Звездный Герб. Трилогия

— Как комплимент, — Лафиэль хмыкнула, — Не злись.

— Раз ты так говоришь, не буду…

Лафиэль посмотрела на экран планара, где голубая точка «Пельи» медленно ползла между блекло-красноватыми разводами подпространственных течений.

— Хотела бы я, чтобы было хоть что-то полезное, что я могла бы сделать.

— Но ты уже что-то делаешь. Ты спасаешь меня. Или этого недостаточно, чтобы удовлетворить твое чувство долга?

Она немного помолчала.

— Прости. Ты прав.

— Я уверен, с кораблем все будет в порядке. Я знаю это! — заверил Джинто, хотя на самом деле не имел никаких причин так думать.

— Да?

— Да, — повторил Джинто, больше для того, чтобы убедить самого себя.

— Джинто, помнишь то, что я говорила про свою тайну рождения?

— Конечно.

— Ты умеешь хранить тайны? Только между нами?

— Я обожаю секреты! — Джинто делал лучшее, что мог придумать, чтобы поднять Лафиэль настроение.

— Моим генетическим донором была капитан Лекш, — стремительно выпалила она.

— Что? — Джинто прочистил уши, чтобы убедиться, что он не ослышался, — Так гекта-командор Лекш — твоя мать?

— Не мать. Генетический донор. Для Ав это разные вещи.

— Прости. Ты можешь забрать планетника из его дома… — он не закончил эту старую поговорку, — Надо же. Я даже не предполагал.

«С другой стороны, я мог бы и понять», — он припомнил их спор, когда капитан назвала ее «моя прекрасная принцесса». Признание Лафиэль придавало всему, что он тогда услышал, новый смысл.

— Мы же в Звездных Силах. Мы не могли показывать этого. Только когда оставались наедине.

— Боюсь, все это слишком сложно для меня…

— Мне была дарована эта привилегия — знать Плакию с детских лет. И я всегда с гордостью думала, что наполовину я происхожу от нее. Наверное, я все же была дочерью любви — быть может, она была лучшей женщиной у моего отца.

— Если ты была так давно с ней знакома, почему же просто не спросила ее саму об этом? — Джинто растрепал волосы. Различия между семейными отношениями и генетическим родством среди Ав все больше сбивали его с толку.

Лафиэль уставилась на Джинто, потрясенно выпучив глаза.

— Что такое — у меня рога выросли? Или я сказал нечто настолько нелепое? Что мешало тебе спросить капитана напрямую?

— Нечто такое, чему мы, Ав, придаем большое значение, — сухо пояснила она, — Я не знаю, слышал ли ты об этом — это называется «хорошие манеры».

— Ха! Ты хочешь сказать, что это грубо — спросить у своего… э, генетического донора, правда ли он был твоим донором?

— Да. Чрезвычайно.

— Неужели? — спросил Джинто, ничего не понимая, — Почему это считается грубостью?

«Наверное, это не так уж странно, — мысленно одернул он себя, — Вряд ли я сам стал бы подбегать к любой встречной женщине с вопросом «Простите, а вы, случайно, не моя матушка?»

— Даже если бы я спросила, она бы не ответила. Только родитель может рассказать своему ребенку про его тайну рождения.

— Таков обычай, да?

— Да.

Он снова потряс головой.

— Как все это сложно!

— Мне так не кажется.

Джинто усмехнулся.

— Я бы хотел отвезти тебя на свою родную планету, и посмотрел бы, какими тебе покажутся те обычаи, к которым я сам привыкал с детства. Тогда ты поймешь, почему я сказал, что все это сложно!

— Как насчет того времени, когда я покончу со своими обязанностями наследницы? — лукаво осведомилась Лафиэль.

— Договорились! — согласился Джинто, думая о будущем. Мысли были не слишком веселыми.

«Ав живут вдвое дольше обычных людей. К тому времени, даже если ты не забудешь об этом разговоре, ты не слишком изменишься. А я уже успею состариться, или даже умереть».

— Но ты сказала, капитан была… — он поискал подходящее слово, — Идеальной женщиной твоего отца? Если бы ты спросила, об этом можно было бы рассказать, или нет?

— Конечно же, нет.

— Даже, несмотря на то, что, по-твоему, так и было?

— Именно. Это тоже сложно?

— Чрезвычайно. Кто сказал тебе, что капитан Лекш была возлюбленной твоего отца?

— Я просто знала. Капитан много времени проводила у нас во дворце.

— Ого! Я чувствую себя так, словно мои мозги готовы закипеть!

— Можем мы сменить тему? — проворчала Лафиэль.

— Извини, — он пожал плечами.

Открыв рот, так, как будто хотела что-то сказать, Лафиэль посмотрела на Джинто. Секунду спустя она снова повернулась к экранам. Только тогда она заговорила:

— Даже если бы я не происходила от нее, все равно, я люблю Плакию. Я уважала ее во дворце, и это уважение только возросло на корабле. И я уважаю всех других офицеров и членов команды на «Госроте». Я искренне надеюсь, что с ними все в порядке, — Лафиэль сложила ладони, как если бы это была молитва.

— Да, — Джинто припомнил свои дни на корабле. Это был краткий отрезок времени, когда он не встретил ни одного человека, который бы ему не понравился — кажется, впервые за всю его жизнь. С его небольшим опытом общения с Ав, все слухи и стереотипы, объявляющие их жестокими тиранами, пока что казались совершенно беспочвенными.

Тяжелая атмосфера, которую Джинто так старался изгнать, нависла над ними снова. Наконец, Лафиэль подняла взгляд.

— Джинто, — попросила она, — Расскажи мне что-нибудь о своем мире.

— К твоим услугам, — юноша испустил долгий вздох облегчения, — С чего начать? В отличие от того бесполезного каменного шара, который ты называешь своим доменом, на Мартине действительно есть, о чем рассказывать.

Оглядываясь по сторонам в поисках вдохновения, Джинто обратил внимание на блеск фальшивого драгоценного камня, украшающего серебряную брошь — символ графского титула — у него на груди. Он решил рассказать о существе, вырезанном на ней — лезване — и его необычных пищевых пристрастиях.