Исторические любовные романы

У графа не было планов жениться в ближайшее время, но, не обвенчавшись до конца сентября, то есть до дня своего рождения, он терял все права на половину наследства, оставленного ему Анной Гилфорд, в пользу какого-то весьма дальнего английского родственника. По мнению старшего брата графа, Андрея, этого кузена с редкой фамилией Смит надо было утопить, едва тот появился на свет, как самого ничтожного человека из всех живущих ныне на земле. Житель далекого Альбиона был большим любителем карт, и за сорок…

— Так сегодня твой день рождения? — Глаза Роджера расширились в притворном удивлении. — О Господи, как я мог забыть о таком знаменательном событии? Блайд рассмеялась тонким серебристым смехом. — Садись рядом со мной. — Она томно посмотрела на него из-под длинных ресниц. Роджер про себя усмехнулся: он понимал, что она оттачивает на нем свое женское очарование, но ничего не имел против этого. Он опустился рядом на скамью и невольно залюбовался точеным профилем девочки, обрамленным длинными, сверкающими,…

Все эти качества были в большой мере присущи близнецам, которые к тому же широко прославились своей редкой неспособностью усваивать любые знания, почерпнутые из книг. Их родителям принадлежало больше денег, больше лошадей, больше рабов, чем любому другому семейству графства, но по части грамматики близнецы уступали большинству своих небогатых соседей – «голодранцев», как называли белых бедняков на Юге. Как раз но этой причине Стюарт и Брент и бездельничали в эти апрельские послеполуденные часы…

  - Вы должны отпустить прежнюю жизнь. Как я смогу добиться успеха с местными жителями, если моя дорогая мать проводит языческие ритуалы? усмехнулся он. Бессета вырвала свою руку из его и собрала свои палочки, как бы защищая их.   - Они на много больше чем просто палочки. Выказывай им должное уважение. Лорд должен быть остановлен  - Твои палочки говорят тебе, что Лорд сделает, что-то настолько ужасное? Любопытство было основной возможностью, закончить эту беседу как можно аккуратно. Он не…

Ружейные выстрелы и устрашающие крики нарушили мирную тишину прерий, превратив это место в долину смерти. Сидя на корточках за камнями, Райдер закрыл глаза и заткнул уши, чтобы не видеть и не слышать ничего. Возле фургонов свершалось что-то ужасное. Теперь он должен придумать что-то и спасти жизнь младшей сестры. Внезапно наступили тишина. Мальчик поднял голову, и кровь застыла у него в венах. Фургон Метьюсов был охвачен ярким пламенем. Практически от него остался только металлический остов. Фургон…

— На дорогах очень опасно, — сказал он, обводя пальцем изгиб ее рта. — Разбойники в здешних краях расплодились сверх всякой меры. Он привлек ее к себе и, поцеловав, ощутил на губах терпкий привкус вина. И тут раздался звук, которого он давно ждал: в большом дворе его герольд трубил в рожок, призывая к оружию. Его люди были готовы и тоже ждали этого сигнала. Нападавшие едва ли могли знать о том, что предсмертные слова их лазутчика, вырванные при пытке, позволили предполагаемой жертве приготовиться…

Мэри бережно приподняла с подушки голову Кэтрин и поднесла к ее пересохшим губам деревянную плошку с остатками целебного отвара. Несчастная с трудом проглотила всего несколько капель; остальное растеклось у нее по подбородку. Ласково погладив Кэтрин по голове, Мэри внимательно вгляделась в ее лицо, темнеющее на подушке в тусклом свете свечей. С каждым мгновением та слабела все больше. Темные волосы пропитались потом, и влажные пряди прилипли ко лбу и щекам, покрасневшим от жара и нестерпимой духоты,…

– Ты звал меня. В чем дело? – осведомился Куинси, скривив усмешку. Его брат соскользнул с седла, бросил поводья и приблизился. – А здесь можно поговорить без помех? – Разумеется. – И Куинси первым отошел в густую тень разросшегося кустарника. Жан-Клод последовал за ним, ведя в поводу кобылу. Для начала он внимательно, огляделся. – Речь об этом разбойнике… о Лисе. Он снова огляделся, чтобы удостовериться, что их с братом никто не видит. Куинси не торопил, разглядывая его отлично скроенный костюм…

Первые недели в Сен-Одри были воистину восхитительны. Эндрю показывал ей окрестности, они обсуждали планы восстановления некогда великолепного, но ныне запущенного имения, которым из поколения в поколение владели графы Сен-Одри, А ночи… Даже сейчас, изнуренная, истерзанная болью, она с блаженной улыбкой вспоминала их. Память возвращала не только взрывы страстей, но и мечты О детях, о перестройке имения, об ожидавшем их бесконечном счастливом будущем. Но не прошло шести недель после свадьбы; как…

Она торопливо натянула платье, так небрежно брошенное вчера вечером. В душе готовясь принять выговор от гувернантки, который неизбежно последует потом, она наспех ополоснула лицо водой и провела гребнем по непослушным кудрям. Мгновение спустя близнецы уже неслись со всех ног через анфиладу комнат. Еще миг – хлопнули массивные входные двери. Крепко держась за руки и едва переводя дыхание, они за несколько минут добежали до конюшни. На цыпочках, вдыхая острый конский запах и аромат свежей соломы,…

Бросив еще один долгий взгляд на картину, Альдо ответил на заданный ему вопрос другим вопросом, следуя приобретенной за долгие годы привычке, которая позволяла ему не прерывать нить размышлений: – Если я правильно понял мадемуазель дю План-Крепен, эта дама – ваша тетушка? Глава департамента поджал губы, словно проглотил горькую пилюлю: – Да. Это баронесса д'Остель, урожденная Олимпия Кавальканти. Она пела в театре Сан-Карло в Неаполе, когда мой дядюшка воспылал к ней страстью и женился на ней.…

— У тебя есть супруга! — воскликнула она. — Это я! К чему тебе другая? — Любой мужчина, у которого старая жена, имеет право заменить ее в постели молодой, — резонно ответил Лю Бан. — Ты можешь взять сколько угодно наложниц! Пусть Мэй войдет в их число, но не тревожь ради нее богов! — Она принадлежит к слишком знатному роду и не может быть наложницей наравне с кухарками и крестьянками. Если ее портрет придется мне по вкусу, я женюсь на ней! К счастью, императору пришлось выступить в поход…

Тем более, граф де Бодуэн не всегда мог сопровождать свою молодую прекрасную жену. Он должен был все время находиться во дворце короля, должен был составлять расписание, должен был следить за тем, чтобы режим и встречи соблюдались неукоснительно. На нем лежало множество больших и малых обязанностей и возвращался он из королевского дворца обычно очень поздно. Это только сегодня он был свободен весь день и мог посвятить все время своей молодой жене. «Все-таки я счастливый человек подумал граф де…

– Чтоб ты ослеп, висельник! – зарычал мужчина. Его голос и манеры выдавали грубого простолюдина, и это было кстати – он не будет убиваться об утрате половины своих денег. – Это в руках Господа и судей, а вот вы в моих руках. Выходите! Вам известна моя репутация. Я не стану вас убивать и не заберу у вас все. Но при одном условии, – заговорил Трис с угрозой в голосе, – если вы не будете сопротивляться. – Ну же, вылезай, и покончим с этим, – приказал мужчина, толкнув свою спутницу так, что она стукнулась…

— Денег уже нет? — потрясение повторила она. — Но как это могло случиться? Мой муж умер всего три месяца назад. Куда они подевались? К чему задавать вопросы, на которые сама знаешь ответ. Куда подевались? Да туда же, куда уходили все деньги из этого проклятого разрушающегося дома: на игру в карты, в кости и на бега, и не только лошадиные, но — Господи, помоги! — даже на тараканьи! Все, на что можно было заключать пари и делать ставки, влекло братьев, словно пчел на мед. Серена отвела глаза от монеты…

Что же касается дичи, то и в ней недостатка не ощущалось. Повсюду разгуливали олени и другие животные. К тому же радовали глаз пестрые экзотические птицы, частенько затягивавшие душевные серенады, и очень забавляли еноты, то и дело устраивавшие гротескные представления перед самым носом Стивена. Когда же ему требовались продукты или вещи, которых не могла дать природа, Стив отправлялся в ближайший индейский поселок. Да, у Стивена Райана было все необходимое для жизни. Так почему же его по временам…

– Прощай, Англия, – шептал он тогда, глядя на восток. Это прозвучало несколько театрально, хотя рядом никого не было и никто не услышал его слова. Он почувствовал пустоту и боль утраты. – Прощай… – Но он не смог произнести ее имя и закрыл глаза, тщетно пытаясь сдержать навернувшиеся слезы. – Я никогда не вернусь назад, – еле слышно прошептал он. Губы мужчины скривились в полуулыбке презрения и сочувствия к тому глупому, впечатлительному и трусливому мальчишке, каким он когда-то был. “Мальчишка”…

– Человек, с которым я должен встретиться, встает с первыми лучами солнца. – Спенс успел схватить ее за руки, прежде чем она добралась до его самых чувствительных частей тела. Луч солнца пробивался сквозь щелочку между плотно задернутыми тяжелыми шторами из красного бархата, и только Спенс успел подумать, который сейчас может быть час, как Оливия провела языком по его спине, и он зашипел от боли. Похоже, она здорово исполосовала его. Ногтями, наверное… – Не уходи. – Она быстрыми поцелуями покрывала…

...И вот она снова прячется и надеется, что скоро вернется Кольм и разрядит обстановку. – Чертова девчонка. Несносное отродье, – пробормотала тетка. – Вот результат богемного воспитания... Фрэнсис! Сердце девочки бешено колотилось. Она слышала, как тетка нервно расхаживает по библиотеке. Вот она остановилась. Ищет. Двигает мебель. Вот стукнули колени, когда она поползла под стол, где в последний раз пряталась Франческа. Вот заскрипели петли, когда она открыла дверь. Франческа боялась вздохнуть.…

Дама слегка сдвинула капюшон, чтобы получше рассмотреть помещение. Адриан быстро нагнул голову, затем снова поднял на нее глаза. Он не ошибся, это действительно была она. Злость с новой силой охватила Мак-Лахлана, но он быстро справился с нею и постарался наблюдать за посетительницей как можно более беспристрастно. Но это удавалось ему с большим трудом. Он изучал ее глазами постороннего. Будь она наибеднейшей крестьянкой, все равно бы вызывала страсть у самых благородных, самых богатых представителей…