мать.

– Ты лжешь! – Райкер поднял на нее серые глаза, пронзая взглядом. – Это мой снимок. Ты украла его у меня.

– Украла его у… Ну давай же, дорогой, мы теряем время.

– Черт возьми, что ты делала с этой фотографией? – Голос его был невероятно холодным, на бледном лбу пульсировала вена.

– На фотографии мой отец. Мой настоящий отец. Я даже не знаю его имени. Я незаконнорожденная, если тебе хочется это знать. Этот техасский парень был летчиком самолета сельскохозяйственной авиации и работал по обе стороны границы. Однажды летом он опылял поля рядом с Чиуауа. Моя мать спала с ним, в результате чего появилась я. Вот откуда у меня рыжие волосы. А теперь, пожалуйста, забудь о моем отце и дай мне попробовать револьвер.

Смяв в руке поблекшую фотографию, Райкер холодным взглядом посмотрел на стареющую, отвратительную женщину. Он почувствовал озноб и давящее жжение под ложечкой.

– Я дам тебе попробовать револьвер. – В голосе Райкера сквозил смертельный холод, когда он добавил: – Старшая сестра.

Потеряв интерес к Валентине, устав от жизни и от самого себя, Райкер направил револьвер ей прямо между глаз и нажал на спусковой крючок.

Это произошло так внезапно, что Валентина даже не успела закричать. Ее удивленные карие глаза мигнули и закатились. Посреди лба появилась маленькая дырочка. Темно-красная кровь засочилась на переносицу.

Райкер бросил револьвер на ковер и направился к окнам. Не обращая внимания на испуганных рабочих, в ужасе уцепившихся за тросы, он ступил в корзину.

Затем молча шагнул вниз с сорокаэтажной высоты.

Глава 49

Поужинать в ресторане «Бью Нэш» отеля «Кресент Корт» была идея Грифа. Ему нравились высокие разрисованные потолки, массивные колонны красного дерева и огромный бар в центре зала. Открытая кухня, где отменные повара на глазах у посетителей готовили кушанья, тоже впечатляла.

Но больше всего ему нравилась черноволосая женщина, сидевшая напротив.

Он заказал себе нарезанную ломтиками сочную утиную грудку с дыней и киви. Лаура пожелала обыкновенный, хорошо прожаренный кусок филе.

Потом им принесли кофе с коньяком. Детон был сыт и доволен. Лаура услаждала его рассказами о личной жизни экстравагантных певцов, которые записывались в ее студии.

Оживленно жестикулируя, Лаура подняла руки, отчего вырез ее белого вечернего платья от Валентино опустился угрожающе низко.

Гриф завороженно посмотрел на гладкую кожу роскошной груди и прервал ее:

– Лаура, милая, поднимемся наверх.

В полуприкрытых голубых глазах мужа Лаура безошибочно прочла его мысли. Она улыбнулась:

– Гриф, мы всего лишь в пятнадцати минутах езды от «Мюзикленда».

– Я не могу ждать пятнадцать минут. Давай снимем номер.

Как только дверь номера закрылась за ними, Гриф встретился глазами с женой, поднял ее на руки и понес через великолепную, с антикварным фарфором и мягкими коврами, гостиную.

Потом Детон лежал на смятой постели, закинув руки за голову. Он слушал проникновенный голос жены, доносившийся через открытую дверь ванной комнаты. Погрузившись по самый подбородок в пенистую ванну, Лаура пела песню, которую ее отец записал в конце шестидесятых годов, – «Люби меня всем сердцем».

Возвращаясь в спальню, она все еще пела. Наконец дошла до строки «когда мы далеко друг от друга или когда ты рядом со мной…». Гриф был поражен: абсолютно такая же интонация и такое же медленное, неуловимое растягивание слова «рядом», как и на пластинке Си Си Маккарти.

– Лаура, подойди сюда, – сказал он.

Обернув стройное тело полотенцем, словно саронгом, она забралась на кровать и села, скрестив ноги.

– Да, дорогой?

– Радость моя, ты хочешь быть певицей?

– Нет, Гриф. А почему ты так подумал?

Он ухмыльнулся:

– Неужели я не могу об этом подумать?

Лаура покраснела:

– Догадываюсь, я слишком много пою.

– Нет, не слишком много. Мне нравится слушать тебя. У тебя красивый голос. Такой красивый, что ты должна поделиться им с миром.

Немного подумав, Лаура промолвила:

– Нет, Гриф.

– Почему, любовь моя? Почему ты не хочешь попробовать? Эш говорит, ты смогла бы добиться успеха, как и твой отец.

Лаура нервно засмеялась.

– Ты пытаешься избавиться от меня?

– Никогда.

– Гриф, не буду отрицать, я иногда думаю об этом. – Она засмеялась. – Кого я пытаюсь обмануть? Я прожила половину своей жизни, думая об этом. Но я боюсь. Я могу потерять тебя, а этого я не перенесу. Если бы не успех, папа никогда не потерял бы мою маму.

– Как раз все наоборот, мой ангел. – Протянув руку, Гриф играл бахромой полотенца. – Если бы не его успех, у него бы никогда ее не было.

– Наверное, ты прав, – сказала Лаура, и ее глаза стали печальными. – Но успех убил его. Он чуть было не погубил и мою жизнь. Цена известности слишком высока. – Она содрогнулась.

Однако Гриф Детон знал, что его талантливая жена – несмотря на свои страхи и сомнения – никогда не будет счастлива, если не добьется исполнения своей заветной мечты. Он дотянулся до Лауры и заключил ее в объятия.

– Дорогая, твой отец был бедным, необразованным ребенком из западных «поселений» Далласа. Он не был готов к своему феноменальному успеху. В одночасье он стал суперзвездой, и все хотели получить кусочек звезды. Так что известность просто съела его.

Ты же умная женщина, – продолжал он. – Ты выросла совершенно в другой среде, всегда была окружена заботой и не испытывала недостатка в деньгах. Ты пережила разочарования, суровые испытания и трагедии и прошла через все это, сохранив душевное равновесие и мужество. Ты крепче, чем твой отец, Лаура. Известность никогда не убьет тебя. Ты этого не допустишь.