Звездный десант

– Последняя мусорка, что ль? – внезапно услышала она голос одного из грузчиков, откатывавшего пустой бачок, когда огромный поршень пресса замер с пневматическим шипением.

– Ага, – отозвался водитель из кабины. – Теперь с ветерком до свалки, и до вечерней смены можно на боковую…

Больше Рысь не колебалась ни мгновения.

Когда мусорщики, доставив опустошенные контейнеры обратно в сарайчик, вернулись к машине, уборщицы возле нее уже не было. Рыжая стрекоза куда-то ускакала, бросив посреди дороги штатные ведро и швабру. Один из рабочих поднял швабру и спрятал ее за сарайчиком: пускай побегает, дура, поищет. Будет наука, как разбазаривать казенный инвентарь.

– Смотри, опять планка отходит, – второй указал на пресс мусорной машины. Действительно, верхняя предохранительная планка пресса была отогнута наружу, открывая неширокое, сантиметров сорок, отверстие в бункер с мусором.

– А вот сейчас опорожним бункер и загоним телегу на техобслуживание, – здраво рассудил первый. Он наступил на нижний край рамы мусорного пресса, дотянулся до верхней планки и, повиснув на ней всем весом, вернул ее на место. Спрыгнув с рамы, вскарабкался сбоку на короткую лестницу, прикрепленную к борту мусоровоза, вцепился в железную скобу и, дождавшись, пока его напарник займет место с противоположной стороны, заорал:

– Джонни, трогай!

Описав дугу по внутреннему дворику, машина направилась к воротам, за которыми бурлила оживленная столичная авеню.

На выезде из здания неожиданно случилась заминка. Распластанная между куч зловонного мусора в чреве бункера Рысь затаила дыхание. Похоже, тревога уже объявлена и служба безопасности корпорации перекрыла все выходы. Теперь вопрос был только в том, станут ли они досматривать спрессованный мусор в мусоровозе или удовлетворятся тем, что внутри едва ли может находиться живой человек. Светлана втиснулась в бункер с огромным трудом и теперь сама не могла себе поверить, что ей это удалось. Пожалуй, имелись неплохие шансы, что бункер досматривать не станут. Однако готовиться следовало к худшему.

Мусоровоз снова двинулся, только почему-то очень медленно. Метров через пятьдесят он остановился. Загрохотало железо, загалдели рабочие. Рысь напряженно вслушивалась в то, что происходит снаружи.

Внезапно стальная плита, удерживавшая мусор, поползла назад. Верхняя рама пресса скользнула вверх, и в образовавшееся отверстие вдруг хлынула новая порция мусор из очередного перевернутого помойного бака.

– Вечно забываешь про эту мусорку возле курьерской службы, Джонни, – донесся снаружи недовольный голос одного из рабочих.

– Можно подумать, ты про нее вспомнил, – резонно отозвался водитель. – Если бы охранник нас не завернул, так бы и уехали. А шеф нам потом головы пооткручивал бы…

Внушительный металлический поршень снова подал железную плиту вперед, прессуя мусор, только что высыпанный в бункер-накопитель. Упершись лопатками, Рысь изо всех сил попыталась коленями затормозить продвижение плиты, но это было все равно что руками останавливать локомотив. Механизм был слишком мощным. Заскрипели, сплющиваясь, пластмассовые ящики и жестяные банки из-под колы. Стальной пресс начал медленно вдавливать Свету спиной в слой мусора, уже спрессованный до твердости грунта. Несколько мгновений она еще боролась с неодолимой силой пресса, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик боли, но в конце концов не выдержала.

Приглушенного женского вскрика за ревом мотора никто не расслышал.

– Нет, ты понял? П-понял?.. Этот с-сопляк!.. – Возмущенный до глубины души Оззи Пастор энергично жестикулировал, захлебываясь словами, едва ворочая непослушным языком. – Все порушил, все! Все, до чего смог дотянуться! Весь вековой уклад, весь… – Он с трудом подавил рвотный позыв. – Всю ифр… инфрс… инф-ра-стру-кту-ру! – по слогам выговорил он. – Дон Глам, гнида! Говорит: вы теперь р… реджеры, матьево! – Пастор резко качнулся к собутыльнику, грудью навалившись на стол, едва не опрокинув бокалы и наполовину пустую бутылку огненной бластерии; собеседник брезгливо отстранился. – Понял, да?! Мне уже письма приходят на электронный адрес: «Привет, коп!» Благородные мафиози, становись в строй, на первый-второй рассчитайсь!..

Джанфранко Пануччи смотрел на него с плохо сдерживаемым отвращением, но пристально и изучающе. Ни один из членов внутреннего круга семейства Саггети, за исключением Оззи Пастора, не клюнул на осторожно заброшенные референтом мистера Каперони крючки. Зато Оззи мгновенно вцепился в наживку руками и ногами. Пануччи провел с ним несколько расплывчатых бесед по коммуникатору, ограничиваясь ни к чему не обязывающими намеками и обещаниями, и наконец решился встретиться лично, уже почти уверенный, что коварный Пастор ведет с ним двойную игру – уж слишком охотно он реагировал на все предложения потенциального противника. На всякий случай Джанфранко напоил его, тайком бросив ему в бокал несколько кристаллов некоего химического вещества, развязывающего языки самым скрытным молчунам и заставляющего их говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. Из Оззи хлынул словесный понос, и Пануччи с удивлением убедился, что он совершенно искренен, действительно ненавидит босса и готов всячески содействовать его свержению.

Глядя на Пастора и уже почти не слушая, что тот говорит, – Оззи начал изливать свои жалобы по третьему кругу, – Пануччи размышлял, как ему поступить дальше. Разумеется, Пастора могли вести втемную, но это был бы уже перебор. Для чего такие сложности? Чтобы заставить Каперони впустую потратить ресурсы на агентурную операцию? Что ж, тоже вариант, но больше похоже на бред сумасшедшего. Тем более раз Оззи рискнул прийти на встречу с потенциальным работодателем, где ему вполне могли скормить «сыворотку правды», значит, он абсолютно уверен в отсутствии слежки или какого-либо контроля.

Джанфранко качнул головой. Он бы, конечно, предпочел работать с Кенни Бампером, а не с этим клоуном. Он вообще предпочел бы не работать референтом мафиозного босса, а сниматься в высокобюджетных голофильмах, получать по сто тысяч кредитов за съемочный день и ни в чем себе не отказывать. Но, поскольку галактические студии пока не заваливали его предложениями и вряд ли когда-нибудь завалят, приходилось зарабатывать деньги на безбедную старость доступными средствами.

Сейчас общаться с Оззи Пастором на интересующую клан Каперони тему было бессмысленно. Но завтра, когда этот клоун проспится, Джанфранко Пануччи назначит ему еще одну встречу и на сей раз уже будет предельно конкретен.

Подперев голову рукой, референт мистера Каперони с тоской смотрел на вдрызг пьяного, мелющего чепуху Оззи Пастора.

Черный глидер Кенни Бампера стремительно летел над крышами, сопровождаемый двумя катерами охраны. В роскошном пассажирском отделении Песец держал на коленях голову Рыси. Девушка лежала на спине на широком кожаном диванчике сиденья, лицо у нее было белым как мел, в углах рта запеклась кровавая пена. Лось сидел напротив и с тревогой смотрел на нее.

– Вот и все, – хрипло проговорила она. – Так нелепо попалась! Главное, сама залезла в ловушку. Сплющило меня как сардину в банке… Хорошо, что пробок не было. Ехали недолго, а то еще немного, и отдала бы концы от болевого шока… Несколько ребер точно сломала… – Она вдруг тяжело, с подвываниями закашлялась, во все стороны полетели кровавые брызги.

– Э, Рыся! – испугался Казимир. – Если тебе больно разговаривать, ты лучше молчи!

– Засохни, самец, – отозвалась Рысь. – Надо доложить обстановку. В общем, вывалили меня вместе с мусором на свалке. Думала, теперь уж точно конец. Насыпалось сверху чуть не полтонны… – Она с трудом перевела дух. – Зато не заметили. Короче, выползла кое-как. Бомжи местные привели в чувство. Дали какой-то отравы, оклемалась немного…

– Да уж, – подал голос Песец. – Благоухаешь как самогонный аппарат.