Звездный разведчик
Шрифт:
– Медик приходил час назад, осмотрел парня и сказал, что ничего сделать нельзя. В его файлах записано, что подобным заболеванием страдала его мать, вероятно, это наследственное...
«Мама, – подумал Данька. – Ей было так же холодно и больно, а я не знал...»
– Что будем делать? Он ничего не ест, паек за три дня остался нетронутым. А впереди еще месяц полета. Парнишка умрет. Врач сказал, что уже завтра...
– Бросьте его к волкам. Скажем, что это был несчастный случай.
– Хорошая мысль, эти сожрут все, даже костей не останется, но старший
«К волкам? – подумал Данька. – Они все-таки хотят, чтобы меня съели звери. Ну и пусть, все равно умирать, зато потом станет легче и я увижу маму...»
Голос стал далеким, мальчик уже не мог ничего разобрать, его раскачивало на гигантских качелях, бросая то вверх к далеким звездам, то вниз в гулкую пустоту, а холодный пронзительный ветер выдувал остатки тепла.
Потом прозвучал знакомый голос человека со шрамом:
– Меня не волнует, что сказал эскулап. Мальчишка должен выжить, иначе это будет ваш последний рейс. В его файлах имеется предупреждение, что если он умрет в полете, то виновные будут сурово наказаны. Вас предупреждали, что за ним нужно следить особенно тщательно...
– Но мы-то что могли сделать? Я, как только заметил, что парнишка заболел, сразу привел медика, а он сказал, что лечить его бесполезно...
– Найдите другого врача среди заключенных, я видел в списках по крайней мере троих, имеющих квалификацию гораздо выше нашего лекаря.
– Но вы же знаете, что это запрещено, это не доктора, а преступники...
– Выполнять немедленно! – Голос надзирателя стал суровым. – А с заключенным-врачом я сам предварительно переговорю.
Качели сорвались вниз, и голос человека со шрамом потерялся в темной страшной глубине.
«Я умираю, – подумал Данька. – Уже совсем скоро увижу маму. Как хорошо, только больно и холодно...»
Он вновь поднялся к яркому свету и услышал чей-то низкий хриплый голос:
– Ваш врач дилетант, у мальчика нет звездной болезни, а просто тяжелая форма нервной лихорадки, так это называлось в прошлые века. Он плохо ел, возможно, еще до полета пережил какую-то тяжелую моральную травму, да и направление на планету-тюрьму вряд ли добавило ему положительных эмоций. Кроме того, не похоже, что до этого мальчуган испытывал невесомость и перегрузки... В первый раз встречаю подобный случай, вы нарушили конвенцию. Никому не разрешено направлять детей в космос без разрешения родителей, тут даже взрослые не все выживают...
– Не тебе говорить об этом. Сам-то скольких отправил на тот свет? В твоем деле записано, что ты убил больше сотни...
– За то, что сделал, отвечу перед Богом, и не вам меня судить. А наказание мне уже назначено, с планеты-тюрьмы еще никто не возвращался...
– Ладно, не будем спорить, – вздохнул человек со шрамом. – Лучше скажи, что нужно сделать, чтобы мальчишка не умер?
– Подкормить, поставить капельницу с раствором питательных веществ и витаминов, кроме того, ввести снотворное, чтобы
он мог спать. Во сне тело само себя будет лечить. И надо его согреть, укройте хотя бы одеялом, вы разве не видите, как он дрожит...– И это все?
– Вполне достаточно, чтобы мальчик выжил. Если сделаете так, как я сказал, то уже через три дня он сможет вставать, а через неделю будет совершенно здоров.
– Ты ответишь мне за этот диагноз головой. – В голосе человека со шрамом прозвучала угроза. – Не дай бог тебе ошибиться...
– Конечно отвечу. А что я, по-вашему, здесь делаю? Не знаете? Так вот, как раз отвечаю головой за свое прежнее лечение. Не беспокойтесь, старший надзиратель, дети для меня святое. А если придумаете наказание страшнее, чем планета-тюрьма, вы знаете, в какой камере меня найти...
Данька почувствовал тепло, его укрыли одеялом, а потом сердце начало согреваться, оттого что кровь стала горячей. Кусок льда внутри стал таять, и впервые за последние дни мальчик спокойно заснул и его не мучили кошмары.
Через три дня он действительно встал и даже умылся. Слабость еще чувствовалась во всем теле, двигаться совершенно не хотелось, но и терпеть мучительную боль в переполненном мочевом пузыре мальчуган уже не мог.
Маленький поход до туалета доставил какую-то странную, почти животную радость, ему захотелось кушать, и, может быть впервые за последние дни, жить...
Данька снова лег на кровать, но одеяло отложил в сторону, ему и без него было жарко.
Через пару часов, когда мальчик немного поспал, ему принесли еду. Пища была не очень доброкачественной. Продуктовые пакеты, которыми кормили заключенных, использовались для пассажиров обычных звездолетов, а сюда они попали только потому, что у них истек срок годности.
Но еда на вкус была совсем неплохой, и мальчик поел с большим удовольствием.
А еще через час к нему заглянул надзиратель со шрамом.
– Как ты себя чувствуешь, заключенный?
– Спасибо, мне гораздо лучше, – вежливо ответил Данька. – Наверно, уже не умру.
– Это хорошо. Скажи, как ты думаешь, что случится с тобой, когда мы высадим тебя на планету?
– Я погибну. Меня, наверно, съедят хищные звери, они мне теперь часто снятся.
– Думаю, что так и будет, – хмуро усмехнулся человек со шрамом. – Если тебя не съедят, то умрешь от воспаления легких или какой-нибудь жуткой болезни. Там много всего припасено, на этой планете не выдерживают самые крепкие мужчины. Интересно, кто решил, что именно там подходящее место для тебя?
– Я не боюсь смерти, надеюсь, что после того, как умру, встречусь со своей мамой.
– Может, и встретишься, и даже раньше, чем предполагаешь. Мы получили по дальней связи новое указание. Кому-то очень не терпится отправить тебя на тот свет...
– Что за указание? – вежливо поинтересовался мальчик.
– Предписано, чтобы во время полета ты ухаживал за снежными волками. В сообщении говорится, что у тебя природный дар общения с животными. Это на самом деле так?