Звёздные войны. Последствия. Конец Империи

Сэр, у нас приказ...

Чей приказ? — спрашивает Теммин. — Кто нас тут задерживает?

Сама Канцлер.

Синджир и Теммин переглядываются, и на их лицах читается немой вопрос: «Что, правда?» У обоих возникают подозрения.

шагает вперед, задрав рубашку и показывая

Гвардеец, лучше уходи — или мы с моим другом...

~ Мирно уйдем сами. — Синджир резко дергает парня

назад. Тот протестует, но бывший имперец дает ему знак замолчать и продолжает: — Мы не собирались ничего нарушать. Прошу заверить Канцлера, что мы возвращаемся к себе.

Теммин пытается вырваться, но товарищ встречается с ним взглядом, и в глазах его читается безмолвный призыв: «Полегче».

Парень скрежещет зубами. Ему хочется метнуться мимо стражи...

Но он сдерживается.

Что все это значит? — шипит Теммин, когда парочка спешит прочь.

Не знаю, — отвечает Синджир. — Но мы выясним.

Куда мы идем?

А у нас много вариантов? Других друзей у нас тут нет. Нужно увидеться с Леей.

Лея...

Кто-то произносит в темноте ее имя.

«Люк!» Она пытается до него дотянуться, но не может найти.

В темноте, словно открывающиеся глаза, одна за другой вспыхивают звезды. Сперва они несут покой и утешение, но затем кажутся все более зловещими. «Кто там, кто наблюдает за нами?» — с тревогой думает она. К ней тянутся чьи-то похожие на тени руки, поднимают ее, дотрагиваются до горла, запястий, живота...

Внутри бьет ножкой ребенок. Она чувствует, как младенец переворачивается в ее чреве, сначала на бок, затем головой вниз, пытаясь сориентироваться, найти выход на свободу. «Еще не время, — думает она. — Подожди еще чуть-чуть».

Лея...

«Люк!» — хочет закричать она, но не может. Рот ее зажимают чьи-то пальцы. Одна за другой звезды снова гаснут, исчезая, будто их медленно смахивает чужая ладонь...

Лея!

Судорожно вздохнув, она просыпается. Хан. Это всего лишь Хан. Он стоит рядом с ее постелью, мягко тряся за плечо.

Сновидение отступает, как отхлынувшая в море волна.

Привет, — говорит она слипшимися губами, полусонно глядя на него. Внутри у нее все переворачивается, но не из-за ребенка, а от незримого страха. Ее преследуют остатки кошмара, но они рассыпаются, подобно песчаному замку, когда она садится и прочищает свой разум, как учил ее Люк.

«Вдох, выдох. Думай о мире, о Галактике и своем месте в ней. Все будет хорошо. Сила укажет путь».

Ты в последнее время спишь как убитая, — говорит Хан.

И наверное, храплю, как гаморреанец. — Моргая, она смотрит на мужа. Соло полностью одет, а это означает, что он уже какое-то время не спит. Она ощущает исходящую от него тревогу, неясный страх. В мозгу ее возникает мысленный образ Чубакки. Хан скучает по своему второму пилоту. Что, впрочем, неудивительно — они столь долго пробыли вместе, что ему, вероятно, следовало бы жениться не на ней, а на этом симпатичном волосатике. — Так рано, а ты не спишь.

Как и подобает негодяю, Хан всегда спал вполглаза, готовый к любым неожиданностям. Он говорил, что привык спать урывками, используя любую возможность вздремнуть. И ему не так-то легко называть это место своим домом. Домом для него всегда оставался «Сокол».

Соло никогда не был ранней пташкой, но после Каши- ика, после того как попрощался с Чуй, он стал таким, как сейчас. Он ложится позже нее, а встает раньше и расхаживает по комнате, словно зверь в клетке.

Но сегодня его мучает новая, непонятная тревога.

Ты должна кое-что увидеть, — говорит Хан.

Нельзя ли подождать?

~ Вряд ли, милая.

«Новости Голосети».

Ночь была долгой, и Мон Мотма считала, что они чего-то добились. Если Империя действительно на Джак- ку, следовало предпринять тщательно выверенные шаги, чтобы понять суть ожидавшей их угрозы. А это означало, что нужно послать на разведку зонд-дроидов, возможно — корабль-невидимку с лучшим пилотом за штурвалом. Нужно было попытаться выяснить, есть ли на Джакку хоть кто-то, кто мог бы что-либо сообщить, — увиденное на орбите не могло дать представления о происходящем на земле. Что это — оккупация? Есть ли вообще имперцы на поверхности планеты? Может, они что-то ищут? Или кого-то?

Но теперь все их планы, все их соображения...

Пошли прахом.

Голопроектор показывает Толвара Вартола. Его гладкая кожа, как и у всех оришенов, испещрена неровными ассиметричными пластинками, которые отражают свет, словно черные зеркала. Голосеть сейчас воспроизводит речь, с которой он только что выступил на Элютерийской площади Чандрилы, где собрались его сторонники. Он говорил со всей страстью, раздувая щели ноздрей, и каждый раз, когда он высказывал очередной аргумент, его раздвоенная нижняя челюсть придавала рту вид раскрывающегося цветка.

О, что это была за речь!

Мон, Окси и Акбар составили план и незадолго до рассвета уже готовы были сделать перерыв, чтобы несколько часов поспать, перед тем как привести его в действие и подробнее изучить намерения Империи. А потом пришел вызов от Сондива Селлы: «Включите „Новости Го- лосети“».

Первое, с чем Вартол обратился к толпе — и, благодаря охвату сети, ко всей цивилизованной Галактике, — звучало следующим образом:

«Империя найдена».

При этих словах сердце Мон Мотмы замерло в груди.

«Что? Как? Откуда он мог знать?..»

В данный момент «Новости Голосети» повторяют его р₆чь уже в третий раз. Его имя у всех на устах, его популярность растет.

«Канцлер Мон Мотма, — говорит сенатор Вартол с экрана, — выяснила, где скрывается основная часть имперских сил, а именно — в окрестностях Неизведанных регионов на далекой планете под названием Джакку. — Далее следует обвинение: — Вы не знали этой информации, как не знал ее и я, поскольку Канцлер хранила ее, будто змея, сторожащая драгоценное сокровище. Почему она ничего не сказала? Что она собиралась делать с этими сведениями? Если Новая Республика намерена стать свободной от коррупции и власть в ней действительно принадлежит гражданам Галактики, разве в ней не должно быть полной прозрачности и подотчетности? Тайны раскалывают общество. Моя цель — разрушить эту стену секретности, друзья мои. Мы должны стать партнерами в этом деле!»

Толпа радостно кричит, восхваляя риторику того, кто изображает спасителя. Народ же любит вестись на красивые обещания, разве нет?

Вартол продолжает расписывать все, что намерен сделать на посту Канцлера: прозрачность, сильная централизованная армия, политика, гарантирующая, что «будет услышан голос каждого».

«Теперь мы знаем, где Империя, и мы должны действовать. Канцлер хочет, чтобы мы сидели сложа руки. И с каждым мгновением, пока она тянет, Империя становится сильнее, словно зараза, которую мы думали, что победили. Но если не усилить лечение, болезнь вернется снова. Она вновь нанесет удар, как нанесла удар по Чан- Дриле. Можем ли мы позволить себе надеяться на мир, не закончив войны? Можем ли мы позволить, чтобы судьба нашей зарождающейся демократии находилась в столь нерешительных руках? Не думаю, друзья мои...»