Звездоплаватели-трилогия(изд. 1960)

— Однако она не падает ни на Венеру, ни на Солнце… — задумчиво сказал Казарин. — Движется куда хочет. Вам не кажется, Алексей Петрович, что эта штука имеет двигатели?

Субботин развёл руками.

— Небесные тела, — ответил он, — двигателей не имеют. Они движутся по законам физики.

— По каким же законам движется это?

— Ни по каким, это верно. Но двигатели… Значит, разум…

— Сегодня ночью, — зачем-то понизив голос, сказал Казарин, — мне пришла в голову мысль, что это звездолёт Белопольского. Но ваше утверждение о форме диска разбивает…

— Позвольте, — перебил Субботин. — Предположим, что вы правы и загадка — это «СССР-КСЗ». По каким-либо причинам они вылетели с Венеры не 27 сентября, а 8 августа. Предположим, что я ошибся в форме. Но как вы объясните поведение корабля? Зачем он мечется в разные стороны?

Казарин встал и заходил по кабинету.

— В том-то и дело, — сказал он. — Поведение наблюдаемого нами тела бессмысленно. Но мы не знаем, что пришлось пережить им на Венере.

— Разве можно предположить, что весь экипаж звездолёта сошёл с ума?

— Зачем весь? Достаточно только Белопольского и Мельникова. Только они могут управлять кораблём. Но могло случиться и другое. Представьте себе, что Белопольский и Мельников погибли. Звездолётом управляет, например, Пайчадзе или Баландин. Не кажется ли вам, что корабль под их неумелым управлением должен или, во всяком случае, может вести себя именно так?

— Сомнительно. По этому вопросу лучше всего запросить Камова. Он лучше всех разберётся. Но я уверен, что форма тела — правильный диск. Значит, это не «КС3». Сейчас вам принесут проявленные негативы моих снимков и спектрограммы. Вы сможете сами проверить мои выводы.

— Я в них не сомневаюсь, — сказал Казарин. — Я просто рассказал вам о моих ночных мыслях. Форма тела не оставляет сомнений — это не звездолёт Белопольского. Но что же это?

Молодой астроном пожал плечами.

— Будем наблюдать, — сказал он.

Вошедший секретарь подал телеграмму.

— Из Крыма, — сказал он.

Казарин прочёл текст и молча протянул листок Субботину.

Астрофизическая обсерватория, расположенная в районе Бахчисарая, сообщала, что прошедшей ночью её сотрудниками была проведена работа по определению формы неизвестного тела, появившегося в Солнечной системе. Выводы совпадали.

— Теперь уже несомненно, — сказал Казарин, — это плоский диск. Но что же это? — повторил он.

И снова ответом послужило молчаливое пожатие плеч.

— Наблюдайте, Алексей Петрович! Загадку надо разгадать во что бы то ни стало. И пора сообщить о ней в печать.

— По-моему, ещё рано, — возразил Субботин. — Подождём ещё немного. Завтрашние наблюдения могут дать новые материалы. Если разрешите, я поеду домой.

— Конечно, Алексей Петрович. Отдыхайте. Я постараюсь завтра утром присоединиться к вам. Понаблюдаем вместе.

Едва только за молодым учёным закрылась дверь, раздался телефонный звонок. Казарин снял трубку.

— Это вы, Сергей Владимирович? — услышал он знакомый голос.

— Я, Сергей Александрович.

— Что нового?

— Установлена форма этого предмета. Правильный диск. По выводам Субботина, он имеет внутренние пустоты.

— Значат, не диск, а кольцо?

— Или кольцо, или другая какая-нибудь фигура. Диск не сплошной.

— Его размеры?

— Около двухсот пятидесяти метров в диаметре. Самое интересное — оно изменило скорость движения. Вначале было двадцать километров, а сегодня уже пятьдесят. И притом оно движется от Солнца.

— Что же вы предполагаете?

— Пока нет никаких предположений. Сплошная загадка.

— Во всяком случае, это не «СССР-КС3».

Совпадение мыслей Камова с его собственными поразило Казарина.

— Я только что говорил об этом с Субботиным, — сказал он. — Как вы думаете, Сергей Александрович, если бы звездолётом управлял не Белопольский и не Мельников, а кто-нибудь другой, мог бы он так двигаться?

— Вполне возможно. Так сказать, обучение на ходу. Но вы сами сказали, что форма…

— Да, это предположение можно твёрдо считать несостоятельным.

— Будет что-нибудь новое, позвоните.

— Разумеется, Сергей Александрович, не замедлю.

Казарин положил трубку.

В двадцати километрах, в кабинете директора Космического института, Камов сделал то же.

— Это не они, — сказал он. — Успокойся! Непонятное тело имеет форму диска более двухсот метров в диаметре. Это твёрдо установлено.

— А ошибки не может быть? — Ольга с тревогой взглянула в глаза отца.

— Нет. Раз Казарин говорит определённо, значит, он уверен.

— Я так измучилась!

— Теперь можешь успокоиться. Они на Венере и вернутся на Землю в срок, то есть через полтора месяца.

— После смерти Орлова я ни в чём не уверена, — сказала Ольга. — Пока Борис не вернётся…

— Он вернётся. — Камов говорил, глядя прямо в глаза дочери, твёрдо и уверенно. — За сплошными туманами планеты они даже не видят, не знают о существовании этого загадочного тела. Смешно беспокоиться из-за этого.

— Ты сам беспокоился.

— Да, до тех пор, пока можно было подозревать в нём «СССР-КС3». Теперь это отпадает.

— Что же это такое?

— Пока неизвестно, но скоро выяснится.

В тоне Камова звучало нетерпение. Ольга уловила знакомую нотку в его голосе. Он всегда был такой. Она встала.

— Постараюсь не думать о «загадке», — сказала она и, поцеловав отца, направилась к двери.

Камов сочувственно посмотрел ей вслед. Он хорошо понимал состояние дочери.

«Тяжело быть женой звездоплавателя, — вспомнил он слова как-то сказанные его собственной женой. — Что ни говори, а ни одна почти экспедиция не обошлась без жертв. Звездоплаванию не везёт на первых шагах».

Он вспомнил Хепгуда, останки которого сам хоронил на Марсе, гибель Орлова на Арсене и, наконец, последнюю жертву науки — английского учёного Брейли, погибшего на Марсе. Экспедиция Уильяма Дженкинса недавно вернулась на Землю и доставила тело молодого учёного. Как и Хепгуд, Брейли стал жертвой «прыгающей ящерицы» во время опасной ночной охоты на хищника. Две «ящерицы» были пойманы тогда и живьём доставлены на Землю, но цена, уплаченная за них, была слишком высока.