Звезды падают вверх
Шрифт:
Так что в городке, оказалось, проживают люди вполне Лениного круга. Можно и посплетничать, и похихикать, и об «умном» поговорить – о книгах, фильмах и даже спектаклях…
Вокруг городка, сразу же за забором, начинаются изумительной красоты леса. Когда пришла осень, они загорелись желтым, оранжевым, красным, зеленым… А грибов в них было!.. Лена, по примеру своих новых знакомых, насушила на зиму ниток двадцать белых, закатала банок тридцать рыжиков и маслят. А какой потрясающей красоты расстилалось озеро подле ограды городка – глубокое, синее, чистое! В сентябре купаться уже было холодно, а следующим летом Лена надеялась наплаваться в нем вдосталь. Чем не Абрикосово!..
Пришла зима… Они с Иваном купили лыжи и по субботам-воскресеньям совершают длительные походы по тихим, серебряным, колким
Работать Лена пошла в школу. Коллеги встретили ее настороженно: ишь, прибыла столичная штучка! Но у «столичной штучки» оказался ровный, спокойный и доброжелательный характер, и к концу первой четверти ее уже приняли в коллективе как свою. Тем более что ученики ее полюбили – сразу, безоговорочно и страстно. На уроках ее слышно, как муха пролетит. Словно зачарованные, слушают дети ее вдохновенные импровизации о Гумилеве, Бунине, Булгакове, Пастернаке. А как она читает на память!.. Еще бы! С такими-то учителями, как тетка Вера, с таким-то опытом преподавания едва ли не в самой знаменитой столичной гимназии!..
Если раньше озерковская средняя школа номер два традиционно славилась своими физиками и математиками, то теперь, аккурат перед Новым годом, трое Лениных учеников – девяти-, десяти- и одиннадцатиклассник – победили в районной олимпиаде по литературе.
К школьным урокам у Лены добавились частные ученики. Поступать в вузы предстоит многим, всем сочинение придется писать. Конечно, ставка у Лены за частные уроки была отнюдь не столь крута, как в столице. Платят кто сколько может. Местный бизнесмен, владелец четырех магазинов и автосервиса, отстегивает, к примеру, за один урок со своим оболтусом аж тысячу рублей… За другого мальчика, талантливого физика-математика и полного профана в русском, родители, семь месяцев не получавшие зарплаты, платят натурой: то мешок картошки подкинут, то пять банок земляничного варенья…
Прижилась Лена в городке, ассимилировалась… А Кольцов в Свердловске-37 с первого дня почувствовал себя как рыба в воде: он всю свою сознательную жизнь прожил в военных городках. Работать пошел в местный автосервис. У Ивана, всю жизнь к технике неравнодушного, оказались золотые руки. И теперь если случится у какого местного «жигуля» особо тяжкое заболевание – идут не к кому-нибудь, а к Ивану. И величают его уважительно: «Петрович».
Раз в месяц, на выходные, Иван ложится на обследование в действующую здесь же, в городке, засекреченную лабораторию-филиал КОМКОНа. Опыты, энцефалограммы, томограммы, «сеансы угадывания», психологические тесты, тесты с нагрузкой… Домой Иван к вечеру воскресенья возвращается совершенно измочаленным. Состояние его здоровья как в физическом, так и в психологическом плане ни малейшего беспокойства у врачей не вызывает. И возможно, его таланты еще могут пригодиться Родине.
С Леной Ивану хорошо. Хорошо, как не было еще никогда в жизни. Ему нравится, как она встречает его с работы: у дверей кладет руки на плечи, нежно целует в губы… Ему нравится, что за ужином она подкладывает ему самые вкусные кусочки и не беспокоит, не достает вопросами или просьбами, пока он не насытится. Ему хорошо с ней и молча посидеть у телевизора – положит ей голову на колени, а она поглаживает его волосы. Ему хорошо с ней в постели: ему нравится, как она кончает одновременно с ним, содрогаясь и вся приникая к нему, а потом смотрит на него своими глубокими глазами и говорит: «Милый мой, сильный мой, главный мой…»
Иван и Лена новый, двухтысячный год планируют встретить, как истинные жители Свердловска-37, на главной площади городка, где обычно проходят парады и демонстрации, а зимой устанавливают огромную ель, украшенную гигантскими игрушечными конфетами. Выпьют вместе со всеми шампанского, постреляют хлопушками и фейерверками, а потом пойдут домой, где Лена уже приготовила традиционные салаты – «оливье», «мимозу», селедку под шубой… Выпьют немного вина при свечах, а потом отправятся в постель и станут любить друг друга под грохот взрывающихся на улицах новогодних петард…
А что же еще один, самый молодой (но отнюдь не маленький) герой нашей повести – Роман Барышев, любимый братик Елены?
Через
два дня после того, как Лена с Кольцовым отбыли в Поволжск, ближе к вечеру, когда Рома только-только вернулся с Поклонки и валялся на кровати – напрыгавшийся, без сил, в дверь позвонили. Роман открыл. На пороге стоял тот самый мужчина, капитан ФСБ, что выспрашивал его о пути следования сестры.– Тебе, Рома, письмо от сестренки, – сказал капитан Петренко.
Роман проводил гостя на кухню, предложил чаю.
– Да с удовольствием! – весело сказал капитан.
Пока Петренко попивал чаек, Рома вскрыл конверт и прочитал:
Ромочка, милый мой, хороший братик!
Прости меня, родной мой, но мне пришлось уехать. Уехать очень надолго. Не ругай меня, так получилось. Я буду очень, очень, очень скучать по тебе. Не ищи меня и не рассказывай никому-никому об обстоятельствах моего отъезда. У меня и у И. все хорошо. Мы здоровы и в полной безопасности.
Тот человек, что принесет тебе письмо, будет и дальше доставлять тебе от меня записочки и деньги. Ты можешь передавать мне письма через него. Если у тебя, не дай бог, что-нибудь случится, сразу же позвони ему и все расскажи – номер телефона он тебе скажет. И обязательно во всем тебе поможет, а если что, сразу даст знать мне. И вообще доверяй ему – он очень хороший человек.
Всем, кто будет спрашивать обо мне, говори, что я уехала работать по контракту на пять лет в Латинскую Америку. Адреса моего и телефона ты не знаешь. Никому, кроме тебя и тети Веры, я все равно отвечать не буду. И никому, естественно, ни под каким видом, ни в коем случае не рассказывай ничего об И.
Я пишу также тете Вере, чтобы она за тобой приглядывала.
Прости меня, мой дорогой братик, что я вот так бросила тебя. Но ты уже взрослый и, думаю, сам сумеешь справиться со всеми теми делами, что на тебя свалятся. Пожалуйста, не лентяйничай. Поступи на подготовительные курсы и готовься в институт. Впереди у тебя сложный год. И, пожалуйста, будь осторожен на своих роликах.
Прости-прости-прости! Я очень люблю тебя и крепко целую.
Твоя Ленка.
В первый момент Ромка от огорчения и обиды чуть не заплакал. Как? Его любимая сестренка, его Леночка сбежала неизвестно куда! С этим странным человеком! И он не увидит ее – подумать только! – целых пять лет!.. Да как она могла?!.
Только присутствие Петренко, уютно устроившегося и попивающего чай на их кухне, удержало его от слез.
Однако еще через минуту, собрав всю волю в кулак, Ромка отругал сам себя: «Ты же так хотел, чтобы Ленка нашла свое счастье, – ну вот она и нашла его! А что уехала – ну, значит, такова судьба. И нечего киснуть! Что, она должна была тебе до двадцати лет борщи варить и литературой с тобой заниматься? А сама остаться в старых девах? Ты этого хотел, что ли?!»
Демонстрируя олимпийское спокойствие, Ромка налил чаю и себе, и они почаевничали с Петренко, причем тот для поднятия настроения рассказал ему пару смешных анекдотов.
А когда капитан ушел, обещав появиться ровно через неделю, до Ромки вдруг дошло: ведь он теперь сам себе хозяин! – тетушка Вера не в счет. Ведь теперь – и на целых пять лет! – эта огромная, роскошная, трехкомнатная квартира принадлежит ему, и только ему!
На радостях Роман врубил на всю катушку Guano Apes и совершил – правда, без роликов – прыжок three-sixty, то есть с оборотом на триста шестьдесят градусов. И тут же соседи снизу заколотили по батарее.
Как ни удивительно, отсутствие постоянного и тщательного призора (ведь Лена была мало того, что сестрой, но еще и классной руководительницей!) Романа совсем не испортило. Скорее даже наоборот. Он сам начал вставать по будильнику, делать зарядку, готовить себе завтрак… На уроки почти ни разу не опоздал. После школы ездил на подготовительные курсы на филфак – династия словесников: тетя Вера – Лена – Роман – не должна прерваться! Хотя втайне Ромик мечтал о карьере гонщика «Формулы-1» и постановил для себя: как поступит в институт, обязательно запишется в автосекцию при АЗЛК. На худой конец, если не получится стать Шумахером, можно было бы согласиться и на должность ди-джея на MTV, и потому Роман усердно учил английский: даже Джойса, черт возьми, в подлиннике читал!