Звездные трагедии
Шрифт:
В 1981 году от рук маньяка едва не погибла певица Екатерина Шаврина. По злой иронии, это случилось 8 марта. Шаврина в тот день выступала с концертом в Москве, домой возвращалась поздно ночью. На беду, одета она была в роскошную песцовую шубу, которая, видимо, и привлекла внимание преступника. Он довел певицу до подъезда, а потом зашел с ней в лифт. Шаврина повернулась к нему спиной, предварительно попросив его нажать на кнопку седьмого этажа. Но тот вместо ответа выхватил нож и ударил артистку в шею. А потом произошло то, чего бандит явно не ожидал. Собрав в кулак все свои силы, певица вцепилась в преступника и стала дико орать. В это мгновение двери лифта открылись, и они вывалились на лестничную площадку. Шаврина смогла оттолкнуть от себя бандита и принялась звонить во все двери подряд. Бандит счел за благо ретироваться. После этого случая Моссовет помог Шавриной сменить место жительства – она перебралась в охраняемый квартал, в дом на улице Алексея Толстого.
В 1983 году едва не распрощался
В тот вечер Григорьев из-за пустяка повздорил с одним из посетителей ресторана и вышел с ним выяснять отношения «по-мужски» на лестницу. Инцидент грозил обоим всего лишь мордобитием, не более того. Во всяком случае, так думал Григорьев. Но разговора «по-мужски» не получилось, поскольку такой разговор предполагает равенство сторон – один на один. А у оппонента Григорьева в том же ресторане оказался дружок, который, воспользовавшись тем, что актер его не заметил, зашел сзади и нанес ему сильный удар по голове то ли кастетом, то ли еще чем-то тяжелым. Лица нападавшего Григорьев рассмотреть не успел, поскольку все произошло внезапно. Актер упал с лестницы и в довершение всего сильно ударился головой о ступеньку. После чего потерял сознание.
Очнулся Григорьев уже в больнице. Черепно-мозговая травма была настолько серьезной, что актер перенес восемь операций. Все это время длилось следствие по факту нападения на актера, но поймать злоумышленников так и не удалось – они как в воду канули. А Григорьев стал инвалидом с частичной потерей памяти и дисфункцией левого полушария головного мозга. Врачи категорически заявили актеру, что ни о каком возвращении к актерской профессии речи идти не может. Но Григорьев думал иначе. Для него продолжение актерской стези было бы той победой, которая означала бы победу над недугом. В итоге уже год спустя он вернулся на съемочную площадку – снялся в фильме Автандила Квирикашвили «Кто сильнее его». И пусть роль была не главная, но и это можно было считать большим успехом. Затем были фильмы: «Секретный фарватер», «По Таганке ходят танки» и др.
Осенью того же 1983 года советский кинематограф едва не лишился другой своей звезды – Андрея Мягкова. Трагедия едва не произошла в Костроме во время съемок фильма Эльдара Рязанова «Жестокий романс». В тот день, 18 сентября 1983 года, вечером снимали эпизод на пристани: возбужденный Карандышев подбегает к лодочнику, нанимает лодку и отправляется на «Ласточку», куда компания кутил увезла его невесту. Далее послушаем воспоминания самого Э. Рязанова:
«Место для съемки было выбрано эффектное – около красавца Ипатьевского монастыря. Сняли первый дубль. Но не очень удачно. Кадр получился невыразительный, потому что буксир прошлепал своими колесами довольно далеко от лодки. Мягкову было сказано, чтобы в следующем дубле он греб поближе к буксиру, а капитану тоже дали указание не удаляться от лодки с актером. Началась съемка второго дубля. Мягков прыгнул в лодку и яростно греб от берега. Он сидел спиной к буксиру и не видел, не ожидал, не мог себе даже представить того, что произойдет через мгновение. Мы, стоящие на берегу, вдруг замерли в предчувствии ужасной катастрофы. Никто не подозревал, что огромные, трехметровые в длину, чугунные лопасти пароходного колеса образуют недалеко от себя сильное течение, нечто вроде водяного смерча-воронки, и что этот водяной вихрь неумолимо засасывает под пароход все. Буквально в течение двух секунд лодка с Андреем Мягковым исчезла под лопастями колеса, была погребена в волжской пучине. Капитан на мостике скомандовал „стоп-машина“, но было уже поздно. Лопасти по инерции еще били по воде – правда, все медленнее и медленнее. И наконец остановились. Повторяю, лопасти были чугунные и каждая весила несколько сот килограммов. На поверхности воды никого и ничего не было. Мы застыли в шоке. И только киноаппарат, который забыли выключить, продолжал бесстрастно фиксировать это страшное событие. Наконец, через несколько секунд (минут, часов?) всплыли на поверхность раздробленные доски – то, что осталось от лодки. И стало окончательно ясно, что Андрей погиб. Прошло еще некоторое время. Оцепеневшие от ужаса люди застыли. Жуткая пауза повисла над Волгой. И вдруг из глубины всплыл Андрей. Он отфыркался и поплыл к берегу. Это было невероятно! Это было истинное чудо! Мы засуетились, забегали, кто-то бросился в другую лодку и погреб навстречу артисту, но Мягков сам успел подплыть к месту, где стояла кинокамера. Его вытащили на причал. Он дрожал от холода – дело происходило осенью, вода в Волге была градусов восемь-десять. На нем не было ни царапины. Андрей позже говорил, что его спас бог. Ибо перед съемкой он около двух часов гулял по Ипатьевскому монастырю, заходил в собор и мыслями находился наедине с господом. Мокрого, окоченевшего Андрея быстро переправили на „Самару“ – там был горячий душ. Надо отметить и комедийную деталь, которая вспомнилась позже. Когда голова Андрея появилась
из водоворота, какой-то мальчик на берегу вдруг закричал:– Смотри, а дядя-то стал лысый!
Где-то там, в глубине, вода смыла с головы Мягкова парик…
Несмотря на то, что весь этот кошмар кончился благополучно, меня продолжал колотить озноб. Он не проходил весь вечер. Признаюсь, мы крепко выпили в честь чудесного спасения Андрея Васильевича, но стресс был таков, что алкоголь не брал, расслабиться никак не удавалось…»
В 1986 году едва не погибла на съемках молодая актриса Наталья Вавилова (Александра в «Москва слезам не верит»). Этот случай стал поводом к тому, что Вавилова навсегда распрощалась с кинематографом.
В фильме Юрия Борецкого «Николай Подвойский» у Вавиловой была главная женская роль. Поскольку фильм рассказывал о профессиональном революционере и командире Красной Армии Николае Подвойском, в нем было много сцен с участием лошадей. На одной из них по сюжету должна была скакать и Наталья Вавилова. За два месяца до начала съемок Вавилова начала посещать конно-спортивную школу в Измайлове и за время обучения научилась хорошо держаться в седле. И все же беды избежать не удалось.
Натурные съемки проходили в Ярославле. За пару часов до начала съемок второй режиссер привез Вавилову на ипподром, чтобы она, во-первых, потренировалась, во-вторых – чтобы лошадь привыкла к наезднице. А погода в тот день была не самой лучшей – моросил дождь. Но к беде привел не он, а одна из работниц ипподрома – юная девушка. Она не знала, какая лошадь была закреплена за Вавиловой, и вывела ей другую – больную, у которой уже пятый месяц болели сухожилия. И эта лошадь, едва почувствовав на себе седока, рванула с места и стала сбрасывать с себя актрису. Какое-то время Вавилова пыталась удержаться в седле, но, когда сил бороться уже не осталась, она упала на землю. Приземление оказалось совсем не мягким – актриса получила тяжелую травму (а могла и вовсе стать инвалидом, как это случилось в то же самое время с популярным голливудским актером Кристофером Ривом, который тоже упал с лошади, сломал себе позвоночник и оказался навсегда прикованным к инвалидной коляске).
Больше месяца Вавилова пролежала на больничной койке, а когда выписалась, приняла решение уйти из кинематографа. И дело здесь было не только в травме. После этого несчастья режиссер фильма категорически заявил, что дождется выписки Вавиловой из больницы и продолжит снимать только ее. Но руководство киностудии не захотело так долго ждать исполнительницу и заставило режиссера взять на роль героини другую актрису (ею стала Елена Борзова). Эта обида и стала поводом к уходу Вавиловой из профессии (с тех пор она снялась только один раз – в 1990 году в фильме своего мужа Самвела Гаспарова «Стервятники на дорогах»).
В 1987 году едва не погиб Геннадий Хазанов. 15 декабря вместе со своей супругой Златой он завершил свои гастрольные выступления в США, и в вашингтонском аэропорту они сели в самолет, отбывающий на родину. Самолет вырулил на взлетную полосу, проехал несколько метров и внезапно вернулся в исходное положение. Как выяснилось потом, машина была неисправна и, поднимись она в воздух, через несколько минут полета рассыпалась бы на куски. К счастью, летчики вовремя заметили неисправность.
Летом 1988 года заглянул в глаза смерти Евгений Леонов. Несчастье случилось в Германии, в Гамбурге, куда Театр Ленинского комсомола приехал на три дня на театральный фестиваль со спектаклем «Диктатура совести». Гастроли уже подходили к концу, когда на третий день Леонову стало плохо. После спектакля он стал сильно кашлять, и его коллеги вызвали «Скорую». Врач осмотрел больного и сказал, что это легкие, надо сделать рентген. Леонова повезли в больницу. Но прямо в машине у нашего героя наступила клиническая смерть. Далее – слова Ванды Леоновой: «Врачи не знали, чем она вызвана: ведь у Жени был целый букет болячек. Сахарный диабет, плохие сосуды, сердце… Слава богу, это случилось в Германии – у нас бы он умер. Его подключили к аппаратуре. Сердце забилось. В госпитале перед операцией ему хотели сделать шунтирование (перешивание сосудов), отключили аппаратуру. Но сердце не выдержало, последовал обширнейший инфаркт. На его фоне и шла операция, которая продолжалась 4,5 часа».
Во время операции у больного вытащили из ноги пять кусков вен и пришили возле сердца. После этого он пролежал в коме 16 суток. Самым опасным был 9-й день, врачи так и сказали: «Если в этот день не умрет, значит – выживет». Сыну нашего героя (Андрей тогда тоже находился в Германии вместе с театром) посоветовали сидеть рядом с отцом и разговаривать с ним. «Сиди и беседуй с ним и с господом. Если он тебя услышит наверху, отец вернется». И он действительно вернулся, пропутешествовав где-то 28 дней.
Вспоминает Е. Леонов: «Когда со мной случилось это несчастье, люди писали: „Леонов, мы свечки за вас ставим“. А с другой стороны, министерство, правительство откликнулось своеобразно, телеграммой на красном бланке: „Немцы – вы выдающиеся, вы спасли выдающегося артиста, мы тоже все выдающиеся…“ За этой телеграммой ничего не было. Жену ко мне в Германию не сразу выпустили. Сначала они с сыном жили на мои суточные, а потом их из гостиницы вышибли. Правда, нашелся человек – работал там по летной части, – так вот, он дал ключи от своей квартиры и сказал: „Там картошка, там крупа, живите, сколько надо…“