Звоночек 3.

– Да я только собрался его вызвать, а он в меня уже врубился! Всё в один момент произошло!

– И вы полагаете, что в происшествии виноват дизель конструктора Чаромского?

– Конечно, мы потом когда всё разбирали, поняли, что если б не неважная приемистость дизеля, ничего бы и не было! Из-за этого же невозможно маневрировать тягой при полёте в строю!

– Хорошо, вы свободны.

Следующим ко мне на расправу попал лейтенант Любимов, который полностью подтвердил слова Авдеева относительно опасности пикирования и поддежал Губанова по вопросу мотора. Потом, после того, как сержант госбезопасности Сафонов принёс сведения из 80-го авиапарка, обслуживающего 24-ю эскадрилью, очередь дошла до комэска майора Шарапова.

– Товарищ капитан, расскажите пожалуйста, в каком строю первый авиаотряд эскадрильи совершал перелёт из Москвы в Евпаторию.

– Мы шли двумя колоннами за лидером ТБ-3 с повышенными интервалами, чтобы было можно свободно маневрировать в случае чего.

– В день аварии со столкновением двух И-18 вы были больны?

– Да.

– И, тем не менее, были достаточно здоровы, чтобы руководить полётами?

– Да, - прямо таки выдавил из себя комэск будто через силу.

– Чем болели?

– Головная боль одолела товарищ капитан государственной безопасности.

– Документами это можно подтвердить?

– Наш фельдшер может выписать вам справку, если нужно.

– Значит, документов о вашей болезни, датированных днём аварии нет?

– Ну, нет. Какое это имеет значение?

– Выходит, вы, под надуманным предлогом отказались от важнейшего полёта, отправив неопытных лётчиков, недостаточно освоившихся с управлением И-18?

– Что вы здесь тень на плетень наводите? Какой там надуманный предлог?
– комэск явно вёл себя вызывающе.
– Да день рождения у жены был накануне, что тут непонятного? А лётчики как лётчики, не меньше и не больше моего на новом истребителе, будь он не ладен, налетали.

– Хорошо, что вы не скрываете правду, до которой мы всё равно докопались бы.

– Делать вам нечего...

– "С моих слов записано верно", распишитесь, - сунул я комэску очередной протокол допроса, - У вас запланированы какие-либо полёты на сегодня?

– Любимов и Зайцев должны лететь со "Звеном" на новых машинах.

– Отмените и постройте первый авиаотряд эскадрильи через десять минут.

– То есть, как отменить?

– Выполняйте приказ!
– повысил я голос впервые за всё время общения с летунами.

– Я буду вынужден информировать командование!

– Минута уже прошла...

Шарапов демонстративно неторопливо вышел из кабинета, но к назначенному сроку лётчиков на краю аэродрома построил.

– Равняйсь! Смирно! Товарищ капитан государственной безопасности, первый отряд 24-й истребительной эскадрильи ВВС ЧФ по вашему приказу построен!

– Граждане лётчики, - моё обращение и то, что команды "вольно" не последовало, на минуту заморозило строй, а больше говорить я и не собирался.
– Вы все подписали коллективное заявление насчёт вредительской деятельности конструктора Чаромского, поставляющего заведомо негодные моторы истребительной авиации РККФ. В ходе проверки выявлено, что моторы поломок не имели и выдавали все заявленные в техническом описании характеристики, нареканий на их работу с вашей стороны не зафиксировано. Тем не менее, из-за низкой дисциплины, незнания и игнорирования особенностей машины, неумения ей управлять, было потеряно четыре самолёта из пятнадцати полученных с завода. Почти треть. Эту неприглядную картину вы решили прикрыть ложным доносом, свалив все беды с больной головы на здоровую. Учитывая эти обстоятельства, вы из статуса свидетелей переходите в статус подозреваемых. Вы арестованы. Сдайте оружие сержанту госбезопасности Сафонову и следуйте за ним на гауптвахту.

Шеренга лётчиков загудела и сломалась.

– Стоять!
– я был готов к такому повороту событий, поэтому переложил свой ТТ в сделанную по моему заказу специальную кобуру с металлической вставкой внутри, которая позволяла двумя движениями сначала вниз, а потом вверх, передёрнуть затвор и тут же моментально извлечь пистолет. Чтобы эта часть моей амуниции не бросалась в глаза, я не стал одеваться, благо было относительно тепло, а просто накинул шинель на плечи.

– В случае неповиновения или оказания сопротивления буду стрелять! Быстро, но метко! Летать после этого уже не сможете, но в тюрьме сидеть простреленные колени не помешают!

Сафонов увёл лётчиков, а спустя пятнадцать минут ко мне в кабинет ворвался особист авиагарнизона капитан-лейтенант Буряк.

– Какого чёрта ты делаешь?

– Оформляю дело для передачи в прокуратуру флота. Будь добр, зайди к механикам, предупреди, чтобы на завтра, на утро, наш самолёт подготовили. В Севастополь полечу.

– Ты совсем охренел?! У нас всего две истребительные эскадрильи в Крыму, шесть авиаотрядов, а ты один, причём, на новейшей секретной технике, арестовал в полном составе! Это ж подрыв боеспособности!

– Смирно! Капитан-лейтенант! Никто не заставлял ваших летунов писать заведомо ложный донос с обвинением в особо тяжком преступлении! Такие действия квалифицируются по статье 95 А. До двух лет лишения свободы. Есть вопросы? Кругом! Шагом аррш!

Бум, бум, бум, бабах! Дверь с грохотом распахнулась, едва не задев особиста.

– По какому праву вы срываете полёты "Звена"? Кто вам дал право мешать моей работе?!

– Товарищ капитан госбезопасности, это товарищ Вахмистров, конструктор составного самолёта, - отойдя в сторону, представил вошедшего Буряк.

– А, "цирк Вахмистрова", как же, как же.

– Вы посмотрите, он ещё и насмехается!

– Спокойно! Если у вас есть какие-то претензии, то говорите по существу.

– По существу? Ладно!
– инженер возбуждённо стал ходить передо мной из стороны в сторону, поворачивая в мою сторону голову, когда хотел обратить особенное внимание на свои слова.
– Сегодня должен был состояться первый полёт "Звена" с двумя дизельными истребителями. Мы две недели готовили самолёт с подломленной ногой, ремонтировали, стыковочные узлы ставили! Собирали второй самолёт, пришедший в ящике из Москвы! И вот, в день, когда "Звено" должно лететь, вы арестовали лётчиков! Это саботаж! Вредительство какое-то!

– Полегче со словами, а то и следом не долго отправиться, у меня не заржавеет. Крику до небес из-за какой-то ерунды, - сейчас я вовсе не старался казаться беззаботным и легкомысленным, я действительно так считал.
– придумали тоже, истребители на бомбардировщик вешать.

– Это, знаете ли, не вам решать!
– Вахмистров помахал у меня перед носом пальцем из-за чего остро захотелось дать ему в морду.

– А вы хотите, чтобы я занялся этим делом? Простая проверка с инсценировкой перехвата вашего "Звена" покажет, что отцепившиеся от него истребители окажутся в заведомо невыгодном положении без преимущества в скорости и высоте перед атакующим противником. А в качестве пикирующих бомбардировщиков СБ куда как предпочтительнее.

– Что ж, по вашему, вообще на большую дальность без истребительного прикрытия летать?!

– Зачем же без прикрытия? Просто не надо привязывать истребители к тихоходному носителю. Пусть свободно летают как хотят.

– Вот зачем же вы с суконным рылом да в калашный ряд?
– непочтительность Вахмистрова перешла все границы, - Вы думаете, можно свободно без топлива летать?! Эх, серость.

– Короче, - я встал из-за стола, закипая, - Пошли, сейчас я тебя умою, умник. Буряк! Веди к самолётам!