Звездное зелье для Люцифера

– Святой Бон!
– вскрикнул грышфордец. Алексей насторожился, не понимая, что означает это восклицание. Рога и хвост его напугали?

А в общем зале Таира сходила с ума. Раевского с Шорком уже не было достаточно давно. Женщины любых миров похожи между собой. Влюбленные женщины тем более. Что она только не придумала! От чего только не сошла с ума!

– Отец, где они пропали? Может, стоит попросить охрану проверить?
– девушка подначивала отца отправиться на поиски ее мужа или хотя бы послать кого -нибудь другого. Картины одна страшнее другой рисовались в мозгу девушки. В Аквиане ходили слухи, что князь Шорк не брезговал и мужчинами. А вдруг ее Алишея уже съели и не подавились?

– Не волнуйся!
– отмахнулся отец.
– Я проверял, здесь на каждом углу охранники стоят. Если что-то бы случилось, думаю, нам сюда уже сообщили.

– А пока не случится, так и будем сидеть и бездействовать?
– возмутилась она.

– Ох, и настырной ты, Таира, стала!
– поморщился, чирикнув, патронатор. Хотя в глубине души он гордился дочерью и застыл, наблюдая, что девочка предпримет в ответ. А она собралась с духом и обратилась с тем же вопросом к президенту.

– Волнуешься за своего мужа?
– улыбнулся главнокомандующий.
– Зря, тут все под присмотром. Камеры наблюдают в каждом уголке. И если что -то случится, то мне обязательно сообщат!

Она на кое-то время успокоилась. На Аквиане все-таки было принято слушать мнение мужчин.

А в туалете продолжала разыгрываться настоящая драма или комедия. Точное название действу дадут потомки.

– Шорк, что-то не так?
– полковник заглянул через плечо инопланетянину. А тот внимательно разглядывал крохотное существо, наклонившись к нему почти в плотную.

– Все не так!
– бросил грышфордец. Но разочарования в его голосе не слышалось. Скорее это был восторг.
– Алексей, ты не понимаешь!

– Не понимаю, - согласился полковник.
– А ты объясни!

– Да что тут объяснять, - крокодил смотрел на ребенка зачарованно, словно это было маленькое чудо.
– Понимаешь, это девочка!!!

– И что?
– Раевский все еще не понимал радости момента.

– А то, что у нас женщин не рождалось более тысячи лет. Когда на планете закончилось натуральное мясо, тогда женщины тоже закончились!
– глаза крокодила лихорадочно блестели. Трехпалые конечности тряслись от возбуждения.
– Мы же с ней богами станем! Алексей, ты понимаешь, богами!!!

– И что, она тоже детей отрыгать будет?
– настороженно поинтересовался Раевский.

– Зачем отрыгать?
– удивился князь.
– Мы теперь детей делать сможем и рожать нормальным способом, как все живые существа.

– Рожать - это хорошо, - полковник задумчиво разглядывал крохотное существо. Ему не давали покоя рожки и хвост.
– Князь, скажи, а ваши женщины тоже были с рогами и хвостом?

– Да кто-же теперь об этом вспомнит?
– искренне удивился инопланетянин.
– Их описаний нигде не сохранилось за давностью лет. А все что есть в старых манускриптах, на правду не претендует. Такое заключение сделали грышфордские ученые. Но ум у нее точно будет мой!

С какой гордостью произнес это новоявленный папаша!

И именно последний момент волновал Алексея в последний момент. Богиня с четкой целью съесть как можно больше травы или сена его откровенно пугала.

– Ты в этом уверен?
– уточнил он еще раз.

– Конечно! Это же практически вегетативное размножение. Вообще удивительно, что девочка получилась! Видимо, так натуральное мясо подействовало!
– папаша так и фонтанировал восторгом.

– Шорк, ты это, ребенка бери и пойдем ко всем. Иначе скоро отправятся на наши поиски!
– позвал полковник крокодила.

– Да, хорошо, - согласился князь.
– Но мне бы Олюшку во что-нибудь закутать! Неприлично все-таки ее голенькой выносить на всеобщее обозрение.

– А почему Олюшку?
– подавился воздухом Раевский.

– А потому, что я на вашей планете услышал такое женское имя и оно мне очень понравилось!
– рептилоид с любовью смотрел на собственное дитя и ласково гладил его свободной рукой вдоль полного животика. Олюшка так и не отцепилась от папашиного пальца, продолжая буквально его пожирать. Видимо, не так просто грышфордцам давались дети. Хотя убийство жен это не оправдывает. Слава Богу, если с рождением рогатого ребенка эта печальная практика прекратиться.

Раевский задумчиво посмотрел на рулон туалетной бумаги, висевший на стене. Конечно, там, где бывает президент, она самая мягкая и качественная. Но все-таки для первой пеленки подходит мало. Похлопал себя по карманам и обнаружил чистый носовой платок, протянул его крокодилу:

– Вот, возьми! Это все что у меня есть.

Тот с благодарностью взял кусочек ткани и очень бережно, с любовью закутал младенца.

– Алексей, скажи, а ты станешь нашим крестным?
– не отрывая глаз от ребенка, спросил у полковника князь.

– Крестным?
– он искренне удивился.
– Но мы же верим в разных богов.

– Да какая теперь разница!
– махнул лапой грышфордец.
– Мы же сами богами станем!

Глава 21

Когда Раевский с Шорком вернулись к присутствующим на банкете, зал их встретил полнейшей тишиной. Все выжидающе смотрели на странную парочку из длинноногого и длиннорукого, но несуразного и худого грышфордца и кряжистого и крепкого полковника. При этом крокодил одной рукой опирался на плечо спутника, а второй прижимал к груди какой-то странный сверток, отдаленно напоминавший мужской носовой платок в клеточку.

Первой очнулась Таира. Ей сложнее всех далось это ожидание:

– Алишей, с тобой все в порядке?

– Да, любимая, даже более чем!
– Раевский широко улыбнулся, но заставил ее минуту поволноваться, пока усаживал крокодила в кресло, которое стояло у стола. А затем развернулся к жене и добавил:

– Ты даже не представляешь, какие сюрпризы нам иногда преподносит жизнь!

– И какие же?
– президент тоже сгорал от любопытства. Но ему по статусу было не положено так заметно реагировать.

– Бу йортка тынычлык![1] - нараспев произнес грышфордец, сильно заставив удивиться присутствующих. Особенно одного охранника-татарина. Он даже рот открыл от удивления и никак не мог его сразу закрыть. Чтобы инопланетяне начали свой земной разговор с татарского? Остальные смысла не поняли, но уловили, что чириканье тот заменил привычными земными звуками. А Шорк кашлянул и продолжил уже на чистейшем русском:

– Я тут случайно два ваших языка выучил! А Алишей стал моим родственником!
– Раевского он предпочел называть на манер Таиры. Все-таки так, видимо, было проще. И заметив недоуменные взгляды людей, торжественно объяснил: