Звук воды

Со стороны кровати из-за паруса доносится стон.

Х и к а р у. Ой!

Я с к о. В чем дело?

Х и к а р у. Ты что, не слышала? Как будто человек стонет.

Я с к о (прислушиваясь). Нет, это мачта скрипит.

Х и к а р у. Ветер поменялся. (Делает вид, что закрепляет парус. Парус при этом остается неподвижным.)…Отсюда хорошо видно, как волнуется под ветром озерный камыш. Поверхность озера подернулась мелкой рябью — такой ветер!

Я с к о. Да-а… Знаешь, если ты полюбишь другую, моложе и красивее меня, если ты женишься на ней…

Х и к а р у. То что?

Я с к о. В общем-то я подумала, что от этого не умру.

Х и к а р у (смеется). Ну вот и замечательно.

Я с к о. Я-то не умру, а вот она… Ее я точно убью. Я буду жить, но моя душа покинет мое живое тело и будет истязать твою молодую жену. Пока несчастное создание не умрет в страшных мучениях, мой призрак не оставит ее в покое ни на секунду, причиняя ей неимоверную боль, принося ей нестерпимые страдания. Каждый вечер я буду навещать ее. Бедняжка, ей предстоит быть замученной до смерти.

Г о л о с А о и (издалека, еле слышно). Спасите! На помощь!

Х и к а р у. Снова голос. Что ж это такое?

Я с к о. Это мачта стонет под ветром. Это ветер завывает над озером.

На полотне паруса отчетливо виден силуэт Аои, простирающей руки к небу.

Г о л о с А о и (гораздо громче, чем прежде). А-а! А-а! На помощь! Спасите!

Х и к а р у (в возбуждении). Несомненно, это человеческий голос.

Я с к о. Это просто ветер доносит со скал предсмертный вопль тетерки, которой лисица перегрызла горло. Посмотри, как близко скалы.

Х и к а р у. Наверное, кто-то тонет.

Я с к о. Никто не тонет. Кроме нас, здесь никто не может утонуть.

Г о л о с А о и (отчетливо): Спасите! Спасите!

Х и к а р у. Это голос Аои!

Я с к о (сквозь смех). Да нет же, это тетерка.

Х и к а р у. Это точно ее голос. Это она зовет.

Я с к о. А-а! Не бросай меня!

Х и к а р у. Это все из-за тебя! Ты, ты хотела… Аои…

Я с к о. Нет! Я не виновата. Ты один во всем виноват.

Аои за парусом громко всхлипывает.

Х и к а р у. Аои.

Я с к о. Посмотри на меня. Ты же не любишь Аои. Не отводи глаза, смотри. Я — твоя единственная любовь! Я и больше никто!

Х и к а р у (отворачивается). Это ложь.

Они стоят друг против друга. Дикая музыка. Яско разворачивается и делает попытку уйти за парус. Хикару останавливает ее. Она вырывается и уходит за парус. Хикару идет вслед за ней. Гаснет свет. Сцена погружается в темноту. Под музыку яхта медленно уплывает со сцены вправо. Как только яхта покидает сцену, зажигается свет. Яско нигде не видно. Хикару в растерянности стоит посреди сцены в одиночестве.

Х и к а р у (как будто его внезапно осенила какая-то мысль, кидается к тумбочке, на которой стоит телефон, снимает трубку). Алло… Алло… Соедините, пожалуйста. Девушка?.. Я уже на линии? Пожалуйста, наберите Такано, — девятьсот девяносто. Алло… Алло… госпожа Рокудзё? Это вы? Извините, я могу поговорить с Яско? С хозяйкой можно поговорить? Что вы говорите, давно легла?.. Уже в спальне? Вы знаете, это очень важно. Пожалуйста, разбудите ее. Меня? Вакабаяси. Хикару Вакабаяси. По очень срочному делу. Очень вас прошу, разбудите ее… Э-э…

Пауза. Хикару обеспокоенно смотрит на кровать. Аои тихо спит, лежа на спине.

Х и к а р у. Алло… Алло… Это Яско? Да-да, я слышу, что это вы. (В сторону.)Определенно ее голос. Но если так, то, значит… Значит, это был призрак. Душа, покинувшая живое тело. Э-э… э-э… Алло…

Неожиданно с правой стороны сцены раздается стук в дверь.

Г о л о с Я с к о (из-за двери, очень четко). Хикару, я кое-что забыла. Мои черные перчатки, они лежат возле телефона. Ты не мог бы мне их принести?

Хикару рассеянно берет черные перчатки, телефонная трубка остается лежать на тумбочке. Подходит к двери в правом углу сцены, открывает ее, выходит. Как только Хикару скрывается за дверью, голос Яско в трубке становится громким настолько, что он слышен в зрительном зале.

Г о л о с Я с к о (в трубке). Алло… Алло… В чем дело? Хикару? Что случилось? Разве можно звонить так поздно и молчать в трубку? По какому делу ты звонишь? Почему не отвечаешь? Алло, Хикару? Алло… Алло…

На последнем «алло» Аои, одетая в белый больничный халат, вдруг тянется к телефону. Не дотянувшись, издает страшный вопль, скатывается с кровати на пол, умирает. Сцена погружается в темноту.

З а н а в е с.

ПОСЛЕСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Традиционный японский театр Но, у истоков которого стоят храмовые представления и народные празднества, окончательно сформировался как самостоятельный жанр в XIV веке. Основоположниками этого жанра были Канъами Киёцугу (1333—1384) и его сын Дзэами Мотокиё (1363—1443).

В пьесах классического Но обычно было не более пяти персонажей. Представление одной пьесы длилось около часа и оканчивалось продолжительным танцем — кульминацией всей театральной постановки. Хор и музыкальный аккомпанемент усиливали драматический эффект в переломных моментах представления.

Классическая пьеса театра Но состоит из двух частей. В первой части персонаж предстает перед зрителем в непритязательном образе старухи, рыбака, крестьянина и т. п., а во второй — уже в своем настоящем обличье, в образе прекрасной девушки или отважного воина. Часто персонажами пьес Но бывают духи и призраки, жаждущие отмщения и/или успокоения.

В XVII веке кукольный театр Бунраку и театр Кабуки потеснили последователей Дзэами, и мало-помалу Но окончательно потерял былую популярность. Однако Но существует и по сей день, соседствуя с другими видами театрального искусства.

Многие известные японские писатели пробовали свои силы в этом классическом жанре, но из современных писателей подлинного успеха на этом поприще удалось достичь только Юкио Мисиме — его пьесы для театра Но привлекли внимание к классическому японскому театру.