Звездные войны товарища Сталина. Орбита «сталинских соколов»

«Вот как хочешь, так и понимай».

Гитлер понял как надо… Даже неширокие плечи его как-то расправились, став шире.

– Я так и знал! Так и знал! Немец и русский… Германия и Россия…

Он попытался потрясти Федосееву руку, но вместо этого полетел по каюте. Федосей поймал гостя, усадил в кресло. Теперь вместе с краем Земли виден был и кусочек звездного неба с восходящей Луной.

– А до Луны, – неожиданно спросил немец, – до Луны вы можете добраться?

С небольшой заминкой Федосей спросил:

– Сегодня?

Немец взмахнул головой, и косая челка, словно приклеенная ко лбу, разлетелась.

– Нет, нет… В принципе?

Врать Федосей не хотел, но и всей правды говорить не собирался. Да как тут ответить честно? Сейчас им до Луны не добраться, а вот через пару недель… Вроде бы должны были решить советские ученые проблему металла для дюз.

– В принципе можно, только делать там нам пока нечего.

– Неужели не интересно? – спросил Штрассер, плавая около иллюминатора. Глаза его подозрительно блестели.

Сентиментальная нация, подумал Федосей, хотел, было, пошутить, но вспомнил, как сам в первый раз на орбите пел «Интернационал» сквозь слезы, и сдержался.

– Почему «не интересно»? Интересно. Просто пока у нас и на Земле забот хватает. Вон вокруг сколько несправедливости…

Он вспомнил, за чем их послали, и официальным голосом сказал:

– Так, товарищи… Поздравляю вас со званием первых немецких космонавтов! Этот факт зафиксирован в бортовом журнале. А теперь – на Землю. К товарищу Сталину!

СССР. Москва Октябрь 1930 года

К удивлению гостей, не было тут никаких атрибутов власти – ни знамени, ни герба, ни парадного портрета, ни даже стола величиной с теннисный корт. То есть стол-то был, но обычный, за которым в лучшем случае с десяток человек разместится, друг другу не мешая.

Кроме стола стоял там ряд обитых бордовым плюшем стульев. Их было пять-семь штук, что сразу показывало, что круг собирающихся тут людей узок, а о том, что далеко не каждому приехавшему в Москву гостю оказывается честь побывать за этим столом, гости и сами догадывались.

Напротив двери тянулось широкое окно, за которым виднелись еще зеленые ветки парковых деревьев, а по другой стене тянулся ковер с замысловатым восточным узором.

Пропустив гостей вперед, Сталин зашел в комнату последним и прикрыл дверь. Поймав взгляд Штрассера, он с вопросительной интонацией произнес:

– Господа? Товарищи?

Переводчик ОГПУ, пятый и самый незаметный в их компании, растворенный среди них, словно сахар в стакане горячего чая, точно передав вопросительную интонацию Генерального секретаря ВКП(б), перевел эти слова на немецкий.

Штрассер, чуть повернувшись к Гитлеру и ловя взглядом его реакцию, быстро ответил:

– Конечно, «товарищи»! Если уж историческая предопределенность толкает нас друг к другу, то нет смысла противиться этому словами.

– Согласен, – кивнул Сталин. – Прошу, товарищи…

Он гостеприимно провел рукой, приглашая к накрытому столу.

– Сегодня вы мои гости.

Встреча происходила на даче в Кунцеве, и никакой официальности тут и в помине не было. Ну и панибратства, конечно, не наблюдалось. Просто собрались серьезные люди, чтоб поговорить и за бокалом хорошего вина решить судьбу Европы.

На белоснежной скатерти стояли блюда с закусками.

Гитлер поискал глазами что-нибудь овощное, но переводчик негромко сказал за спиной.

– Товарищ Гитлер… Вегетарианское с этого края.

Штрассера такие тонкости не волновали, и он уселся первым, выбрав себе место поближе к украшенному большими звездами военному.

Тот под одобрительным взглядом Сталина разливал вино по бокалам. Глядя, как перебродивший виноградный сок заполняет хрусталь, спросил:

– Как долетели, товарищи? Я слышал, вы летели в Москву на моем тёзке?

– Этот чудесный аппарат назван в вашу честь?

Сталин кивнул.

– Очевидно, что бы ни писали британцы и французы, русский народ любит своего вождя!

– У нас разный народ, – ответил Сталин. – Хочу спросить… Как там? – Он кивнул вверх.

Гитлер опередил Штрассера с ответом.

– Чудесно! Вид Земли с такой высоты вызывает незабываемые ощущения. Пилоты сказали, что этот аппарат создали русский и немецкий ученые?

Сталин кивнул.

– Да. Это так.

Гитлер поднялся, держа бокал перед собой.

– В моих глазах это лучший пример сотрудничества наших народов. Это символично! Русский и немец объединились, чтоб дать своим народам то, чем ранее они не обладали! Новые знания! Новые жизненные пространства!

Сталин поднялся, протягивая свой бокал навстречу Гитлеру.

– Надеюсь, что это не последний пример сотрудничества. Германия и СССР в состоянии еще не один раз удивить мир. Человеческая натура одинакова. Везде уважают тех, кто отказывается от стереотипов и имеет смелость взглянуть на мир с новых позиций. Шагнуть в неизвестность и победить!

Он коснулся краем бокала хрусталя, что держали в руках гости.

– Я хочу выпить за таких людей. За первых немецких космонавтов!

Штрассер смело опрокинул бокал «Киндзмараули», и даже Гитлер пригубил.

Ставя бокал на скатерть, Сталин закончил:

– Надеюсь, что скоро Германия присоединится к освоению околоземного космического пространства.

Возвращая бокал на стол, Штрассер отозвался.

– Сперва надо сделать Германию по-настоящему свободной!

– Путь к свободе один – борьба. Его по силам пройти смелым людям, возглавляющим великую нацию.

Сталин поднял бокал еще выше.

– Советский Союз посчитает за честь помочь германскому народу в этой борьбе!

СССР. Московская область. Деревня Могутово Ноябрь 1930 года

…Хоть и красный день нынче на календаре, а у пастуха праздников не бывает. Корова, как и человек, жрать хочет, что по праздникам, что по будням. Так что, как ни хотелось председателю колхоза Прову Пантелеймоновичу Кривошеину, чтобы все селяне в своей, колхозной демонстрации участие приняли, ничего у него не вышло. Показал Михалыч председателю кукиш, издали, правда – и на работу. У колхозного пастуха что ни день своя демонстрация, вот она – на четырех ногах впереди скачет. А почему бы и нет? Пока погода позволяет и трава имеется, отчего не побаловать колхозных коровенок?