Звездные всадники

Что-то в выражении лица Рин-саа заставило его смолкнуть.

– Ты все еще не понимаешь нас, Ро-маа? – мягко спросил темпи. – У нас есть долг по отношению ко всем живым существам; долг уважать их и естественную природную среду, в которой они обитают. Как разумные существа, мы способны оказывать огромное влияние на эту среду. Однако с огромным могуществом приходит и огромная ответственность. Мы не выбирали для себя роль смотрителей. Мы расцениваем ее как плату за дар разумности.

Роману уже не раз приходилось слышать подобные философские рассуждения, но всегда от апологетов темпи или их приверженцев и никогда от самих темпи.

– И ты рискуешь своей жизнью ради спасения людей?

Рин-саа прикоснулся пальцами к уху – пожал плечами.

– Вы не беспомощные существа и не смотрители, Ро-маа; и тем не менее вы и то и другое. Мы пока не в полной мере понимаем вас, но с каждым днем узнаем все больше.

Дрожь непроизвольно пробежала по спине Романа. Он часто спрашивал себя, какими мотивами руководствовались темпи, соглашаясь принять участие в проекте «Дружба». Теперь у него мелькнул другой вопрос: что будет написано в отчете, который Рин-саа привезет домой?

– Я высоко ценю твое добровольное желание лететь, – сказал он. – Будем надеяться, что все пройдет успешно.

– Ради звездного коня в той же мере, что и ради людей, – ответил Рин-саа. – Он тоже заслуживает спасения, если оно возможно.

– Согласен.

И если спасти звездного коня не удастся, может, у него все же хватит сил для одного-единственного, последнего Прыжка. Тогда «Дружбе» не придется поджариваться на обратном пути к Пегасу.

А что, если Пегас так и не оправится от своей неведомой болезни? На мгновение мысли Романа вернулись к Ферролу и остальным, дожидающимся их возвращения…

Он решительно выкинул их из головы. Что бы там ни происходило, он не в силах ни проконтролировать это, ни вмешаться.

– Шлюпка будет готова примерно через час, Рин-саа. Мы дадим тебе знать.

– Я тоже буду готов.

Роман выключил экран и посмотрел на Марлоу.

– Ну, что?

– Не могу сказать ничего определенного, сэр, – ответил тот, разочарованно качая головой. – Мы плаваем в таком плазменном супе, что все показания приборов ненадежны. Может, конь жив, а может, и нет.

– Ладно. Свяжитесь со Столтом, пусть готовит спасательную шлюпку. – Роман мысленно подобрался и повернулся к Кеннеди; предстоял еще один неприятный момент. – Нам нужен доброволец, который согласится пилотировать шлюпку. Причем такой, который справится с управлением судна, в любой момент грозящего перевернуться.

– Вам нужна Маккейг, – тут же ответила Кеннеди. – Она водила и буксирные суда, и минные тральщики. Я вызову ее.

Роман остановил Кеннеди, вскинув руку.

– Разъясните ей предельно ясно, что если звездный конь мертв, полет с большой степенью вероятности окажется самоубийством.

Кеннеди натянуто улыбнулась.

– Она согласится. Она не из тех, кто доверяет темпи.

Роман далеко не сразу понял логику этого загадочного высказывания. Лишь когда спасательная шлюпка была уже готова к полету, он вспомнил, что Рин-саа сказал о спасении звездного коня; и вот тогда в голове у него что-то щелкнуло.

Для темпи не было более простого способа спасти звездного коня, чем разбудить его и позволить совершить Прыжок.

Глава 11

Крошечное пятнышко очень яркого света было похоже на бриллиант, плывущий на фоне холодных звезд.

– Ну? – требовательно спросил Феррол.

Тензинг отодвинулся от панели телескопа и замигал, пока его глаза после ослепительного блеска далекого астероида привыкали к относительному мраку внутри шаттла.

– Он определенно становится тусклее, – ответил ученый таким голосом, словно у него уже вовсе не осталось сил. – Тем не менее я не думаю, что выходить из тени Пегаса безопасно.

– Я и не собирался делать этого.

Феррол разочарованно глядел на крошечную искорку света. На борту шаттла не было необходимых приборов, а интенсивный поток радиации в результате последнего выброса на звезде Б не давал возможности выйти из тени Пегаса и произвести прямые измерения. Поэтому они были вынуждены импровизировать. Анализировать отраженный астероидом свет – не слишком удачная идея, но ничего лучше никому в голову не пришло. К несчастью, из всех ученых на борту только Тензинг имел реальный полевой опыт оценки яркости космического объекта без приборов, да и то очень давно.

Впрочем, никакой особой точности и не требовалось. Одного взгляда на астероид было достаточно, чтобы понять – звезда Б все еще слишком ярко пылает, чтобы рисковать, подставляя себя ее свету.

И если даже на таком расстоянии свет и радиация настолько сильны…

– Как по-вашему, «Дружба» могла уцелеть? – спросил Тензинг.

Феррол покачал головой, от чего возникло ощущение легкого головокружения. С момента отлета «Дружбы» прошло тридцать часов, и за все это время он спал едва ли пять. И не потому, что в бодрствующем состоянии мог как-то повлиять на ход событий.

– Нельзя ничего утверждать точно, пока мы не можем выйти из тени Пегаса и связаться с ними по радио или с помощью лазера, – ответил он. – Если они летели с ускорением выше двух g, у них должно было хватить времени укрыться в тени планеты до того, как звезда снова начала извергаться.

А если нет… не стоило труда излагать возможный сценарий развития событий. Сейчас на борту шаттла и спасательных шлюпок не было ни одного человека, который не пришел бы к тому же неутешительному выводу, что и сам Феррол.

– Да-а-а… – выдохнул Тензинг и вздрогнул. – Ну…

– Как там Пегас? – Феррол задал вопрос, главным образом, чтобы сменить тему разговора.

– Пока ничего принципиально нового, – со вздохом ответил Тензинг. – Химический состав пота все еще отличается от обычного, хотя есть небольшой сдвиг в сторону нормы.

– Были какие-то серьезные изменения во время последнего выброса?

– Нет. Вообще никаких изменений в тот момент. Так же и с его состоянием, по словам темпи.

– Да, я слышал, – проворчал Феррол, с трудом сдерживаясь, чтобы не сообщить Тензингу, как мало он доверяет словам темпи. Тем не менее все очевиднее становился факт, что недомогание Пегаса не было связано с внешними событиями. – Значит, мы возвращаемся к началу: это либо усталость, либо болезнь.

– Похоже на то, – мрачно согласился Тензинг.

– И конечно, темпи понятия не имеют, как ему помочь.

Тензинг бросил на него странный взгляд – видимо, в словах Феррола прозвучало больше яда, чем входило в его намерения.

– Они делают что могут, старший помощник, – сказал Тензинг. – Поймите, никто из них никогда не видел звездного коня в таком состоянии.

– Конечно.

«Или, по крайней мере, – угрюмо подумал Феррол, – они не захотят признаться в этом».

Ему никак не давала покоя мысль, что темпи, отобранные для полета на «Дружбе», задумали уничтожить корабль – а заодно и себя, конечно. Но что они могли выиграть от его гибели, он никак не мог сообразить.