Звездный оракул

Один за другим все члены совета бросили по камешку в простую пластиковую корзинку. Потом служитель вытряхнул их. Считать не пришлось. Только один был белый, остальные черные.

Приговор исполнили не сразу. Предполагалось сделать это публично. Многие еретики выразили желание приехать в Сенш, чтобы увидеть все своими глазами. Кроме того, было много споров о способе казни. По традиции, которая пережила Войну за Преображение, граждане Сенша бросали своих преступников в падение Великой Реки. А так как суд происходил в Сенше, многие настаивали, чтобы Йаму казнили именно так.

Другие требовали более определенной смерти, указывая, что он может вызвать машины и те вытащат его из воды. У еретиков не было центральной власти, и после окончания процесса споры тянулись еще долго. Узабио, смотритель тюрьмы, утверждал, что Йама может умереть от старости, прежде чем они кончатся.

— Тогда все твои планы разбогатеть рухнут, — говорил Пандарас. Узабио ему не нравился, но он был полезен. Узабио вился вокруг Пандараса, потому что хотел поближе подобраться к Йаме, и Пандарасу иногда удавалось добиться от него некоторых милостей.

— Я мог бы продавать билеты, — предлагал он. — Люди станут приходить, чтобы на него посмотреть. Стражников можно подмазать, они будут помалкивать.

Узабио принадлежал к основной расе Сенша. Его черную, как галька, кожу обсыпали грязно-белые пятна. Он склонился к Пандарасу, нависая над ним, как ящерица над жуком.

Широко усмехнувшись, он показал ряды острых треугольных зубов. От него нестерпимо воняло рыбой.

— Как если бы у тебя было животное, которого никто никогда не видел, сказал он. — Единственное в своем роде во всем мире. Мы могли бы обрядить его в мантию и заставить неразборчиво бормотать. А можно приносить ему домашние машины, чтобы он их чинил. Поразмысли над этим, Пандарас. Когда твоего хозяина казнят, у тебя больше не будет работы. Ты — калека. Придется тебе просить милостыню, а у нас не терпят нищих, они паразитируют на тех, кто стремится к лучшей доле. Выживают только сильные, а ты слабый. Но с моей помощью ты можешь стать хотя бы богатым.

— Может, мы еще спасемся. Может, мой хозяин разрушит ваш мерзкий городок.

— Он проиграл, Пандарас! Подумай о себе! — Узабио действительно хотел помочь. Человек он был жадный и эгоистичный, но иногда в его сердце просыпалась жалость.

Йама будто не замечал кипевших вокруг него споров. Когда Пандарас рассказал ему о последнем проекте Узабио, он просто пожал плечами. Он, как обычно, сидел во дворе, в тени древнего палисандрового дерева. По всему периметру окружавшего дом балкона стояли с равными интервалами солдаты и смотрели сквозь ветви на Йаму и Пандараса.

— Когда-нибудь они все же примут решение, — устало проговорил Йама. Господин Нарьян об этом непременно позаботится. Он не желает, чтобы мятежные машины или какой-нибудь изменник из стана еретиков сделал попытку меня захватить. И он прав. Многие желают мною воспользоваться.

Пандарас понизил голос, хотя знал, что машины улавливают и записывают каждое слово.

— Ты ведь можешь уйти в любое время, — зашептал он. — Даже прямо сейчас. Так действуй! Справься с их машинами, и давай уйдем!

— Куда мне идти, Пандарас? Я прошел всю Великую Реку, и теперь мир кажется мне таким маленьким.

— На свете есть много мест, где никогда не бывает людей, господин. И множество мест в Изе, где ты можешь спрятаться среди обычных людей.

Но глаза Йамы смотрели в пустоту. Наконец он произнес:

— Беатрис и Озрик понимали в прятках. Они спрятали целый департамент в Городе Мертвых. Но я пока не мертвый, и я боюсь, что мои враги всегда меня отыщут.

— Прости меня, господин, но если ты останешься здесь, то скоро наверняка станешь мертвым.

— Все хотят меня либо использовать, либо убить. Когда я был маленьким, Пандарас, я мечтал оказаться ребенком каких-то необычных родителей. Пиратов, героев, невероятно богатых аристократов… Дурацкая была мечта, и не потому что неисполнимая, ведь в конце концов я все-таки оказался отпрыском необыкновенных людей, а потому что быть необыкновенным опасно. Потому господин Нарьян и хочет меня убить. — Йама засмеялся. — Когда я отправлялся в Из, я думал, что стану самым великим солдатом Хранителей.

— Ты и стал, — твердо ответил Пандарас. — А я — твой оруженосец, господин.

Хотя оба они были пленниками, Пандарас продолжал прислуживать Йаме. Каждое утро и вечер он перехватывал солдат, которые приносили пищу, и забирал поднос. Фрукты и сладкое белое вино, сырая рыба в соусе чили с редисом, луковый хлеб и булочки с маком, плоские лепешки с оливками и желтым бобовым творогом и листьями салата, миски с кислым йогуртом, чаши с чаем, кувшины прохладного шербета.

Йама ел очень мало, а пил только воду. Каждый ветер Пандарас помогал ему раздеться, а утром подавал чистую одежду и втаскивал в комнату корыто для мытья.

— Я не солдат, — говорил Йама, — и в этом вся проблема.

— Но они-то считают тебя солдатом, господин. За это они тебя непременно убьют, если ты останешься здесь.

— Они считают меня целой армией, Пандарас. Или магом, или какой-то машиной. Вещью, которой надо воспользоваться.

Неизвестно, чьей вещью. Они видят лишь то, что я могу сделать, а не кто я. Где же найти мне покой в этом мире? — Он покачал головой и улыбнулся:

— Не тревожься, Пандарас. Тебя они не убьют. Ты мой слуга, ни больше, ни меньше. Ты не виновен в моих преступлениях. Если бы ты захотел, то мог бы уйти прямо сейчас.

— Я уже насмотрелся на города еретиков, — отозвался Пандарас. — Не очень-то они мне понравились, и сомневаюсь, что этот будет лучше.

— Здесь есть развалины храма, — возразил Йама, — есть сады, рыбачьи лодки, а на дальнем берегу, у большого водопада в конце реки, — оракул.

Йама снова замолчал. Солнечные лучи, пробившиеся сквозь листву палисандрового дерева, играли на его белой рубахе и темных волосах. Надо бы их подстричь, подумал Пандарас и с тоской осознал, что это, видимо, будет последний раз.

Йама заметил его несчастный взгляд и сказал:

— За краем мира есть летающие острова. Они висят в пределах досягаемости брызг водопада низвергающейся реки. Они покрыты странными мхами, папоротниками и бромелиадами, которые пышно разрастаются в непрерывном дожде. Тельмон как-то нашел в библиотеке про них книгу. Их называют островами Изобилия. Там живут рыбы с ногами, ящерицы величиной больше человека парят с острова на остров на кожистых перепонках между лапами. — Он больно сжал руку Пандараса и зашептал: