Звонок другу
Шрифт:
Мама засмущалась.
— А кто эта милая дама возле вас?
— Это моя дочь. Аня.
Аня тоже поднялась.
— А по батюшке?
— Анна Николаевна, — представилась Аня.
— Понятно. Что ж, Анна Николаевна, будем маму оперировать?
— Будем, — твердо ответила Аня, глядя в серые выпуклые глаза.
— Только вы мне, пожалуйста, пациентку не волнуйте! Ей волнение категорически противопоказано!
— Что вы! Ни в коем случае! А когда операция?
— Ну… Нам нужно пару недель, чтобы поднять больной гемоглобин.
— Хоть завтра! — храбро ответила Аня, чувствуя на своем лице мамин взгляд.
— Вот и славно!
Светило продолжило свой путь по коридору. Вслед ему неслось со священным трепетом:
— Болислав Иванович идет, Болислав Иванович идет…
Глава 11
ОБОЛЬЩЕНИЕ
Болислав Иванович… Болислав Иванович…
Измученный Анин мозг кто-то сверлил зубоврачебным бором — Болислав Иванович…
Она проснулась. В квартире надрывался телефон. Аня испуганно схватила трубку, почти прокричала:
— Кто? Что?
— Лавруша, это я, Скотников. Что с тобой? Ты что такая взбодутененная?
— Господи, Толя, как ты меня испугал! Я подумала..! Сколько времени? Я заснула нечаянно.
— Десять вечера. Что случилось? Как мама? — Голос его звучал так обеспокоенно, словно речь шла о его собственной маме.
— Ой, Толя, просто беда. Маме нужно делать операцию. Я сегодня с врачом говорила…
— Что-нибудь страшное? — вскричал Скотников.
— К счастью, нет. Но и хорошего мало. Так сразу не расскажешь…
— Як тебе сейчас приеду! — не терпящим возражения тоном заявил Скотников.
— Не надо! Поздно уже. Гуся твоя сердиться будет.
— Гуся не простит мне, если я тебя в таком состоянии одну оставлю. У тебя зубы стучат.
— Это я замерзла просто.
— Не возражай. Я немедленно выезжаю! Ставь чайник. Через двадцать минут буду.
— С ума сошел? Тачку брать будешь? Тратиться?
— У меня своя тачка. Жди, лечу!
Он действительно позвонил в дверь ровно через двадцать минут. Аня открыла, они обнялись, как очень близкие люди, как родственники. Толя, держа ее за плечи, чуть отстранился.
— Дай погляжу на тебя. Три года не виделись. Ты все хорошеешь.
— А ты… Боже, Солечка, какие перемены! Я тебя никогда в костюме и не видела. И где знаменитые вихры? А что… стрижка тебе к лицу. Такой представительный мужчина. От прежнего облика только усы и остались. Ой, пока не забыла! Мой подарок на день рождения будет тебе весьма кстати. Подойдет к твоему новому имиджу. Сейчас принесу.
— А что, мы так и будем общаться в прихожей? — улыбнулся Толя.
— Ой, извини! Я совсем не в себе! Проходи.
— Куда?
— Куда хочешь.
— Где у тебя курить можно?
— На кухне.
— Тогда вперед,
на кухню.— Ты иди, садись. Я сейчас!
Аня сбегала в комнату, принесла нарядно упакованный ящичек.
— Вот! Разворачивай!
— Анюта! Ну зачем ты тратилась?
— Разворачивай!
Толя развернул сверток.
— Лавруша… Это полный отпад! Я как раз мечтал… как ты отгадала?
Он взял трубку в руку, и она легла покорно и удобно.
— Какая она теплая! И красивая! Я всю жизнь мечтал о такой вещи!
— С младенчества? — улыбнулась Аня.
— Господи, Лаврушечка, дай я тебя расцелую!
— Ладно, ладно, — отбивалась Аня. — Могу я угодить другу юности и брату по крови?! Угодила?
— Не то слово!
— 1А теперь давай пить чай. Или… Может, ты выпить хочешь?
— Вообще-то я собой коньяк принес.
— Тогда доставай. Я, в общем-то, тоже не против. Есть будешь?
— Нет, я же из дома. Если только что-нибудь закусить.
Толя водрузил на стол бутылку, Аня достала рюмки, нарезала сыр, лимон. Поставила вазочку с маслинами.
— Ну, давай выпьем за твой день рождения. Поздравляю тебя! Люблю тебя и желаю всего, всего самого-рассамого! Вот чего ты себе сам желаешь, путь оно немедленно сбудется!
— Спасибо! — с чувством произнес Толя.
Они выпили. Коньяк был паршивый. Аня схватила маслину. Зажевала. Отдышалась.
— Как прошел день рождения?
— Без тебя не так хорошо, как было бы с тобой.
— Ерунда! Кто был?
Толя начал рассказывать, Аня кивала. Разговор она, поддерживала изо всех сил, чтобы отвлечься от своей беды. Но отвлечься не получалось.
— Лавруша, ты меня не слушаешь. Давай кончать эти церемонии китайские. Мы хоть и не виделись три года, но душою всегда были едины. И чувствуем друг друга, как пианист клавикорды. Что с Валентиной Ивановной?
И оттого, что он так четко угадал ее состояние, на Аниных глазах выступили слезы.
— Ну что ты, Лавруша?
Толя пододвинулся к Ане, обнял ее за плечи.
— Рассказывай немедленно!
Ах, как давно, как долго она была лишена этой мужской заботы, участия, безусловной готовности принять на себя ее беды… И Аня принялась рассказывать.
— … потом выходит девица в белом и называет сумму — три тысячи долларов.
Она замолчала. Толя присвистнул.
— Не слабо! У тебя есть такие деньги?
— Издеваешься? Триста долларов — весь мой капитал.
Они закурили. Скотников что-то соображал. Как бы.
— А где Светлана?
— Она в поход ушла с классом. На месяц.
— А что у тебя сейчас на работе? Когда отпуск? Лето ведь.
— На работе у меня командировка в Прагу. На международный семинар. Это вроде курсов повышения квалификации. На неделю. Через неделю. Господи… Все это было в планах… Теперь вообще ничего непонятно.
— А какова срочность операции?