Звонок мертвецу. Убийство по-джентльменски (сборник)

Смайли достал из бумажника письмо и положил на стол, а Ригби в это время вытащил из потертого металлического футляра очки в золотой оправе и аккуратно завел дужки за уши.

— Не знаю, что вам рассказал об этом письме Бен, — начал Смайли, — но оно пришло с почтой в один небольшой еженедельник неортодоксального религиозного направления, на который была подписана миссис Роуд.

— А мисс Феллоушип — это та леди, которая принесла письмо вам?

— Нет. На самом деле ее фамилия Бримли. Она — главный редактор издания. Феллоушип ее псевдоним. Она подписывается так, когда отвечает в газете на вопросы читателей.

Темно-карие глаза на мгновение задержались на нем.

— Когда именно она получила письмо?

— Вчера, семнадцатого. В четверг еженедельник сдается в печать, и у нее полно других дел. Вот почему почту она просмотрела только вечером. Это письмо она вскрыла, если не ошибаюсь, около шести часов.

— И она сразу показала его вам?

— Да.

— Почему?

— Во время войны она служила со мной в одном управлении. Ей не хотелось сразу обращаться в полицию, а я был единственным не полицейским, кого она сразу вспомнила. — Он понял, что сказанное прозвучало глуповато, и добавил: — Не полицейским, а просто человеком, способным ей помочь, вот что я имел в виду.

— Могу я поинтересоваться, сэр, кто вы сейчас по профессии? Чем зарабатываете на жизнь?

— Так, ерундой. Небольшим частным исследованием Германии семнадцатого столетия.

И снова собственная фраза показалась ему не слишком умной.

Но Ригби, казалось, не придал этому значения.

— А о чем было первое, более раннее письмо?

Смайли передал ему второй конверт, который почти исчез в огромной квадратной лапе инспектора.

— Она тогда выиграла конкурс, — объяснил Смайли.

И это то, с чем она победила. Как я понял, она из семьи, которая подписывалась на еженедельник со времени его основания. Вот почему мисс Бримли не сочла ее письмо не стоящим внимания. Хотя это ничего не значит.

— Что вы имеете в виду?

— Я хотел сказать, история семейной подписки на газету в течение пятидесяти лет не обязательно исключает вероятность, что миссис Роуд, если можно так выразиться, попросту утратила душевное равновесие.

Ригби понимающе кивнул, но у Смайли возникло сомнение, на самом ли деле его мысль была им правильно истолкована.

— М-да, — произнес Ригби с усталой улыбкой. — Ох уж эти дамочки!

Теперь уже Смайли не знал, верно ли он сам его понял, но на всякий случай поддакнул и тоже улыбнулся. А Ригби между тем смотрел на него с крайне серьезным и задумчивым видом.

— У вас, случайно, нет знакомых среди персонала школы, сэр?

— Только мистер Теренс Филдинг. Мы с ним как-то встречались за обедом в Оксфорде. Предполагаю созвониться и навестить его. Ведь я очень хорошо знал его брата.

При упоминании о Филдинге Ригби чуть заметно напрягся, но промолчал и дал Смайли продолжить.

— Именно Филдингу я позвонил, когда мисс Бримли принесла мне письмо. Он и поделился со мной печальной новостью. Это было прошлым вечером.

— Понятно.

Они молча посмотрели друг на друга. Смайли выглядел почти комично в своей растерянности, а Ригби продолжал оценивать собеседника, прикидывая, многое ли стоит ему рассказывать.

— И надолго вы к нам? — спросил он после затянувшейся паузы.

— Пока не знаю, — ответил Смайли. — Мисс Бримли очень хотела приехать сама, но ей надо сдавать очередной номер. Она, видите ли, считает крайне важным сделать для миссис Роуд все возможное, пусть той уже и нет в живых. Просто потому, что та была давней читательницей газеты. Я обещал доставить письмо оперативно и по назначению. Едва ли я смогу помочь в чем-то еще. Задержусь, вероятно, на день-другой, чтобы встретиться с Филдингом и, быть может… Быть может, схожу на похороны. У меня забронирован номер в «Гербе Солеев».

— Неплохой отель.

Ригби бережно уложил очки в футляр и бросил его в ящик письменного стола.

— Любопытное место наш Карн, доложу я вам. Между городом и школой возникла почти пропасть или, как мы здесь говорим, стена между Жителем и Учителем; ни те ни другие не любят и не знают друг друга. А все от недоверия; от взаимного недоверия и непонимания. Вот почему столько сложностей возникает, когда случается нечто подобное. Нет, я, конечно, могу навестить мистера Филдинга или мистера Д’Арси. Они скажут: «Рады вас видеть, сержант», — и даже нальют мне чашку чая где-нибудь в кухне, но я никогда не стану для них своим. Они живут в собственном мирке и никого извне в него не допускают. Нет сплетен, которые можно собрать в пабах, нет осведомителей, нет ничего… Только чашка чая, печенье с тмином и почетное звание сержанта, которое они присваивают всем полицейским подряд.

Ригби вдруг рассмеялся, и Смайли с облегчением тоже рассмеялся.

— А я бы о многом хотел их расспросить. У меня к ним куча вопросов. Например, кому семейство Роуд нравилось, а кто их недолюбливал? Был ли Роуд хорошим преподавателем и как воспринимали его жену остальные? Вписывалась ли она в их окружение? А так я располагаю множеством улик как костяком дела, но на эти кости никак не нарастить мяса.

Он выжидающе посмотрел на Смайли.

— Если вам нужна моя помощь, буду только рад оказать ее, — после продолжительной паузы произнес тот. — Но в таком случае мне нужно знать все факты.

— Стелла Роуд была убита в среду шестнадцатого числа примерно между десятью минутами двенадцатого и без четверти двенадцать. Ей нанесли пятнадцать или даже двадцать ударов тяжелой дубинкой, обрезком трубы или чем-то в этом роде. Это было жуткое убийство… Жутчайшее. Следы побоев по всему телу. Первое впечатление, что она вышла из гостиной на звонок или стук в дверь, открыла ее и тут же получила тяжелый удар. Затем Стеллу Роуд отволокли в оранжерею. Наружная дверь туда оказалась не заперта, понимаете?

— Да, странно… Откуда убийца мог знать об этом?

— Он мог прятаться там прежде; но в этом трудно разобраться только по имеющимся следам. На преступнике были сапоги — высокие резиновые сапоги сорок пятого размера. Замерив ширину шага по следам в саду, мы определили, что ростом он около шести футов. Затащив ее в оранжерею, он продолжал наносить удары — главным образом по голове. Именно в оранжерее найдены лужи артериальной крови. Больше такого количества крови не осталось нигде.

— А пятна крови на одежде мужа?

— Я расскажу об этом подробнее, но, если кратко, их почти не было.

После небольшой паузы он продолжил:

— Я упомянул о следах, и они действительно были. Убийца подошел к дому сзади, со стороны сада. Но как он попал туда и каким путем ушел, остается полнейшей загадкой. Понимаете, не осталось следов, ведущих от дома. По крайней мере следов резиновых сапог. И вообще никаких. Разумеется, можно допустить, что он ушел дорожкой от парадной двери к дороге, где мы сами много натоптали той ночью, но не думаю, что мы даже в таком случае упустили бы отпечатки его подошв.