Звезды в кармане

– Угу. Джедаям такое и не снилось.

Ободренные, мы скомандовали:

– Ленок, начинаем спасательную операцию!

Дальняя стена расступилась, открывая проход в следующее небольшое помещение.

– Пожалуйста, пройдите в шлюзовую камеру.

– Э-э! – спохватился Лубенчиков, – Может я опять что-то путаю, но как насчет шлемов? Я понимаю, что костюмчики и так сидят замечательно, но, боюсь – без шлемов мы схватим насморк!

Ленка помедлила секунду, переваривая сказанное, и пояснила:

– Защитное силовое поле предохранит вас от переохлаждения.

Васька махнул рукой над шевелюрой и с подозрением прищурился:

– Что-то не чувствую никакого поля.

– Скафандры не активированы. Для активации войдите, пожалуйста, в шлюзовую камеру.

– Обязательно, – вздохнул Лубенчиков.

На всякий случай обнявшись с Димычем, мы шагнули вперёд – навстречу судьбе.

– Внимание! – честно предупредил звездолет, – Пять секунд до начала откачки камеры.

– Ну вы, турысты… Не слишком задерживайтесь! – сказал Капустин.

– Спасибо, что напомнил, – пробурчал Васька, – А то я уже собрался ночевать в гостях.

Глава 9

Проход сомкнулся позади. Засвистело. Это воздух всасывался в отверстия на стенах и потолке. Только мы не чувствовали ни малейшего дуновения. Должно быть, защитное поле начало действовать. Чтобы убедиться, я попробовал дотронуться до щеки… И это получилось!

– В шлюзовой камере – вакуум! – доложила Ленка.

Мы озадаченно переглянулись с Лубенчиковым. Он в задумчивости почесал нос. Вдруг шагнул к стене и с размаху приложился лбом. Точнее, попытался это сделать. Невидимый упругий слой остановил васькин лоб в сантиметре от поверхности.

– Работает! – восхитился Лубенчиков.

И, не встречая малейшего препятствия, взлохматил свою шевелюру.

– Вот это техника! – он как-то оценивающе глянул на меня и добавил, – Интересно, а если кому-нибудь дать подзатыльник…?

– Давай поставим эксперимент, – кивнул я, – Кто-нибудь даст тебе подзатыльник, а ты поделишься впечатлениями.

Перейти от слов к делу мы не успели.

– Временный коммуникационный туннель активирован! – доложила Ленка, распахивая перед нами не слишком широкий проход в стене.

Васька шагнул вперед и тут же намертво вцепился в края прохода:

– Ой!

Я осторожно заглянул через его плечо. И впрямь,»Ой!» Черная бездна под ногами. Холодные искорки звезд только усиливали эффект. Будто висишь над пропастью, да еще и вниз головой. Впрочем, над головой тоже была пустота. Ни малейшего намека на обещанный туннель.

– И как это понимать?

– Леночка, – взмолился Лубенчиков, отступая назад, – Это что, такая шутка?

Звездолет недомевающе отозвался спустя секунду:

– Какая именно шутка требуется? Уточните вопрос.

– Требуется коммуникационный туннель! – возмутился я.

– Какие-то проблемы? – донесся рядом голос Капустина.

– Туннель сперли!

Димыч озабоченно засопел:

– А ты уверен, что Васька там ничего не нажимал?

Я окинул шлюзовую камеру взглядом. Собственно говоря, никаких кнопок и переключателей не было и в помине. Голые стены. Даже Лубенчиков не сумел бы ничего натворить.

Я снова шагнул к проходу. Опустился на четвереньки и осторожно высунул руку. Пощупал. Что-то твердое, слегка пружинящее. И при этом совершенно невидимое. Я встал и, опираясь руками о стену, попробовал наступить на это одной ногой. Нога не провалилась. Тогда, набравшись духу, я шагнул вперед.

Лубенчиков с воплем метнулся ко мне. И чуть успокоился, когда понял, что прыгать в космическую пустоту я не собираюсь. Туннель был на месте. Правда, не совсем тот, на какой мы расчитывали. Туннель, сварганенный Ленкой полностью из силового поля.

– Я извиняюсь, ложная тревога. Все в порядке, – сообщил я и посмотрел на далекий, страшно далекий цилиндр чужого корабля. Не меньше пятидесяти метров над бездонной пропастью. Разве что, если не смотреть под ноги…

– Зачем было устраивать панику? – удивился голос Капустина, – Даже из рубки туннель прекрасно виден.

Ага. Из рубки-то он виден. Конечно же заботливая Ленка, фильтруя изображение, «подсветила» силовое поле. А в наших скафандрах такая замечательная возможность не предусмотрена.

– Ну… идем? – спросил Васька за моей спиной.

– Угу, – бодро ответил я. Слегка опираясь руками о невидимые стенки туннеля и, борясь с головокружением, двинулся вперед… Раз-два-три-четыре-пять! Пять шагов… Осталось каких-нибудь сорок пять… Опора под ногами слегка вибрировала.

– Ты можешь идти не в ногу? – попросил я Лубенчикова.

– Чего?

– Однажды солдаты Наполеона развалили так Чертов Мост. И Суворову пришлось связывать его офицерскими шарфами и солдатскими портянками…

– Ясно… – понимающе заметил Васька, – Портянки тогда делали на совесть.

Ему тоже было не по себе.

– Давай идти быстрее, – кротко попросил Лубенчиков.

А я вдруг подумал, что с Чертового Моста падать было всего-ничего – каких-нибудь сто пятьдесят метров. Вот, если упадем мы… Сколько там световых лет до ближайшей звезды?

Нет, вниз лучше не смотреть!

Когда отверстие в боку чужой громадины оказалось у меня перед носом, я даже не сразу поверил, что все кончилось.

Хотя, кое-что только начиналось.

Я осторожно заглянул внутрь корабля уиту. Подозреваю, что если бы не скафандр, мало что удалось бы рассмотреть. Изображение явно усиливалось и «подсвечивалось». Хотя силовые поля через наши квази-шлемы не увидишь, но зато искореженные и оплавленные внутренности энергоотсека были чётко различимы.

– Ну что там? – спросил Васька, просовывая голову следом.

– Дохлых осьминогов пока не видно, – ответил за меня голос Капустина. Наши костюмы каким-то образом передавали изображение прямиком в Центральную рубку.

От края туннеля до ближайшего горизонтальной поверхности внутри было около метра. Стараясь не угодить на торчащие обломки, я спрыгнул внутрь…

И полетел прямиком к противоположной стене отсека.

Твою мать! Да здесь невесомость! Очевидно, их генератор искусственной гравитации вырубился вместе со всей энергоустановкой.