Звёздный свиток

Лицо Рохана напряглось, тонкие морщинки вокруг рта стали глубже.

— Но сначала надо было раздобыть дранат. Много драната. Ролстра за немыслимую цену продавал его через своих купцов. Мало у кого в мире были такие деньги. Иногда Ролстра намеренно задерживал доставку, дожидаясь, пока его враг не умрет. У меня не было доказательств, но я знал, что это правда.

— Тебе следовало убить его еще тогда, — прошептал Поль. — И не ждать так долго.

Рохан испуганно поднял глаза, как будто внезапно вспомнил, что он не один. Он долго колебался и наконец сказал:

— Я и хотел, Поль. Наверно, следовало его убить. Но потом Фарид показал мне пещеры и золото, которое годами получал отсюда отец, не рассказавший об этом сыну даже перед смертью. — Рохан покачал головой, не переставая удивляться мудрости Зехавы. — Он не хотел, чтобы новому принцу слишком легко жилось на свете. Если бы я знал о золоте, то мог бы покупать у других принцев все, что мне заблагорассудится. Окажись я глупцом, они догадались бы о золоте и накинулись бы на нас, как ястреб на песчаную крысу.

Но нам был нужен дранат. Мы опустошили местную сокровищницу и заплатили столько, сколько запросил Ролстра. Много лет после этого приходилось делать вид, что это нас полностью разорило. Но после смерти Ролстры и присоединения Марки люди стали думать, что мы разбогатели, и у нас появилась возможность приступить к строительству. Мы обновили Тиглат и замок Туат. Байсаль из Долины Фаолейна получил свою долгожданную крепость. Но больше всего денег ушло на то, чтобы отбить у Долгих Песков Ремагев.

— И ты вернул другим принцам многое из того, что получил от них Ролстра за свой дранат, — догадался Поль, хорошо зная отцовский характер.

Рохан слегка улыбнулся.

— Да, большей частью. Тобин убедила меня, что возвращать все глупо. Она говорила, что принцы обязаны мне жизнью, поскольку на мое золото было куплено достаточно драната, предназначенного для раздачи другим. Как бы то ни было, вскоре мы с Оствелем начали расширять дело предварительно пустив слух, что найдены новые залежи серебра.

Итак, Поль, ты всегда знал, что мы богаты, но на самом деле мы гораздо богаче. Однако источник нашего богатства следует хранить в строжайшей тайне.

— Плохо то, что мне предстоит унаследовать два престола. То, что я и принц, и фарадим, еще хуже. Но если добавить к этому еще и золото… — медленно сказал Поль, слыша себя со стороны.

— Именно. На свете есть примерно пятьдесят человек, которые посвящены в эту тайну. Даже здесь, в Скайбоуле, далеко не все знают правду; лишь немногие догадываются о связи между драконами и золотом. Люди, которые доставляют золото в копи Кирста, не знают, откуда оно поступает. Лорд Эльтанин тоже ни о чем не догадывается. Среди посвященных твоя мать, Тобин, Чейн, Оствель и Риян. Но ни Сорин, ни Андри, ни Мааркен не ведают об этом ни сном ни духом. Как и Андраде. Мы отправляем немного золота в Верхний Кират, ремесленникам принца Давви Сирского, но тот тоже не в курсе, из какого источника оно поступает.

— Как, даже родной брат моей матери?

— Да. Пятьдесят человек — это слишком много, Поль. Конечно, я им доверяю, но этих людей так много лишь потому, что без них нельзя обойтись. — Он вздохнул и расправил плечи. — А теперь, когда ты тоже посвящен, я могу рассказать тебе остальное. Эти пещеры не единственные. Драконы не жили здесь Богиня знает сколько лет и никогда не вернутся сюда. Здесь копалось слишком много людей.

— А как же с Избиением в Ривенроке?

— Оно продолжалось один день раз в три года. А в этих пещерах работают уже тридцать лет без передышки. Другая сторона ущелья уже полностью истощена, а на этой осталось лишь несколько неосвоенных пещер.

— Значит, очередь за Ривенроком, верно? Мы могли бы… Ох! — Поль выпрямился. — Но ведь те пещеры нужны драконам!

— Если мы устроим там то же, что и здесь, они ни за что не вернутся в Ривенрок. Лучше всего было бы заманить их куда-нибудь еще, а самим начать разрабатывать те пещеры на севере, которые драконы занимают сейчас.

— Около Феруче, — сказал Поль.

— Да. — Пригоршня сжалась в кулак. Кольцо с топазом в изумрудах полыхнуло пламенем. — Твоя мать хочет, чтобы я восстановил замок. Похоже, придется это сделать.

Что-то в его тоне насторожило Поля, но не настолько, чтобы прямо спросить, почему отец так неохотно говорит о Феруче.

— Отец, но ведь те пещеры тоже нельзя трогать, иначе драконам негде будет откладывать яйца! В Ривенрок они не вернутся, а это единственное место, где достаточно пещер, чтобы вместить множество драконов.

— Я же говорил, Поль, что одних знаний недостаточно. Надо еще придумать, как ими воспользоваться. — Рохан отряхнул руки и встал. — Ну вот, теперь ты все знаешь про драконов и их золото. Я не хотел тревожить тебя раньше времени, но… — Он умолк и пожал плечами.

— Жалеешь, что пришлось рассказать?

— Нет. Когда имеешь дело с серьезной проблемой, ум хорошо, а два лучше. Кроме того, трудности начнутся не сию минуту. Оствель считает, что этих пещер хватит еще лет на восемь-десять. А к тому моменту мы что-нибудь придумаем.

— Чем скорее, тем лучше, — сказал Поль, поднимаясь на ноги. Он швырнул кусок скорлупы обратно в пещеру, шагнул к выходу, но обернулся, когда Рохан деликатно покашлял. — О Богиня, неужели осталось еще что-то, о чем тебе нужно рассказать?

— Нет. Просто ты забыл об одной мелочи. — Он указал на язык пламени толщиной с палец, все еще плясавший над песком.

Смущенный Поль усилием воли заставил Огонь погаснуть.

— Хорошо, что мы заранее договорились ничего не говорить Андраде, — добавил Рохан. — Узнай она про такую промашку, ты бы и дня не прожил на свете!

* * *

Вдалеке от пещер с драконьим золотом леди Андраде наслаждалась шедшим на убыль прекрасным весенним днем. Единственным золотом, которое она сегодня видела, были морские волны, превращенные тускло светящимся закатом в складки золотистого бархата. Она распустила косы по спине и плечам, как молоденькая девушка, и влетавший в окна теплый ветерок развевал их серебряные пряди. Как все фарадимы, она была созданием солнечного света; зимние бури и туман подавляли ее дух. Но сейчас, почуяв в воздухе дыхание весны и намек на приближающееся лето, она чувствовала себя ожившей.

Прислонившись плечом к каменному оконному проему, Андраде сложила руки на груди и вздохнула от удовольствия, когда солнце коснулось ее щек и проникло в тело. Мрачные зимние разговоры о возрасте и смерти были забыты; она всегда плохо чувствовала себя, когда небо затягивали грозовые тучи. Но когда солнце изгоняло из мышц остатки холода, ее кровь обновлялась и начинала бурлить в венах. Андраде хихикнула и поклялась, что переживет их всех.

Сегодняшний день был особенным, а двух людей в крепости ждала еще более особенная ночь. Утром юного Сеяста подвергли испытанию на умение вызывать Огонь, и мальчишка чуть было не устроил пожар. Но он не сгорел от стыда и не стал просить прощения за то, что не сумел удержать Огонь под контролем. Он обладал большой силой и догадывался об этом. Андраде знала, что в ближайшие годы сумеет научить его сдерживаться; через ее руки прошло множество юношей и девушек более одаренных, чем Сеяст, и еще сильнее стремившихся познать могущество своего дара. Но надо было признать, что его надменность — другое слово тут не годилось — была под стать только надменности Андри.