Звёздный мост

Словно стены капонира стали прозрачными, и я смог увидеть все, что творилось вокруг…

Пятнадцать боевиков «Феникса» окружили наше укрытие со всех сторон и вели непрерывный огонь из своих бластеров по его стенам. Вряд ли они надеялись расплавить пластобетон, скорее просто давали выход своей бессильной злости. Приказа на наше уничтожение они, похоже, так и не получили, иначе давно бы забросали нас гранатами. Шансы добраться до нас были лишь у тех, кто пытался расплавить засов на стальной двери, ведущей в наше убежище. Они не знали, что все их усилия напрасны. Нас уже не будет в живых к тому моменту, когда они справятся с этой дверью…

Потом я увидел в небе шесть темных точек, полукругом приближавшихся к оплавленному куполу энергостанции.

— Похоже, твои дезы все-таки сумеют доставить на корабль то, что от нас останется, — пробормотал я, прежде чем позволил себе потерять сознание.

Глава 25

Я очнулся внутри корабля, в медицинском отсеке. Стены вибрировали от рвущегося снаружи боя. Напротив меня, на соседней койке, лежал капитан, он все еще был без сознания. Рядом со мной в белом халате стоял незнакомый человек и что-то переключал на пульте медицинского робота.

— Вы врач? — спросил я его. Он отрицательно мотнул головой.

— Врачей у нас нет. Слишком маленькая команда. Я помощник капитана, моя фамилия Зарегон. А вы, наверно, тот, ради кого мы сюда прилетели?

— Да, я инспектор внешней безопасности Егоров.

— Ну, вот мы и познакомились. Хорошо, что вы очнулись. Мне одному трудно принять решение. Я слишком плохо знаю планету, а капитан еще часа два не придет в себя, он получил большую дозу.

— Не понимаю почему. Он находился дальше от генератора.

— Влаш сказал, что вы взорвали генератор. Обломки могли разлететься в разные стороны — наверно, вблизи от капитана оказался один из таких обломков.

— Возможно, на меня радиация действует в меньшей степени. Сколько рентген получил капитан? Это серьезно?

— Я не врач, мне трудно определить. Даже медицинский диагност затрудняется ответить, но если верить его прогнозу, через неделю капитан будет на ногах. У нас хороший набор антирадиационных препаратов, я надеюсь, что остаточных явлений не будет. Хотя, когда дело касается радиации, этого не знает никто.

Стены переборок вновь завибрировали. Броня корабля приняла на себя остатки энергетического удара, с которым не смогли до конца справиться защитные поля.

— Что там, снаружи? Почему мы не взлетаем?

— Влаш со своей секстетой заняли круговую оборону и стараются не подпустить противника вплотную к кораблю. А что касается старта, то вверху, на орбите, нас поджидает парочка федеральных крейсеров. Мы их хорошо рассмотрели, когда шли на посадку.

— Федеральных?

— По крайней мере это явствует из их опознавательного кода. Но, разумеется, они подчиняются «Фениксу». Официально у этой компании нет своих кораблей. Как только мы выйдем из планетной атмосферы и начнем набирать скорость, они нас уничтожат. Мы не успеем даже вступить в бой.

— Нам не надо вступать в бой и не надо выходить из атмосферы. Распорядитесь, чтобы дезы немедленно вернулись на борт. Мы стартуем. Как только люди «Феникса» доставят сюда новую энергетическую установку, от нас ничего не останется.

Я попытался встать, но удалось это далеко не сразу. Перед глазами все поплыло от навалившейся слабости, голова закружилась, мне пришлось прилагать героические усилия, чтобы Зарегон не заметил моего состояния.

— Вам нельзя вставать. Медицинский диагност требует постельного режима. Он еще даже не закончил очистку вашей крови!

— Боюсь, сейчас я не могу себе позволить такой роскоши. Помогите мне добраться до рубки, а потом займитесь дезами.

— Поймите меня правильно… На этом корабле есть живой капитан, и я не уверен, что должен выполнять ваши распоряжения. Я вижу вас в первый раз.

— Вы же сами сказали, что прилетели сюда ради меня.

— Конечно, капитан говорил об этом, но распоряжения о том, чтобы передать вам командование кораблем, я не получал.

— Послушайте, мистер Зарегон. У нас нет времени соблюдать формальности. С минуты на минуту сюда могут пригнать передвижную энергетическую станцию. Как только они подадут энергию на свои лазерные батареи, нам уже не придется взлетать.

— Но ведь и наверху нас ждут. Объясните по крайней мере, что вы собираетесь делать. У меня есть некоторый военный опыт.

— Я постараюсь провести корабль над самой поверхностью планеты, не выходя из атмосферы. Крейсеры над нами не успеют ничего сделать. Они не приспособлены для полетов в атмосфере. В сотне километров отсюда, в пустыне, есть место, где мы сможем совершить посадку. Главное, вырваться из ловушки, в которую корабль попал на космодроме.

В моем тоне не было упрека, и все же Зарегон почему-то принял мое замечание насчет ловушки на свой счет. Больше он не возражал, однако этого было мало, мне была нужна его помощь. Задача и так казалась почти неразрешимой.

Я не профессиональный пилот, и этот старт давался мне с трудом. С грехом пополам я запустил двигатели и оторвал от земли многотонную громаду корабля. Но на этом успехи закончились, мне не удалось синхронизировать работу всех четырех двигателей, и корабль, вместо того чтобы стоять на столбе, начал рыскать из стороны в сторону, закручивая над космодромом какую-то немыслимую спираль.

Неожиданно я обнаружил, что этот произвольный маневр вышедшего из-под контроля корабля оказался весьма эффективным для подавления огневых точек противника.

На обзорных экранах мне был виден вал вставшей на дыбы земли и обломков, следовавший за кораблем и в точности повторявший все его замысловатые движения. Нас отделяло от поверхности космодрома всего несколько десятков метров, и я не спешил увеличивать это расстояние, хотя опасался, что не справлюсь с поперечной устойчивостью и завалю корабль на бок.

Зарегон занял позу стороннего наблюдателя и вел себя так, словно все происходившее его не касалось, а сам он не находился на борту корабля, которому грозила катастрофа. Справляться со взбесившимися двигателями становилось все труднее.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — произнес за моей спиной голос капитана.

У меня не было времени даже на то, чтобы обернуться.

— Вас здесь вообще не должно быть. Вы должны лежать без сознания. И потом, если вы будете меня отвлекать, я не смогу синхронизировать двигатели, и тогда…

— Я не могу лежать без сознания, когда какой-то дилетант забирается в управляющую рубку моего корабля. Убирайтесь с моего места.

Я почувствовал огромное облегчение, уступив Северцеву пульт управления.