Звёздное скопление. Курс вторжения

– Ну еще бы, он им там тепличные условия устроил, – кивнул я. – Не иначе переворота опасается.

– Или готовит, – согласился Кислов. – Ну, вздрогнем.

Выпили. Закусили. Закурили.

– Между первой и второй… – Я снова начал разливать водку.

– …пуля пролетела, – поддержал меня друнгарий.

Выпили. Закусили. Продолжили отравлять экологию ядовитым дымом сигарет.

– Вот, значит, я и подумал, – произнес Евгений. – Ты в открытое противостояние с эфором влез, – не знаю уж отчего, да это и не важно, – должностью главы разведки пожертвовал, но контроль над армией и флотом у него отобрал. В войсках тебя после обороны Роксаны сильно уважают, на флоте ты тоже человек далеко небезызвестный…

– Что, считаешь, я переворот затеваю?

– Я-то? Нет, не считаю. – Кислов усмехнулся. – А вот Скуриди себе такое вообразить может. И какая у него может быть реакция? Наливай.

– И какая? – Я вновь разбулькал водку по стакашкам.

– Да вот подумалось мне, что ему будет оптимально всех силовиков стянуть на Бизантий, да там и заарестовать. Можно с остальными синклитиками, но это уж как повезет. И с бластером у виска все мы проголосуем и за наделение его чрезвычайными полномочиями, и отставку собственную подпишем, прям как бергенские альтинги. Ну а кто будет упираться…

Он опрокинул водку в рот.

– Пристрелят от имени врагов Эллады и объявят народными героями. – После этих слов я последовал его примеру и зацепил вилкой маринованный грибочек.

– Угумг, – согласился командующий флотом, закусывая салатиком. – Вот я и подумал, что незачем Ваню искушать и надо линять от столиц подальше, пока на должность заговорщика не назначили с известным исходом. Отсижусь у тебя, покуда все не уляжется. Ты ж не против?

– Да нет, не против, – усмехнулся я.

Надо же, народ считает, что не только с Дону выдачи нет.

– Ну, тогда наливай, а то уйду.

Первые полбутыля уговорили быстро, чтобы сразу вогнать себя в состояние легкой хмельной расслабленности, а вот дальнейшее распитие шло уже неторопливо, чинно – не столько пили, сколько разговаривали. Правда, почти и не закусывали.

– Вот, положим, свалишь ты Скуриди, – рассуждал Кислов. – Что дальше делать будешь? Сам в эфоры полезешь или кому другому поспособствуешь?

– Да кабы я знал… – Из моей груди вырвался тяжкий вздох. – Устал я, Женек, нереально устал. Видеть уже никого не могу. Будь моя воля, набрал бы сейчас полный рюкзак водки и закуски да в лес умотал бы деньков на пять. Один. И даже без телефона, пожалуй. Есть в моих краях пара поляночек, про которые мало кто знает. Трава там густющая, мягкая, деревья вокруг сплошной стеной, а сделаешь только шаг с поляны, сухих веток целое море. Пять шагов, и хворосту на всю ночь себе набрал. Потом притащишь лесину потолще, и только не забывай просыпаться раз в три часа, чтобы истлевшее и прогоревшее бревно в кострище передвинуть. Ночью шорохи от мелких зверушек, листва шелестит на ветру, днем птички поют, с ветки на ветку порхают. Лепота! Разляжешься на пледе, брюхом к солнышку, водку с закуской под бок, книгу какую поинтереснее в руки – вот он, отдых-то. На одной из тех полян тополь аккурат в центре стоит, высоченный, с ним кострище как раз рядом. Прислонишься к нему спиной, пустой рюкзак заместо подушки свернешь, листаешь себе странички, да на листву зеленую, что вокруг, поглядываешь. А ночью, как стемнеет, огонь разожжешь, глядишь себе на пламя, релаксируешь, нервы успокаиваешь. Еще и почитать немного можно: костер, он света вполне достаточно дает.

– Кто ж тебе в лесу даст костер жечь? – усмехнулся Кислов. – Придет лесник и всех разгонит. В смысле, у нас как снег сходит, так сразу объявляют пожароопасную ситуацию и ограничивают доступ в лес. Чтоб, значит, пожаров не было.

– Кто даст? – Я закурил очередную сигарету. – А кого я спрошу? Говорю же тебе – к тем полянкам мало кто тропки знает. Да и заросли они уже, почитай, до полунепроходимости, тропки-то эти, так что лесников там не ожидается. А пожары… Идиотов развелось и козлов выше крыши. Ни кострище камнем обложить, ни траву близ кострища выдернуть не желают – да нет, не знают даже, что это надо делать! Это уж не говоря о том, чтобы мусор после себя в пакеты собрать и увезти. Вот через таких свинских лантухов и пожары в лесу, и грязь, и мусор. А все почему? Отучили людей от культуры поведения в лесу, намеренно отучили. Вот как в советские времена, когда костры жгли просто все, леса целиком не сгорели? Техника по тушению была, и лесники за лесами приглядывали? Да полно – гораздо легче просто никого в лес не пускать, построив вдоль опушки коттеджные поселки. И вдоль рек тоже – пускай люди не тонут на бесплатных пляжах и не мусорят, да и не рыбачат заодно, знаешь же, какое содержание тяжелых металлов в речной рыбе. Сохраним природу – вашу мать!

Я сплюнул со злости да еще по стопке налил. Выпили… Нам обоим потом за этот пьяный базар устроители шоу штраф выписали, за выход из образа. Обидно, конечно, но справедливо.

– Только не бросишь ведь все это, – вздохнул я. – Не смотаешься ото всех. Так что лес отменяется. В отставку, что ли, подать?..

– Я вот тебе подам! – Женя продемонстрировал мне кулак. – Бог подаст! Потом догонит, и еще раз наподдаст, дезиртёр фигов.

– Да уж, на енто я пойтить не могу, – вздохнул я, пытаясь вилкой подцепить салатик.

Салат упорно подцепляться отказывался, ускользая от меня по всей почти уже пустой тарелке.

– Вот скажи мне, друнгарий, в чем сила? – Изловить зловредный продукт мне все же удалось, и теперь я готовился отправить его в рот. – В смысле, с чего ты меня поддержал тогда, на голосовании?

– Тема про боевое братство и все такое не катит? – усмехнулся Кислов.

– Не. Не катит, не канает и не прокатывает. – Я взялся за бутыль.

– Только же выпили, – среагировал на это главком флота.

– А кто говорил, что будем пить прямо сейчас? Пускай водовка налитая стоит – жрать она не просит. Захотим – выпьем. Ты, вашество, не отвлекайся, отвечай за базар по существу.

– Знаем мы это существо, хищник называется, – усмехнулся Женя. – Хотя зря ты мне не веришь.

– Помощь ты моя гуманитарная! – Я привлек Кислова к себе и смачно чмокнул в затылок. – А теперь давай-ка правду.

– Ну а что – правду? Правду так правду. Спартриоты в составе флота есть? Есть. И еще пара, «Трапезит» с «Прониаром», достраиваются. Их когда спишут, куда девать? На металл новье – жирно будет, в том смысле, что постройка и эксплуатация этих двух новых станет пустой тратой денег. Вот я и мыслю, а не хочет ли их кто у меня прикупить по сходной цене?

– На твоем месте я бы на новичков хлебало не разевал, – сообщил я Жене, сделав вид, что верю этой причине. – Этого не поймут и нам не простят. Введи их в состав как учебные крейсера. А вот остальные… Сколько у нас кораблей Спартриот-класса сейчас во всем флоте осталось?

– Пять. Из них четыре избиты в хлам. – Друнгарий задумчиво поковырялся в зубах. – Значит, два новичка не рекомендуешь? Жаль, очень жаль.

– Ничего, если старичков списать и подлатать, так покупателей я сыщу. Тем более что три из этих пяти на Роксане чинятся. Другой вопрос… Вздрогнем?

– Это можно, – согласился Кислов и взял рюмку.

Выпили. Я подцепил вилкой здоровущий груздь, в шляпке которого, как в кубке, собралось немного рассола, отправил его в рот, после чего неторопливо и с наслаждением им похрустел. Женя проводил грибочек завистливым взглядом и принялся гонять по соусу кусок селедки. Наконец «рыбалка» его увенчалась успехом, а я, проглотив гриб, нацелился на маленький опенок.

– Другой вопрос, говорю. – Гриб подцепился на вилку сразу, словно ждал, когда же его наконец съедят, и я неспешно начал макать его в селедочный соус. – Чего я с этого иметь буду?