Звезды Эгера

Бей пожал плечами.

— А может, он в детстве конюхом был?

— Позволь, господин, сказать еще слово.

— Говори.

— Вечером пришел к нам ага. Ох, какой ага! Такого великана я в жизни не видал.

— Мэндэ-ага?

— Да. Проходил он мимо итальянцев да вдруг остановился перед самым стройным из них и сказал: «Ба, да это ты, Борнемисса!» Итальянец вздрогнул: «Я не Борнемисса». — «Ей-богу, это ты, — говорит ага, — Гергей Борнемисса. Ты что ж, не узнаешь меня? А то красивое кольцо у тебя еще сохранилось? Совет, который ты мне дал, помог: видишь, я уже ага. Только зовусь теперь не Хайваном, а Мэндой, и пуля меня не берет».

— И что ж ответил итальянец?

— Итальянец ответил: «Не понимаю, о чем ты говоришь. Но я знаю, что есть человек, очень похожий на меня. А откуда ты знаешь, как зовут того венгра?» — «Я узнал это в Буде, — ответил ага, — когда схватили Балинта Терека. Гергей Борнемисса был в его свите. Уж больно он похож на тебя. Жаль, что ты не он. Десяток золотых потерял ты на этом».

— Эх ты, слон! Видишь же, что он не венгр?

— А все-таки он венгр! — торжествующе ответил силяхтар. — Вечером я убедился в этом. Да и не только он, а все они венгры. Когда стали разводить огонь и варить ужин, один из них вытянул с корнем куст бузины, чтобы приготовить место для костра. Вместе с корнями вывалился из земли череп. Все они стали рассматривать его и гадать, чей он — турка или венгра? А я, твой верный слуга, лежал рядом с ними, притворившись, будто я сплю. Я ведь понимаю по-венгерски.

Бей фыркнул, точно конь.

— Так что ж, они по-венгерски говорили? О чем они говорили, собака?

— Молодой, стройный сказал: «Это был наверняка венгр, турки всех своих похоронили». Тогда второй взял в руки череп и сказал: «Кем бы ты ни был, но ты пал за родину, а потому свят для меня!» И он поцеловал череп. Потом они снова закопали его в землю.

Бей хлопнул по рукояти сабли.

— Негодные псы, гяуры! Но почему ты сразу об этом не доложил, бегемот?

— Ты уже спал, господин.

— В кандалы коварных лазутчиков! Ведите их сюда!

Силяхтар умчался, сияя от радости. Бей угрюмо ждал, глядя с холма, как бегают между шатрами силяхтары.

Прошло два часа. Наконец силяхтар вернулся. Со лба его струился пот.

— Господин мой, итальянцы…

— Ну, где они?

— Сбежали, собаки, сбежали!

Часть четвертая «Бедствия Эгера»

1

Если в небесах есть книга, в которую записывают историю венгров, то следующие восемь лет должны быть записаны так.

1545. Турки взяли Буду, Эстергом, Фейервар, Сегед, Ноград, Хатван, Веспрем, Печ — почти вся страна в руках турок.

1546. Турки поделили Венгрию на пятнадцать санджаков [57] . Уцелели только Верхняя Венгрия и один-два комитата на границе с Австрией.

1547. Венгров обирают не только турки, но и австрийцы.

1548. По всей стране распространяется вероучение Лютера и Кальвина. Венгры враждуют не только с турками и австрийцами, но и меж собой.

57

Административная единица в старой Турции.

1549. Турки забирают под видом дани все, даже детей.

1550. Войска румын и турок двинулись в наступление на Эрдей. Монах Дердь за несколько дней выставил ополчение в пятьдесят тысяч человек. Румын разбили. Турки убрались вон.

1551. Королева Изабелла покинула Эрдей. Монах Дердь убит из-за угла.

Наступил 1552 год.

Сизым налетом покрывались шопронские сливы и поспевали подсолнухи. Однажды в солнечный ветреный день Эва Борнемисса вышла после обеда на веранду своего дома и стала разбирать мужнино платье. Она искала одежду какому-то юноше, уезжавшему на чужбину.

С тех пор как мы расстались с Эвой, она немножко пополнела, стала женщиной. Лицо, правда, еще сохранило девичью белизну и бархатистость, но в милых кошачьих глазках не было уже прежней плутовской улыбки. Черты выражали кротость и спокойный ум.

— Вот вам, Миклош, даже два наряда, — сказала она школяру, разложив на столе поношенный костюм из узорчатого шелка вишневого цвета и будничный полотняный костюм. — Этот вам еще широковат. Но, может быть, через несколько месяцев будет как раз впору.

— Благодарю, благодарю вас, ваша милость! — пролепетал Миклош, зардевшийся от радости.

— Правда, шелк кое-где посекся, — сказала Эва, разглядывая одежду. — Но вы ведь передохнете у нас, а до вечера я все успею подштопать. — Потом она подняла серый полотняный костюм. — Вот этот будет вам как раз впору. Муж ездил в нем в Буду, когда турок занял ее и мы с королевой переезжали в Липпу.

— Благодарю вас! — радостно сказал школяр. — В нем я и поеду. Его никакая пыль не возьмет!

Женщина обшарила карманы — все были пусты. Однако в кармане поддевки она нащупала что-то твердое.

Карман был дырявый. Эва сунула в него палец и нашла за подкладкой сложенный в несколько раз тоненький листик пергамента. Посмотрела на него Эва, развернула, разгладила. Какой-то чертеж вроде пятиугольника, повсюду линии и точки.

— Миклош, скажите, что это такое? Черепаха, что ли?

Юноша положил бумажку себе на ладонь, потом повернул и долго рассматривал.

— Нет, это не черепаха, — сказал он, замотав головой, — хотя и похоже.

Из комнаты выбежал шестилетний черноглазый мальчуган. На поясе у него висела в ножнах из вытертого красного бархата превосходная сабля с позолоченной рукояткой.

— Мама, — защебетал ребенок, — ты обещала купить мне и трубу! Золотую трубу!

— Янчика, не мешай мне сейчас, — отстранила его мать. — Ступай, милый, в сад к Луце.

— А купишь потом золотую трубу?

— Куплю, куплю.

Ребенок сел верхом на саблю и, топоча, помчался во двор, а оттуда в сад.

— Так вот, — сказал школяр, внимательно разглядывая бумагу, — это план крепости, притом Эгерской.

— Эгерской крепости?

— Да. Извольте поглядеть: черепаха обведена двойной линией. Это крепостная стена. А голова черепахи и четыре лапки — пять башенных выступов. Четырехугольники, начертанные тонкими линиями, — здания.

— А что это за серп возле черепахи?

— Наружные укрепления. В них нет зданий, как бывает обычно в наружных дворах крепости, — только две башни, с двумя вышками.

— А вот эти два черных крючка, которыми прикреплена середина серпа к черепахе?

— Это Темные ворота.

— Почему «Темные»?

— Потому что они под землей.

— А что это возле ворот?

— Конюшня.

— Такая большая конюшня?

— Большая и нужна, ваша милость. Тут же, наверно, и каретный сарай, и жилье для конюхов. Должно быть, и ключник здесь живет.