Звездный король. Фантастические романы
Шрифт:
Уорвин тяжело вздохнул:
— Бесспорно, красивая планета. И похоже, что она гостеприимная. А как насчет атмосферы и биогенеза?
— Совершенно идеальные, судя по словам Тихальта.
— Если она, как вы сказали, необитаема и еще не нанесена на карты, то независимый разведчик мог бы заломить любую цену за информацию о ней. Но все же, поскольку я не вчера родился, могу также сказать, что такую фотографию можно сделать где угодно, даже на Земле, где растительность очень похожа на эту.
Вместо ответа Герсен вытащил третью фотографию. Уорвин вставил ее в кадр. На экране возник, снятый
На фотографии было изображено грациозно шагающее существо, очень напоминающее гуманоида. Стройные серые ноги поддерживали серое, серебристое, голубое, зеленое туловище. Пурпурно–зеленые глаза смотрели с яйцевидной головы, которая других особых черт не имела. Из плеч вырастали руки, которые, переплетаясь, поддерживали похожее на павлиний хвост опахало с листьями.
— Это создание, как бы его там…
— Тихальт назвал их дриадами.
— …безусловно, уникально. Я ничего подобного прежде не видел! Если снимок не является подделкой — я сам–то не очень верю, что это подделка, — то эта планета именно такова, как вы заявили.
— Я не делал никакой заявки. Заявку сделал Тихальт. Эта планета — так он сказал мне — настолько прекрасна, что он больше не мог ни оставаться на ней, ни покинуть ее.
— И записями Тихальта теперь владеете вы?
— Да. И я хочу продать их. Рынок положительно ограничен только теми лицами, которые имеют свободный доступ к дешифратору. Из них поручитель Тихальта должен иметь право первенства.
Уорвин долго изучающе смотрел на Герсена.
— Такое дон–кихотство озадачивает меня. На вид вы не кажетесь дурным человеком.
— Судить надо по поступкам, а не по впечатлению.
Уорвин надменно поднял бровь и сказал:
— Предположим, что я мог бы предложить за содержимое монитора, ну, скажем, две тысячи СЕВов сейчас и еще десять тысяч после проверки планеты. Ну, может быть, чуть больше.
— Естественно, что я стараюсь получить как можно большую сумму денег, — сказал Герсен. — Но я хотел бы все–таки сначала поговорить с мистером Келле и мистером Деттерасом. Один из них должен быть поручителем Тихальта. И если никто из них не проявит к этому интереса, то тогда…
— Зачем вы хотите втянуть в это дело еще двоих?
— Кроме вас, только эти двое имеют свободный доступ к дешифратору.
— Могу ли я спросить, откуда вам известно об этом? Вспомнив просьбу Паллис Атроуд, Герсен ощутил угрызения совести.
— Я спросил у одного молодого человека во дворе университета. По–видимому, это общеизвестно.
— Слишком много развелось болтунов, — сердито пробормотал Уорвин.
Герсен все хотел спросить, как Уорвин провел предыдущий месяц, но удобный случай никак не представлялся. Такой вопрос было бы глупо задавать напрямик: если Уорвин и есть Малагате, его подозрения моментально бы резко возросли.
Уорвин забарабанил пальцами по столу. Немного помолчав, он резко спросил:
— Если вы дадите мне полчаса, то я приглашу к себе в кабинет мистера Келле и мистера Деттераса. Вот тогда вы и смогли бы справиться у них о дешифраторе. Вам это подходит?
— Нет!
— Нет? — пролаял Уорвин. — Почему же нет?
Герсен встал.
— Поскольку
это непосредственно вас не касается, то я предпочел бы переговорить с этими джентльменами наедине.— Ваше право, — холодно сказал Уорвин и на мгновение задумался. — Я никак не могу догадаться, чего вы добиваетесь. Веры в вашу искренность у меня нет, поэтому я предлагаю вам сделку.
Герсен помолчал.
— Келле и Деттерас — люди занятые, — продолжал Уорвин. — Доступ к ним не столь легок, как ко мне. Я же устроил бы так, что вы повстречались бы с ними сразу же, даже сегодня, если вам угодно. Вероятно, кто–то из них и пришел к соглашению с Луго Тихальтом. В любом случае после ваших переговоров с Келле и Деттерасом вы сообщите мне, что они предложили вам, и тем самым предоставите мне возможность заплатить еще больше. Ну как?
— Другими словами, — сказал Герсен, — вы хотели бы завладеть этой планетой лично для себя?
— А почему бы и нет? Записи уже не являются собственностью университета. Сейчас ими владеете вы! И, если хотите знать правду, это именно мои деньги составили фонд 291.
— Звучит вполне логично.
— Значит, вы согласны на сделку со мной?
— Пожалуй, что да. Но только при том условии, что поручитель Тихальта откажется.
Уорвин опустил веки.
— Меня удивляет, почему вы так настаиваете на этом? — произнес он, кривя губы в циничной улыбке.
— Вероятно, я все–таки человек дон–кихотского склада ума, мистер Уорвин.
Уорвин покачал головой, нажал кнопку интеркома и что–то тихо сказал в микрофон. Затем он снова повернулся к Герсену и усмехнулся:
— Вот видите, все идет хорошо. Мистер Келле встретится с вами первым, затем вас будет ждать мистер Деттерас. После этого вы пройдете ко мне и сообщите о достигнутых результатах.
— Я согласен.
— Хорошо. Кабинет Келле вы найдете в противоположном крыле здания.
Герсен вышел в коридор мимо секретарши Уорвина и опять прошел в вестибюль. Паллис Атроуд подняла глаза, горя от нетерпения, и от этого показалась Герсену еще более привлекательной, чем прежде.
— Вы узнали то, что хотели?
— Нет. Он отослал меня к Келле и Деттерасу.
— Сегодня?
— Прямо сейчас.
Она с еще большим интересом взглянула на него.
— Как удивятся этому люди, которым как мистер Келле, так и мистер Деттерас отказали сегодня во встрече.
— Я не знаю, как долго я буду занят… Если вы освободитесь в четыре…
— Я подожду, — сказала Паллис Атроуд и рассмеялась. — Я хочу сказать, чтобы вы постарались не слишком задерживаться после четырех. Если же это не получится, то я пойду домой — я объясню, где я живу, — а дома ждать будет легче.
— Я постараюсь управиться как можно быстрее, — заверил Курт девушку.
13
«Считая, что неподтвержденная догма одного локализованного культа не может быть подходящей базой для установления хронологии галактического человека, участники данной конвенции объявляют, что время теперь будет отсчитываться с 2000 года нашей эры (по старой системе), который становится нулевым годом. Период обращения Земли вокруг Солнца остается по–прежнему стандартной единицей года».
(Из Декларации Конвенции Ойкумены о стандартизации единиц и мер.)