Звездолет "союз"

Линь Ю тоже не терял времени в своей каюте — так же, как и Тина, он вошел в сеть, хотя и замаскировался более примитивным образом, сделав вид, что находится на своем месте в рубке.

Впрочем, найти слабое место в защите корабля не удавалось и ему.

Он пытался отключить двигатели. Это было бы проще всего и по крайней мере затормозило бы движение корабля и дало бы им какой-то шанс. Бриггов девять человек. Но их тоже — шесть взрослых, и Джана нельзя сбрасывать со счетов. К тому же, они лучше знают корабль. Лишь бы только бригги не успели увести его в свой мир…

Ю блуждал в белесом тумане, вручную, словно примитивный программист докосмической эры, вводя команды. Вот и основной ствол отсека двигателей. А это что? Ю удивленно воззрился на циферки, стремительно меняющие свои значения.

"кто ты?" — ввел он в пустое место кода. Циферки перестали меняться, замерли. Потом под его надписью возникла другая:

"я огненный дракон"

Ю облегченно улыбнулся. Конечно, Тина, которая любила дурацкие космические фэнтези. Пираты не догадались бы об этом. Он написал:

"А я Повелитель Огня и Катаны". Повелителем может быть и Кэс, но Тина знает, что Ю не прочь иной раз позаниматься боем на катанах.

"Что будем делать, повелитель?"

"Ты молодец, дракон. Давай найдем Белую Королеву воинства".

Девочка помедлила — очевидно, соображала, кого он имеет в виду.

"Давай поищем. Но вряд ли она в сети".

В этот момент кто-то тихо, но настойчиво стал скрестись в дверь каюты. Ю подошел, держа в руках планшет.

— Джан быть свобода. Кэс велеть передать ты и Светлана…

Бак снова вошел в коммон. Остановился напротив Кэса, с ухмылкой вгляделся в лицо капитана — почему-то совершенно спокойное.

Налил рюмашку из длинной прозрачной бутыли. Протянул связанному пленнику.

— Угощаю, Кэрон! Пей.

— Благодарю, не хочется, — холодно сказал Кэс. Бак поднес стопку к его губам. Попытался влить насильно. Кэс сплюнул в сторону.

— А вот это нехорошо, — пожурил Бак, — вести себя надо прилично. Особенно когда ты связан, а твой собеседник нет, гы!

Кэс ничего не ответил на это. Бак уселся напротив него.

— Знаешь, Кэрон… ты не подумай, я тебе всерьез благодарен. Ты спас мне жизнь. Мог бы не спасать, мы же бригги, мы твою родину разрушили. А ты спас! Я с тобой, может, поговорить хочу! Ззнаешь, я ведь человек образованный, у меня степень! А с моими головорезами особо-то и поговорить не о чем. Ну? А ты чего молчишь?

— Мне не о чем с тобой говорить.

— А вот ты скажи, Кэрон — вот если бы назад все вернуть? Ведь не стал бы ты меня с планеты вытаскивать, нет?

— Стал бы, — неожиданно для себя ответил Кэс.

— Вот как? Это почему же? Ведь я сволочь, правда? Зачем же сволочей спасать?

— Да уж не ради тебя красивого, — буркнул Кэс, — есть законы, которые не тобой писаны. И тебе этого не понять.

— Ну и что же, ты бы снова меня спас, а я бы твой корабль опять…

— Да нет, почему же. Я бы запер вас в каютах с самого начала. Никакого доступа.

— Вот! — Бак опрокинул в себя стопку, а затем назидательно поднял палец, — а знаешь, почему ты этого не сделал? Да потому, что ты костанец… И вы все на Косте вот так. Потому вы и проиграли.

— Мы проиграли, потому что у вас были тектонические пушки — не ваши, ксалийские… а у нас — нет. Не успели. Да и тектоника — оружие против планеты, а не против корабля.

— Не-ет. Вы, коммунары, все к материализму сводите. А все не так. Вы проиграли, потому что у вас кишка тонка. У вас психология не та, просекаешь? Вы слишком мирные. Доверчивые. Думали, что все люди хорошие. Защиту ослабили. И ты сейчас потому и проиграл… что скажешь, не так?

— Я тебя психологом не нанимал, — буркнул Кэс, — иди в пешее эротическое.

— А я никуда не пойду. Вот послушай-ка меня, Кэрон… Знаешь, ты мне нравишься чем-то! Я тебе, пожалуй, объясню.

Мы, бригги — вольный народ. Наши предки жили в Коммуне, это верно, но они ее всегда в душе ненавидели. Когда ксалийцы освободили человечество… нашлись те, кому не по нраву было снова впрягаться в лямку, соблюдать какие-то там законы, подчиняться правительствам… какая разница — та же самая коммуна, только называют себя демократическими государствами!

Нет, мы, бригги — другие. Мы индивидуалисты и больше всего ценим человеческую личность! Отдельный человек ,не масса, не коллектив, а вот именно один человек, его душа — для нас это все! И свобода! Мы за абсолютную, безграничную свободу!

— Что такое свобода? — спросил Кэс, — для чего?

— Ну-у… если возникает вопрос, что такое свобода, значит, это уже не свобода!

— А это уже демагогия, — буркнул Кэс.

— Ладно, хрен с этим. Мы ушли от всех и создали собственную цивилизацию — без законов, правительств, правил, требований… без вообще каких-либо ограничений! Ты спросишь — а как же мы живем? А мы живем естественно!

Мы считаем, что превыше всего в этом мире — сила. Это не мы так придумали, это заложено природой. И тот, кто сильнее — тот побеждает! И может принимать решения и решать судьбу остальных.

— А как же, интересно, женщины в вашем мире? — поинтересовался Кэс. Беседа, несмотря на тяжкое положение, начинала его забавлять.

— А мы не заморачиваемся вопросами какого-то там равенства, оно нас не интересует. Бывают женщины, которые побеждают мужиков! Не всех, но… словом, чего-то там они добиваются! Я знаю одну бабу — бриг-капитан, как я. А большинство женщин не дуры, они отлично понимают свои возможности и положение… ну и если подчиняться и по-умному себя вести, и правильного покровителя найти — то и проживешь.

Бак раскинулся на стуле, в глазах его возникло мечтательное выражение — он вспомнил о чем-то приятном.

— Так что знаешь, костанец, все это бред ваш… Мораль там какая-то, этика. Добро, зло. Равенство. Вечные ценности. Человечество тысячи лет все это накручивало, и что? Пришли ксалийцы, у которых ничего этого нет — и где оно, человечество? Нет! Если хочешь выжить в этой Вселенной — стань таким, как она! Непобедимым, гордым — и вне эмоций, вне какой-то там морали! Вы вон на Косте были и моральными, и добрыми, обо всех заботились, равенство там внедряли, братство… и что? Где теперь ваша Коста?