Звёзды с корицей и перцем

«...Я успешно защитила диплом и получила на руки все необходимые документы. Простите, что держала вас в неведении — было много дел. Надеюсь, письмо дошло вовремя. Я уезжаю далеко и очень надолго…»

Он вложил исписанный листок в протянутую руку эра Экберта.

— Благодарю. Вы даже не представляете, как мне помогли. Хорошего дня!

Лица родителей Эльги приняли встревоженное выражение, Леонора с любопытством вытянула шею, но Рикард уже направлялся к выходу. Хлопнул калиткой, шикнул на мальчишек, обступивших мотоцикл, и завёл мотор.

Возможно, он тронулся умом и это ничего не значит… Но чёрт возьми! — в письме без указания даты, времени и места замечание «дошло вовремя» не имело смысла. Было просто лишним. Если только это не та самая подсказка...

Он с рёвом гнал по кривым улочкам, поднимая пыль и распугивая котов, нырял под уклон и взлетал на косогор. Наконец вырвался на дорогу, идущую к Вратам, и ветер ударил ему в лицо.

Он успел.

Транспортную площадку уже очистили и огородили, к перекрытому пока проходу выстроилась очередь.

Рикард собирался задержать открытие Врат и просмотреть свежий список переходящих. Но это не потребовалось.

Она была там — стояла в середине очереди и смотрела на него, и он понял, почему усомнился, увидев её на садовой дорожке. В образе Морисы она никогда не подбирала и не стягивала волосы, как конторская дама из делового центра Гристада, и не носила строгих костюмов, скрадывающих очертания фигуры.

Но в этом костюме, с этой причёской, со сдержанным макияжем на лице она была ослепительно хороша, и Рикард замер, не смея поверить, что перед ним не мираж.

Он бросил мотоцикл и пошёл к ней, сначала медленно, потом всё быстрее, а она ждала его, и ни удивления, ни испуга, ни смущения не было на её ясном лице. Радости Рикард тоже не увидел, лишь глаза светились особенно ярко.

— Здравствуй, — произнёс он и умолк.

— Здравствуй, Рик, — отозвалась она, и от тёплого, с винным оттенком голоса мурашки пробежали по его позвоночнику. — Ты получил моё письмо?

— Какое письмо? — не понял он. — Твоей семье?

— Тебе. Его должны были принести с дневной почтой.

— Я был в Гристаде.

Прозвучал сигнал к открытию. Рикард повернул голову, успев уловить, как в портальной раме разворачивается пространственный страль-горизонт — будто дымный занавес. Проход открылся, очередь двинулась.

— Я был у тебя дома, — Рикард сделал шаг вместе с Эльгой. — Прочёл твоё письмо родителям. Оно пришлововремя.

Она улыбнулась мягко и грустно.

— Давай отойдём в сторонку, — сказал Рикард.

— Ты же видишь, у меня переход. Багаж уже на той стороне.

Она была спокойна, и это, сказать по правде, злило.

— Пойдёшь завтра. Или через неделю.

Или никогда.

— Не могу. Стыковочный переход на Мелор через восемь часов.

Мелор? — изумился он, но спросил другое:

— Ночью?

— С Мелором сообщение круглосуточное. Ночью дешевле.

Дородная черноволосая женщина впереди внимательно прислушивалась к их разговору, худой мужчина позади тоже не упускал ни слова. Работники терминала глазели с любопытством. Может, приказать им задержать её? Или просто взвалить на плечо и сбежать вниз по склону?

Очередь сделала ещё шаг.

— Я отложу оба перехода. Мои полномочия позволяют.

Эльга покачала головой, глядя на него холодными морскими глазами, и ему пришлось собрать все силы, чтобы не взорваться:

— Почему, можешь объяснить? Я искал тебя в Сётстаде, Биене, Гристаде! Чуть с ума не сошёл, — его голос звучал тише, глуше и тяжелее, вибрируя отголосками глубинного напряжения. — Скажи, зачем всё это? Чего ты хочешь?

Женщина, что была впереди, прошла пространственный горизонт, и Эльга остановилась у черты, ожидая отмашки контролёра.

— Прости, Рик, мне пора. Все объяснения в письме.

— К чёрту письмо! К чёрту Мелор! Останься со мной.

Контролёр махнул, Эльга отвернулась и пошла к Вратам.

Рикард нагнал её в два шага, зная, что контролёр не посмеет вмешаться, да и плевать ему было!

— Опять играешь со мной?

Он развернул её к себе — и увидел глаза девочки из биенского сада, доверчивые и беззащитные. Прошлое настигло его. Прошлое, в котором он ушёл, а она осталась. Теперь уходила она…

Эльга коротко прикрыла веки и вновь посмотрела на него взглядом взрослой женщины.

— Ты сам хотел игры. Хотел быть охотником, который загоняет добычу, и ты преуспел. А дальше… — Её взгляд скользнул мимо него, куда-то далеко, за раму Врат, за предел этого мира. — Дальше выбор за тобой, Рик.

— Эльга, не уходи, выслушай меня, — попросил Рикард. — Проклятье! Дай мне время до завтра. А потом я отправлю тебя, куда скажешь. Хоть на Мелор, хоть к самим дарителям...

Он едва понимал, что говорит — что угодно, только бы задержать.

Когда прозвучало её настоящее имя, что-то изменилось в зеленоватых глазах. Словно звёздочка вспыхнула. На миг, но он заметил, и повторил опять:

— Эльга. Останься. Прошу тебя.

Она вздохнула — так, будто у неё кончились силы.

— Хорошо. До завтра...

Заросшие аллеи тонули в чересполосице теней и закатных отсветов. Было тихо и жарко, пахло разогретой листвой. Рикард снял куртку и пиджак, чтобы не потеть, а Эльга, казалось, не чувствовала зноя. Шла рядом, вертя в руке веточку золотарника, и разглядывала его жёлтые цветы. От цветов шёл медвяный дух.

— Был момент, — сказал Рикард, — когда я считал, что ты опоила меня своими сладкими зельями.

— А сейчас не считаешь? — Эльга посмотрела на него искоса.

Рикард качнул головой:

— Я всё время думал о тебе — с самого начала, с той встречи у эры Либле. Тогда у тебя не было шанса что-то мне подсыпать. Потом — другое дело. Тот бокал, — он помедлил, — ты ведь нарочно его оставила? Мой химик говорит, там было снотворное. Действует не сразу, последствий не имеет.

— Не хотела, чтобы ты уснул раньше времени, а проснулся с больной головой, — она слабо усмехнулась и поднесла цветок к лицу. — Мой прагмат называется Конфетерия. Средства, которые он создаёт, возбуждают физическое желание. А я хотела разбить тебе сердце, как ты разбил мне. Сама, без искусственных стимуляторов.