Звездный эльф. Том 2
Шрифт:
Опера меж тем была в самом разгаре. «Кальмаринское озеро» представляло из себя выступление мон-каламари прямо в воде. Огромные, сверкающие шары воды удерживались по центру зала представления, откуда доносились странные, гортанные, но в то же время — завлекающие многих звуки.
— Однако, я позвал Энакина не за этим, — донёсся бархатистый голос Канцлера. — Арманд, то, что стало с вашей дочерью, несомненно, ужасная потеря, однако я окажу вам всяческое содействие и будь уверены — мы найдём её. Всем, кроме Энакина, сейчас надлежит покинуть ложу. Я хочу поговорить с ним.
Помимо Таркина и Айсарда в ложе находились Мас Амедда, Сейт
— Энакин, присаживайся, — Канцлер пригласил его присесть. Энакин, бросив взор на разворачивающееся действо на «сцене», присел рядом с Канцлером. Стражи Канцлера — Алая Гвардия, к слову, ложу не покинули. — Ведомство Арманда Айсарда и клоны-разведчики смогли отыскать Генерала Гривуса, — начал разговор Палпатин. — Он укрылся в Системе Утапау, на Дальнем Рубеже.
— Наконец-то, — радостно произнёс Энакин. — Мы пленим этого монстра и конец войне.
— Если Магистры Высшего Совета не поручат это задание тебе, их мудрость начнёт вызывать сомнения, — продолжил Канцлер. — Ты достойнее всех, намного. И в таком случае… Энакин я не смогу полагаться на Совет Джедаев. Возможно, уже даже сейчас… Видимо они скоро посветят тебя… в свой заговор.
— Заговор? — удивлённо спросил Скайуокер.
— Ты наверняка чувствуешь то, о чём я подозреваю. Совет Джедаев жаждет управлять Республикой. Они решили предать меня.
— Но разве Орден не поставил своей финальной целью — истребить Дарта Сидиуса, который дёргает за ниточки в Сенате? — спросил у Канцлера Энакин.
— Эх… Энакин, — вздохнул Канцлер. — Дарта Сидиуса ищут всю войну, но никак найти не могут. Ты не думал, что это просто… предлог, дабы забрать власть у Сената? Фантом… Призрачная угроза, якобы уловимая лишь вами, Джедаями. Где твоё чутьё? Ты ведь знаешь, верно?
— Я знаю, что они в вас не верят, — нашёлся с ответом Энакин.
— И это после всего того, что я сделал, — кивнул Палпатин. — И не верят они не только в меня. Они не верят в Сенат, в Республику, в Демократию.
— Честно говоря, моё доверие к ним подорвано, — признался Скайуокер.
— Почему? — спросил Канцлер, посмотрев на юного Джедая. — Они вероятно попросили тебя сделать нечто нечестное, — догадался Канцлер, когда Энакин посмотрел в его голубые глаза. — К примеру шпионить за мной, верно?
— Я не, — замялся Энакин. — Я не… не знаю что сказать.
— Вспомни о начале обучения, — наставительно произнёс Палпатин. — Все, кто приходит к власти — боятся её утратить. И даже Джедаи…
— Даже вы? — спросил у него Энакин. — Вы боитесь утратить власть? — повторил он вопрос, когда Палпатин, немного поражённый его вопросом, вернул свой взгляд на водяные шары. — Я не должен был это спрашивать, так?
— Нет, — голос Палпатина слегка изменился. — Я не боюсь утратить власть, — будь Энакин более искушённым переговорщиком и менее наивным в отношении Канцлера, он бы смог уловить несколько сигналов, что давали понять о том, что мысли Канцлера и его слова сейчас различались, как огонь и вода. Даже тот факт, что сам Палпатин искусный политик и оратор — не помог бы скрыть двойственность в этом вопросе. — Я боюсь, что всё, что я достиг — будет уничтожено, Энакин. Взгляни на Республику. Пойми, к чему мы пришли. Мы почти победили Конфедерацию Независимых Систем, состоящую из жадных и ужасных Мегакорпораций. Ты столько с ними сталкивался,
знаешь — на что они могли пойти во имя победы. Обирание населения, ужасающее оружие, навроде «Тёмного Жнеца», или вирусов ужасающих болезней… работа с рабовладельцами. Против всего этого и многого другого встал Сенат, встала Республика… Встал Я. И я боюсь, искренне боюсь, Энакин, что с моим уходом — вся несправедливость, с которой мы столько боролись — вернётся. Только вот сможет ли новое правительство меч воздеть против неё?Энакин замолчал, обдумывая слова Палпатина. Действительно, весь этот формализм со сроками, которые прописаны в конституции. Был же Блотус Хатт, были другие адекватные диктаторы. Да, как выражаются историки: стастически — на тысячу безумцев с манией величия и веру в собственную непогрешимость — приходится лишь один Блотус Хатт. Но Палпатин — великий политик, лидер и борец с несправедливостью. Он действительно может не скатываться в безумие и править достойно. Он тот мудрец, про которого он когда-то говорил Падме. Галактике не нужен Сенат, если есть кто-то мудрый, который всех направляет на правильный, истинный путь.
— Сомневаюсь, — продолжил Палпатин, — что даже Джедаи осмелятся на подобное. Но власти хотят все.
— Но Джедаи проповедуют добро, а не власть.
— Добро — вещь относительная, — хмыкнул Канцлер. — Ситхи и Джедаи очень схожи между собой. В том числе и в желании преумножить власть.
— Ситхи черпают силы в своих страстях и заботятся лишь о себе…
— А Джедаи нет? — посмотрел на него Палпатин.
— Джедаи самоотвержены, — ответил Энакин. — Они думают о других разумных.
Палпатин отвернулся, вернув взгляд на оперу. Смог ли он убедить Канцлера в этом? В том, что его Орден несёт лишь благо? Скорее всего и сам Энакин в этом разуверился. Он сейчас скорее смотрел на Палпатина, как на того, кто может принести благо. Возможно, Орден наоборот сгущает краски… Да ещё и этот приказ.
— Ты слышал, когда-нибудь, легенду о Дарте Плэгасе Мудром? — спросил Палпатин.
— Нет…
— И правильно. Это Ситхская легенда. Джедаи не стали бы тебе о ней рассказывать.
— Легенда? — с удивлением спросил Скайуокер. — Где-то я точно слышал имя Дарт Плэгас, вот только где?
— Значит, всё-таки, что-то о нём знаешь, — удовлетворённо кивнул Палпатин. — Суть же проста. Дарт Плэгас настолько проник в таинства Силы, что открыл способ воздействия Силы на мидихлорианы для создания… жизни. Он мог при этом воздействии — даже спасать от смерти дорогих себе разумных.
— Он мог спасти от смерти?
— Тёмная сторона Силы открывает доступ к таким способностям, — пояснил Палпатин, — которые многие считают… неестественными.
Но если проникнуть в тайну Плэгаса… Это ведь можно будет спасти Падме от его видений, от его кошмаров. Он не верил, ни Флаингстару, ни Йоде… Их советы — могут в теории убить Падме. А способность Плэгаса… спасти. Только бы его найти. Найти его и его способность.
— Так что с ним стало? — спросил Энакин.
— Ха… — на лице Палпатина мелькнула странная улыбка. — Он обрёл такое могущество, такую силу, что боялся лишь одного… Лишиться всего. Что, разумеется, и случилось. К несчастью, он обучил своего ученика всему, что знал и умел сам, и тот убил его, пока учитель спал. Забавно. Он мог спасать других от смерти, но себя не сумел.