Звездные всадники

– Уж конечно нет, или темпи будут следить за каждым шагом колонистов и придираться к тому, как идет освоение новых территорий, – еле слышно пробормотал Марлоу. – Клянусь, иногда мне кажется, Что они держат нас за восьмилеток, а себя самих за наших матерей.

Кеннеди рассмеялась, в отличие от Феррола.

– Вы, безусловно, вправе иметь свою точку зрения, лейтенант, – сказал Роман Марлоу. – Не забывайте, однако, что время от времени мы и впрямь ведем себя, как восьмилетние дети.

– Согласен, капитан. – Взгляд Марлоу метнулся к лицу Роману, точно он пытался оценить терпимость нового командира к разговорам на мостике. – Однако у меня одно возражение. Часто мы ведем себя так потому, что у нас есть чувство юмора – то, чего темпи, похоже, начисто лишены.

– Возможно, – уступил Роман.

Какую бы форму ни имело темпийское чувство юмора – если оно вообще у них было, – оно до сих пор оставалось тайной за семью печатями.

Эти разговоры о темпи и их тайнах…

Он отстегнул ремни и встал.

– Старший помощник, оставляю мостик на вас, – сказал Роман Ферролу, напоследок пробежав взглядом по показаниям приборов. – Вернусь ко времени Прыжка.

– Вас понял, сэр, – ответил Феррол. – Могу я спросить, куда вы направляетесь?

– На левую половину, – ответил Роман. – Пора нанести визит вежливости темпи.

* * *

Человеческую и темпийскую половины «Дружбы» соединяли четыре прохода, каждый из которых был оснащен стандартной шлюзовой камерой. На вешалке рядом с люком висели фильтровальные маски; Роман выбрал одну, надел и убедился в том, что эластичные края плотно обхватывают нос, щеки и челюсть. Он слышал разговоры о том, какой запах исходит от темпи в замкнутом пространстве; начать давиться и кашлять во время первого визита – ну, это было бы невежливо. Шлюзовая камера, как и положено, заменила насыщенный человеческим запахом воздух на чистую смесь кислорода с азотом и уже через тридцать секунд просигналила, что процесс завершен. Роман сделал осторожный вдох через фильтровальную маску и открыл дверь.

За нею ему открылся другой мир.

Он замер на пороге, впитывая впечатления и пытаясь проанализировать их. Свет был приглушенный, рассеянный и успокаивающий; воздух прохладный и сухой, в нем ощущалось легкое движение, вызвавшее у Романа ассоциации с лесным ветерком. По стенам и потолку в хаотическом, на первый взгляд, беспорядке висели предметы искусства: скульптуры и плоские объекты, напоминающие картины. Да, в хаотическом беспорядке – и тем не менее, несмотря на отсутствие симметрии в расположении, все в целом имело сбалансированный, подчиненный единому замыслу вид.

Каждый квадратный сантиметр стен и палубы, не занятый каким-либо предметом, покрывал зеленый, по виду мягкий ковер. Ну, хотя бы его описание имелось в документации «Дружбы»: особо стойкая разновидность мха, используемая темпи как низкотехнологичная система фильтрации и восстановления воздуха. Однако открывшееся Роману зрелище отличалось от того, что он ожидал увидеть; натуральный земной мох выглядит не так уж привлекательно, а темпийская версия гораздо больше походила просто на экзотический ковер из синтетики.

Приверженцы темпи часто утверждали, что эстетическое чувство чужеземцев не только очень сильно развито, но и полностью доступно человеческому восприятию. Если то, что он сейчас видел, представляло собой характерный образец, подумал Роман, с этим утверждением можно согласиться.

– Ро-маа? – произнес неприятно скрипучий голос по ту сторону люка.

Вот оно. Роман внутренне собрался, шагнул на мох – тот подался под ногами, как настоящий ковер, – повернулся в направлении голоса…

И в первый раз в своей жизни лицом к лицу встретился с темпи.

Впечатление оказалось в каком-то смысле разочаровывающим. Учитывая медленно нарастающий на протяжении последних десяти лет конфликт между расами и настойчиво повторяемые заявления людей типа Феррола относительно исходящей от темпи угрозы человечеству, у Романа на уровне подсознания сформировался образ темпи как созданий, которые, уступая людям в росте, излучают ауру силы или даже опасности.

Что касается роста, так оно и было, однако все остальное не соответствовало действительности. Темпи, чье, откровенно говоря, не слишком привлекательное лицо было обращено к Роману, был худощавым, изящного телосложения; узкие плечи слегка сутулились, выдаваясь вперед, как у старика, руки сложены на талии ладонями наружу. Кожа бледная – болезненно бледная – и торчащие из черепа через неравные интервалы пучки волос больше напоминали тонкую медную проволоку.

Он производил впечатление почти абсурдной хрупкости, и в первый момент Роману показалось, что такое существо невозможно воспринимать серьезно, и уж тем более как несущее в себе угрозу.

А потом он вспомнил Прометей… и полукомический образ растаял в мгновение ока. Нет, темпи следовало воспринимать серьезно.

Он перевел взгляд на желто-оранжевый клетчатый платок, свободно повязанный вокруг шеи темпи. Эта цветовая комбинация соотносилась с…

– Рин-саа?

– Да, – ответил темпи. – Ты Ро-маа?

– Да, я капитан Роман. Не ожидал, что меня будут встречать.

Темпи сделал быстрый жест, коснувшись пальцами уха, – эквивалент пожатия плечами, вспомнил Роман.

– Хочешь посмотреть все?

Это было соблазнительное предложение. Если остальные темпийские помещения оформлены так же необычно, наверно, стоило пройтись по всем. Однако придется отложить это до другого раза.

– Нет, спасибо, Рин-саа. В данный момент мне хотелось бы взглянуть на ваш командный центр.

– Не понимаю.

– Командный центр… Пункт управления… Место, откуда ты следишь за полетом «Дружбы» и отдаешь необходимые приказы.

– Я не отдаю приказов, Ро-маа. Я не управляю.

На мгновение Роман лишился дара речи.

– М-м-м… Сожалею. Я думал, ты главный на этой половине корабля.

Рин-саа широко раскрыл рот, словно пародируя человеческую улыбку – темпийский эквивалент покачивания головой.

– Я говорю за всех, – сказал он. – Я не управляю.

– Понятно, – ответил Роман, хотя на самом деле ничего ему не было понятно. Анархия… или даже принятие решений путем консенсуса… вряд ли это уместно, когда речь идет об управлении кораблем. – Но если не ты управляешь, то кто?

Пальцы снова коснулись уха.

– Ты, Ро-маа.

– М-м-м… А, ну да. – Ситуация начала медленно проясняться. – Ты имеешь в виду, что, раз вы согласились поставить человека… меня… во главе «Дружбы», теперь я должен отдавать вам приказы?

– Верно.

Ну, не совсем верно, понимал Роман. Как минимум, вопросы расквартирования и распределения обязанностей они будут решать без вмешательства людей, что вполне разумно.

И что подразумевает хоть какую-то цепочку команд… Однако, похоже, Рин-саа не имел желания это обсуждать.