Звезды на приеме у психолога. Психоанализ знаменитых личностей
Шрифт:
— Ленин вам когда-нибудь во сне снился?
— Мне снился Сталин. Сон был такой. У меня вообще много таких вещих снов.
Вот мне в 70-х годах снился сон и много дней подряд. Вот налетают американские самолеты на Советский Союз и бомбят, а я смотрю, где наши самолеты, а наших самолетов нет. Американцы листовки разбрасывали, потом фотографии разбрасывали, и где-то в последний день приходит в воскресенье ко мне Сталин и говорит: Василий Иванович, говорит, Советский Союз падет под действием США, и говорит, ты останешься одним из самых стойких коммунистов, и я на тебя возлагаю большие надежды. Вот
(Мой пациент верит в то, что ему приснился вещий сон и благодаря анализу этого сна самим пациентом, у него в прошлом улучшилось душевное состояние, то есть произошла позитивная психологическая реакция. Поэтому мне не имело смысла изменять интерпретацию данного сна. При этом необходимо признать, что это сон, говорящий о значительном тщеславии и амбициях моего пациента в прошлом. Более того, это сон о претензиях быть «пророком в своём отечестве», но до патологической мании величия здесь ещё далеко. Об установках моего пациента стать священником читайте ниже.)
— Ещё какой-нибудь сон расскажите?
— Перед закрытием КПСС мне приснился сон, что я прихожу к колодцу, смотрю в него, и вдруг моя шапка упала в колодец. Вода как хлынула из колодца, такая чистая вода и образовалась огромная река и я плыву и вроде оказался посреди реки и до одного берега далеко и до второго берега далеко, и я плыву.
(В процессе анализа данного сна мы выяснили, что шапка для моего пациента — это партия. Мой пациент увидел, что закроют партию. Мой пациент был удивлён, что через пять дней партию действительно закрыли, то есть Ельцин подписал указ о закрытии компартии на территории РФ.)
— А вообще, когда вы плыли через реку вы что чувствовали? Чувство страха или радости во сне было?
— Нет, чувство страха не было, какая-то была у меня уверенность. Ну, вот дело другое, что я ни к одному берегу не приплыл, я так проснулся.
(Этот сон весьма символичен и для нынешнего состояния. Мой пациент «так и окончательно не приплыл к берегу» и поэтому, в настоящее время находится в подвешенном состоянии, но именно это придаёт ему силы для развития. Мой пациент в поиске.)
— Ещё какие-нибудь вещие сны были?
— Ну, таких снов у меня много было, у меня жена заболела… И врачи сказали, что она умрет. Я коммунист, но как-то начал молиться Богу и вдруг ночью, когда я уже лежал вижу как дверь открывается и заходит человек. Был час ночи. Он говорит, дескать пришел за твоею женою, ну я встал на колени перед ним, молился…
(И вновь мой пациент проявляет свою религиозность и установки священника.)
— А Путин когда-нибудь снился?
— Президент Путин мне снился, но он вылетает из головы, забываю.
— Получается, что он заметает свои следы в вашей психике?… А какие чувства он во сне вызывал?
— Одно
я знаю, что те, кто во сне мне делает плохо, то с этим человеком обязательно что-то случается.— А во сне не кричите?
— Нет, не кричу никогда. Сплю спокойно. Ну, так кричать, вот нет.
— А случаются с вами какие-нибудь странности, неведомые силы вас ведут?
— Как-то я сидел в Госдуме на послании президента, я не хотел выступать. Но меня кто-то взял силою и поднял, понимаете, вот как! И вложил мне эти слова.
— Иногда бывает, что кто-то вкладывает в вас какие-то слова?
— Да, я просто говорю.
— И вы даже не понимаете, откуда это?
— Я всё помню, вот так подняли и понимаете, вот как!
— Иногда вам кажется, что вас какая-то сила ведет и подсказывает?
— Да, действительно возможно меня кто-то ведет. Он уводит меня от опасных моментов таких.
— А не слышатся голоса какие-нибудь?
— Нет, голоса я не слышу. Нет, голоса я не слышу, просто кто-то укалывает мне в голову мысль.
— То есть, как будто кто-то реально сзади подходит и укалывает как иголкой?
— Нет. Это я образно выразился.
(Я сильно переживал во время последних вопросов и ответов. Оказалось напрасно. Мой пациент психически здоров. Теперь попытаюсь проанализировать работу архетипа персоны, то есть маски или личины моего пациента.)
— А может быть, вы уже сейчас превратились в публичного человека, в некоего артиста, который как бы известен и выступает перед людьми. Может быть вас просто узнают и всего лишь?
— И узнают меня, и поют обо мне, и анекдоты рассказывают про меня, как и про Чапаева. Значит, народ любит и уважает, если бы не пели и анекдоты не рассказывали, тогда, наверное, народ не уважал бы.
— Можно сказать, что вы стали можно шоуменом или брендом?
— Нет, не шоуменом, не брендом, я не стал. Хотя меня приглашают на телевидение, на многие шоу и я часто отказываю.
— Может быть, вы просто некий живой знак или символ, который как бы сам по себе, а вы реально совершенно другой. Телевидение о вас создало какой-то такой живой знак.
— Это не негативный образ.
— Нет-нет. Когда я вас увидел с телеэкрана, то у меня у меня сразу возникло позитивное ощущение.
— Да, да, да. Я даже такое скажу, приходили к Зюганову некоторые депутаты фракции и говорили, что, дескать, почему Шандыбин позорит фракцию, дескать, почему меня часто показывают по телевидению, а их не показывают.
— Получается, что Госдума — это своего рода театральная сцена, на которой кому-то везет и его больше снимают, кого-то меньше. Получается такой театральный рынок? Какой-нибудь главный редактор, даёт задание тележурналистам, давай теперь воткнем Шандыбина, иди и снимай. А вы всегда рады этому?
— Нет, такого никогда не было, обычно ходят и упрашивают меня. Сегодня TV показывает только партию власти.
— Я видел вас на телеэкране, как творческого, поэтического, начитанного человека. Вы много читали стихи, вы артистичны, вы оратор, а не разочаруете вы тем самым тех, кто за вас голосовал как за рабочего?