Звездочка светлая

– Сейчас!

Ритм их движения ускорился, превратившись в бешеную скачку, от которой у нее перехватило дыхание, затем Гуннар глухо зарычал, вонзившись в нее глубже, чем раньше. В следующую секунду ей показалось, что перед глазами лопнуло огромное зеркало, осыпав ее мириадами ослепительных разноцветных осколков. По телу раз за разом прокатывались конвульсии неведомого раньше наслаждения, потом тело внезапно расслабилось, сделавшись будто шарик, наполненный водой. Все вокруг поплыло, и Квинби закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. Она чувствовала, как Гуннар осторожно снял ее с себя и уложил на ковер, которым была покрыта лестничная площадка, но была не в силах открыть веки. Сквозь обволакивающую ее сознание пелену она слабо удивлялась, как у него еще хватает сил, чтобы двигаться. Сама она была не в состоянии даже пошевелить пальцем.

Наконец Квинби заставила себя открыть глаза.

– Что ты делаешь?

– Снимаю с тебя кроссовки.

Она с удивлением заметила, что Гуннар успел избавиться от всей одежды и теперь красуется совершенно голым. Собрав в охапку ее и свои вещи, он заявил:

– Ну вот, можем мы отправляться в постель?

– Можем? – Она изумленно воззрилась на мужчину. – Лично я и шагу сделать не в состоянии.

– А я тебе помогу. – Переложив одежду в одну руку, он помог ей подняться, с улыбкой окинув взглядом ее обнаженное тело. – Боже, до чего же ты хороша! Но я с самого начала не сомневался, что ты – прекрасна.

Он обвил рукой ее талию и повлек Квинби вверх по лестнице.

– А я полагала, что ты считаешь меня «удобной», – с притворно невинным видом заметила Квинби.

– Ты, похоже, до конца жизни не забудешь мне этого слова, – скривился он. – Нет, любовь моя, «удобной» тебя вряд ли назовешь. Только что ты довела меня почти до помешательства. Ты самая темпераментная женщина, которую я когда-либо встречал, и мне не терпится снова почувствовать себя сумасшедшим.

Они поднялись наверх, и Квинби посмотрела вниз – на лестничную площадку, на которой они недавно находились. Ей не верилось, что все это произошло наяву, а не во сне. Не верилось, что сейчас, среди бела дня, они стояли обнаженными на лестнице, на которой только что занимались любовью исступленно и отчаянно.

– По-моему, если кто-то из нас и сошел с ума, так это я, – проговорила она. – Я еще никогда не вела себя так глупо. Скажи, а ты всегда такой… нетерпеливый?

– Нет, – ответил Гуннар и до тех пор, пока они не подошли к двери в ее комнату, не проронил ни слова. Лишь тогда, когда за ними закрылась дверь, он снова заговорил:

– Просто я хотел тебя так, что у меня помутилось в голове. – Гуннар бросил одежду на пол и повел Квинби к кровати. – И до сих пор не прояснилось. – Он обнял ее и бросился на постель, увлекая ее за собой. – Но есть еще одна причина, по которой я не хотел дожидаться, пока мы доберемся до спальни.

– Какая же?

– Я боялся, – низким голосом ответил он. – Боялся, что ты передумаешь раньше, чем я успею доказать тебе, как хорошо нам будет вместе. – Его руки легко, словно ветерок, прикасались к ее телу, и Квинби вновь ощутила уже знакомое горячее покалывание в коже, возвещавшее о скором возбуждении. – Я знаю, что выгляжу в твоих глазах каким-то ненормальным, чуть ли не уродом, но подумал, что если сумею удовлетворить тебя, то…

Внезапно Квинби осознала, что он уже готов к новому раунду и теперь дело за ней. Гуннар смотрел на нее сверху вниз, и в глазах его читалась непоколебимая решимость.

– И мне удалось тебя удовлетворить. Я всегда буду способен сделать это, и с каждым разом – все лучше и лучше.

Сказав это, Гуннар умолк и медленно вошел в нее.

«Урод»… Квинби вспомнила, что он уже употреблял это слово применительно к себе. Она должна убедить его в том, что не только не считает его уродом, а наоборот…

Гуннар начал ритмично двигаться внутри нее, и Квинби забыла обо всем на свете.

* * *

Лучи заходящего солнца проникали через толстые оконные стекла, и в комнате царил приятный розоватый свет. Как красиво, сонно подумала Квинби. Это мирное свечение лучше всего отвечало ее теперешнему состоянию.

– Ты любила его? – спросил Гуннар. Он говорил, прижавшись щекой к ее плечу, и от этого его голос звучал приглушенно. – Я имею в виду Лакруа.

Квинби покосилась на Гуннара, но не смогла увидеть его лица.

– Подходящее же время ты нашел для того, чтобы спросить об этом! Ты сам не устаешь твердить мне, что я его не любила.

– А что скажешь ты?

Квинби помолчала, а затем произнесла:

– Нет. – И тут же осознала, что говорит чистую правду. Те чувства, которые она испытывала по отношению к Раулю, не шли ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала теперь к Гуннару. – Все всегда считали меня премудрой, – сказала она, тряхнув головой. – Но на самом деле, когда я встретилась с Раулем, я была глупой девчонкой, только что выбравшейся из провинциальной Миннесоты. Я не понимала, что, если мужчина говорит женщине, что любит ее, это не всегда является правдой. У нас с Раулем совершенно разные системы ценностей, казалось, я была им просто околдована. Сейчас я не нахожу в этом ничего удивительного. В конце концов, он граф, обаятельный человек и весьма привлекательный мужчина, а кроме того…

– Довольно! – резко оборвал ее Гуннар. – Мне хотелось, чтобы ты меня приободрила, а не перечисляла достоинства этого подонка.

– Приободрить? Тебя?! – изумленно переспросила Квинби.

– Я не так уж уверен в себе, как может показаться. Кроме того, я ревнив, как черт, и тебе это известно.

– Нет, мне это не известно. – Квинби начала понимать, что существует еще очень много граней в характере этого человека, о которых она не имеет понятия. – Скорее можно было предположить, что обладание талантами и способностями, недоступными для большинства обычных людей, а также принадлежность к узкому кругу избранных должны вселять в человека уверенность. С какой стати тебе переживать из-за такого, как Рауль?

– Потому, что он не… – Гуннар осекся, а затем приподнялся на локте и мрачно посмотрел на Квинби. – Все, не желаю больше о нем говорить! Извини, что завел этот разговор. Не хочу больше думать ни о ком, кроме нас с тобой. – Он отвел взгляд. – Когда ты выйдешь за меня замуж?

Квинби окаменела.

– Что?

– Я знаю, ты еще не до конца уверена в том, что действительно любишь меня, – немного обиженно, словно маленький мальчик, проговорил Гуннар. – Но согласись, в постели нам потрясающе хорошо, и я могу доставить тебе подлинное наслаждение. У меня много денег, и я в состоянии купить тебе все, что ты пожелаешь. Тебе придется жить в нашем поселении неподалеку от Марасефа, это чудесное место, ручаюсь, и тебе непременно понравятся Элизабет и Джон.

– А почему нам придется жить в Марасефе? – невольно спросила Квинби, чувствуя безотчетный страх. События развивались чересчур быстро.

– Там нам ничто не будет угрожать. Именно по этой причине мы переехали в Седихан, когда Алекс Бен-Рашид предложил нам свою защиту и место, где мы могли бы работать. Существуют группы лиц, и даже правительства целых стран, которые хотели бы использовать нас в своих интересах. Должен сказать, окажись мы в нечистоплотных руках, из нас получилось бы страшное оружие. – Гуннар нахмурился. – Время от времени мне придется покидать тебя, и я хочу быть уверен в том, что с тобой ничего не случится.

Квинби почувствовала легкий холодок страха, словно прикосновение ночного ветра.

– Ах да, ведь ты же сказал мне, что «решаешь разнообразные проблемы по мере их возникновения». – Она оттолкнула Гуннара и села на постели, а затем спустила ноги на пол и встала. – В таком случае ты действительно подходишь для такой работы лучше, чем кто-либо еще. Не могу представить на твоем месте другого, кто был бы так же ненормален.

– О чем ты говоришь? – спросил Гуннар, сузив глаза.