Любовные романы

Рено последовал за братом-сержантом, и они вышли в обширный двор, загроможденный самыми разными постройками – тут были и конюшни, и кельи, и давильня для вина, и красивая романская часовня, а рядом с ней помещение, где собирался капитул ордена, и еще одно строение, где можно было погреться, так как лавки стояли вокруг очага, ярко горящего в центре. Рено уселся, с облегчением протянул ноги поближе к огню, потом наклонился и поспешно снял сандалию, которая натерла ему кровавую мозоль. Ранку увидел…

— Это невозможно! Я… — Нет! — жестко перебила его Пруденс. — И ты отлично знаешь почему. Она ничего не должна узнать. Поклянись, Марк, что ни слова ей не скажешь. Ты же знаешь, это разобьет ей сердце. Все остальное я смогу пережить… но только не это. 2 Габби едва не опоздала на самолет. Влетев в салон одной из самых последних, она сунула дорожную сумку в багажный отсек, сняла плащ, рухнула без сил на свое место и с облегчением перевела дух. Она предвкушала, каким сюрпризом станет ее неожиданное…

— Желаете присесть у стойки или займете столик? Есть свободный в глубине зала. Поздний посетитель бросил быстрый взгляд на стойку бара. За ней расположилась группка мужчин, рядом сидела девушка с длинными, обтянутыми светлыми лосинами ногами и скучающе играла соломинкой в полупустом бокале. Девушка лениво убрала прядь с лица, но, как только ее блуждающий взгляд поймал взгляд вошедшего, вмиг подобралась, закинула ногу на ногу и провела кончиком языка по ярко-алым, будто пропитанным кровью губам.…

Высокий Сатир не слишком уверенно вел ее, Шахерезаду, в вальсе, и она смеялась, как заведенная. Рядом с ними не в меру веселый Пьеро кружил пухленькую пастушку , и та тоже хохотала. Неужели у нее такой же противный голос? Какая разница? Сегодня она — знаменитая сказочница, а не Настасья Юсупова — владелица сети антикварных магазинчиков. Конечно, завтра она протрезвеет и пожалеет о том, что поддалась на уговоры подруги — в повседневной жизни не бывшей ни разу замужем управляющей брачным…

Девушка покорно кивнула. Ее лицо не выразило ни удивления, ни негодования по поводу странного требования матери. 1 Молодая женщина стояла у окна. Все, что могла, она уже сделала, и теперь ей оставалось только ждать. По щекам женщины медленно катились слезы. Большие синие глаза померкли и подернулись печальной пеленой. Только губы, прекрасно очерченные и казавшиеся еще ярче из-за побледневшего лица, слегка шевелились, да руки с длинными тонкими пальцами нервно теребили скомканные бумажки.…

Накануне пришло письмо из Англии. Кира понимала, что должна хотя бы коротко ответить на него, но не могла заставить себя сделать это. Нераспечатанный конверт лежал на том самом месте, куда она его бросила — на кухонном столе. Ладно, это подождет. Кира попыталась сосредоточиться на прекрасной картине, расстилающейся перед ней: пестрыми лоскутами цветущего луга и вековым лесом. Над холмами формировались грозовые облака. Скоро грянет гроза, которая принесет с собой прохладу. Девушка улыбнулась. Дождь…

— Когда он освободится? — спрашивает водитель. Ему что-то отвечают. — Ясно, — без особого энтузиазма протягивает он и, глядя на меня, закрывает сотовый. — Придется подождать, мисс… — Долго? Водитель откашливается. — По меньшей мере часа три. — Вы что, издеваетесь надо мной?! — почти кричу я. — Я заранее оплатила доставку, выполнила все, что от меня требовалось, аккуратно и вовремя. Водитель делает утешительный жест руками. — Знаю-знаю.…

— Просто — что?! — Ты кричишь на меня! — У меня есть на то причины! Ей хотелось подойти к креслу и хорошенько встряхнуть дочь. — Люси, — произнесла Джессика устало, — ты слишком мала, чтобы шляться в это время по Лондону. — Я не «шлялась» по Лондону, ма! Ты говоришь так, будто я какая-то уличная девка. Мы пошли посмотреть видео к Кэт, а потом… — И что потом? — Джессика почувствовала, как у нее все сжалось внутри. Она знала, что еще должна…

Я хочу верить тому, что создана промыслом Божьим. Иначе как? Почему? Для чего?  Если это не так, то к кому обращаться за помощью, с болью? Если нет Его, то к кому, улетают все мысли, молитвы, надежды? И зачем, для чего, мне тогда, столько дадено в жизни.                                                                                                                             Роузи…

Иден состроила огорченную гримаску и откусила кусочек шоколадки. Как же досадно быть всего девятнадцатилетней и обладать таким невинным внешним обликом, что у людей создавалось впечатление, будто она еще не вникла во все эти премудрости о пестиках и тычинках… В этот момент зазвенел звонок парадной двери, Иден спустила ноги с дивана, не преминув полюбоваться их стройностью, и подошла к окну. Она резко отдернула занавеску, ожидая увидеть напротив дома длинную сверкающую машину. Ее там не оказалось,…

— Проходите. Сердце ухнуло вниз, как сорвавшийся в небоскребе лифт, и руки стали холодными и мокрыми, «Тьфу ты, напасть». — Нина достала платок и вытерла ладони. — Здравствуйте. — Здравствуйте. — Врач подняла на Нину глаза, и та с удивлением отметила, что глаза у доктора ярко-голубые, скорее даже бирюзовые. «А позавчера были серые. Или она в очках была? Не помню». — Пеленочку взяли? — Анна Сергеевна прошла к умывальнику мыть руки. — Раздевайтесь, пожалуйста. —…

Так вот Анна и жила: пробавлялась больничной едой и подарками от пациентов, каждый вечер сушила специальными сушилками расползающиеся сапожки, мазала лицо оливковым маслом и лелеяла в груди свою особенную девичью мечту. О том, как на новогодней вечеринке на нее обратит внимание хирург Игорь Алексеев – добродушный, улыбчивый увалень с насмешливыми серыми глазами. Он умчит ее вдаль на своем стареньком автомобильчике, они будут целоваться озябшими губами под снегом, пить прямо из горлышка шампанское…

Делия также была единственным человеком, способным обуздать крутой нрав и несдержанность Розы. И это было ясно обеим. — Нет, не передумаю. Ведь нужно много времени, чтобы выполнить эту работу, тем более так далеко отсюда, а оно у меня всегда в дефиците. Потом, что касается доставки туда всех материалов… Это также представляется мне затруднительным. И откровенно говоря, я думаю, что эта работа не для меня. Правда, я и сама не знаю почему. Она состроила гримасу, снова взяла письмо и шлепнула им…

— Собираешься завести старую песню о том, какая ты дурнушка? — улыбнулась Нора. — Осмелюсь напомнить, что для Освальда ты самая красивая девушка на свете. — Возможно. Тень, промелькнувшая по лицу Глории, не укрылась от ее внимания, и она решила, что серьезно поговорит с кузиной сегодня же вечером. Нора нахмурилась. Пусть только этот красавчик попробует доставить неприятности ее кузине… уж она призовет его к ответу! Глория прекрасная девушка, и Освальд должен понимать, что…

Поль поначалу ничего не говорил, но потом все же спросил, зачем она ставит к окну лампу — он замечал ее свет из амбара. Она хотела бы ему объяснить, рассказать про Байоль и Армантьер, городишки, в которых прошло ее детство; их улицы, как бы скудно они ни были освещены, все же разъедали ночь, дырявили ее и разрезали на полосы, заставляя убраться в глухие закоулки, лишенные современных удобств. Анетте очень хотелось рассказать ему об этом, но она так и не смогла найти нужных слов. Отговорилась заботой…

Когда Элизабет подошла поближе, Клэр разглядела едва скрываемый страх в ее карих глазах. — Слаба Богу, ты пришла, — прошептала Элизабет. Ее руки, сжимавшие очень красивую кожаную сумочку, дрожали. Тревога и неуверенность, владевшие Клэр, мгновенно улетучились. Она вскочила и без церемоний, будто знала Элизабет всю жизнь, обняла ее: — Все в порядке. Все будет хорошо. — Нет, не будет, — со слезами в голосе проговорила Элизабет. — Он убьет меня. Мне никто не верит. Все считают, что я помешалась.…

— Я в порядке, — произнес он с гордым видом, но голос его при этом слегка дрожал. — Я успею пролезть через изгородь и вернуться домой, пока папа не узнал, что меня нет. — А что, если мне тоже пролезть через изгородь и проводить тебя? — предложила она. Он пожал узкими плечами. У него стучали зубы, и Бриджет не знала, что и думать: то ли у мальчика сильная боль, то ли он боится отца. — Ладно, нужно торопиться. А то папа спустит с меня шкуру. — Или то, что от нее осталось, — пробормотала Бриджет,…

ГЛАВА ПЕРВАЯ — Я совершенно уверен, что, будь у меня хоть какой-то шанс стать отцом, уж я бы об этом знал. И уберите от меня свои руки. Заступая дорогу этому человеку, Алиса Паркер сама поражалась смелости своего поступка. Свирепая красота находящегося перед ней лица поражала. Ее бедная усталая голова с трудом переводила впечатления в слова. Высокий. Плечистый. Темноволосый. Сексуальный. Мощный. Сексуальный. Мощный. Холодные и темные, как ночь, глаза смотрели с такой надменностью и непоколебимой…

— Правда? — неуверенно спросила Сара. Голос ее звучал совсем по-детски. У него защемило сердце. Объятия стали крепче, руки Дэниела ласкали бедра девушки и возбуждали ее. — Правда. Но я хочу услышать от тебя одно слово. Одно короткое словечко, Сара! Она робко подалась навстречу. Мягкие, душистые волосы рассыпались по его плечам. Сара нерешительно облизала губы. — Ну же, — уговаривал он, пытаясь проглотить комок, застрявший в горле. — Ну, говори… — Я…

– Правда, но папа ведь уже сказал это Микаэлю. – Я тоже могу сказать. – Нет, не можешь, – тут же парировал Микаэль. – Решать может только папа. – Кому решать, решаешь не ты! – А ну-ка!.. – Том слегка повысил голос, но этого оказалось достаточно: дети замолчали, и за столом снова воцарилось спокойствие. – Прости, Анника, что ты сказала? – Ничего особенного. – Да нет, ты что-то говорила про какого-то строителя. Анника вздохнула.…