Любовные романы

— Ну, вот Жора, например. Кстати, завтра у тети Ани день рождения, и мы с тобой приглашены. С нами пойдет и Франсуа. Ему интересно, как мы празднуем… Вот так я и попала в этот дом. Думаю, семья собиралась полным составом в последний раз. Я оказалась для них троянским конем. Элла, как и обещала, привела своего лягушатника. Это был полноватый, лысоватый, чрезвычайно любезный мужчина за сорок. По-русски он говорил вполне сносно, задавал огромное количество вопросов, причем безо всякой логической последовательности,…

Черт побери, если он и с этим согласится. Ему только двадцать девять лет. И жизнь не пуста. Все прекрасно. Джош нахмурился, глядя на яркие, радостные апрельские цветочки, раскачивающиеся на ветру. Допустим, его жизнь была несколько однообразной, предсказуемой и одинокой, но... Нет, не одинокой. Уединенной. Намеренно. Потому что это был единственно правильный выбор. Он сделал его шесть лет назад, когда его девушка исчезла на выходные. Для того чтобы избавиться от его ребенка. Даже не удосужившись…

— Как идет, а? Сразу видно, балерина. — Балерина? — Ага, — подтвердил Марат. — Она хореографическое училище окончила. — А как же попала сюда? — Работу не нашла. Теперь же везде национальные кадры. Вот и решила учиться дальше. Тут же, у входа в раздевалку, Марат их и познакомил. — Вика. — Руки она не протянула. У нее были редкостные, серые, оленьего выреза глаза, гордо посаженная голова, темно-вишневые губы и совершенно удивительная кожа:…

Мощными толчками он устанавливал свое право. На все вокруг. И на нее. Игорь - Привет, - отец, как всегда, пил кофе. Игорю подумалось, что когда-нибудь кофе отца убьет. - Как твоя прогулка? – Валерий всегда иронично называл превращения прогулками. - Странно. Игорь опустился в кресло, плеснув себе щедрую порцию вермута. Обычно он не пил такие сладкие напитки, но после смерти Марии в доме почти не осталось ничего крепкого. А сейчас ему как никогда требовалось прийти в себя. - Странно?…

Мы со второй медсестрой Томкой поухмылялись и повезли его в операционную. Неожиданно наш пациент открыл глаза, заметил меня и несколько секунд смотрел, не отрываясь. Мы с Томкой переглянулись, а мужик вдруг застонал: — Я нашел вас, нашел, — и снова потерял сознание. — Больной какой-то, — выдала Томка, и я захихикала, а кто же он еще?! В следующий раз я увидела его через неделю, когда сказочника, так мы окрестили этого пациента, привезли из реанимации. Он был в сознании,…

Через час кончается моя вахта, и почему-то на память приходят слова песенки, которую пела юркая негритянка в портовом кабачке на острове Борнео: О, милый мой, Пип. Ты могуч и красив, Ты источник радости и сладости Ты - мой кумир. Можно без труда догадаться, кто такой Пип, так как негритянка вертела в руках его резиновую копию и проделывала с нею такие манипуляции, что молодые матросы, краснея, опускали глаза. Вспоминаю Бомбей с его широкими улицами, богатыми ресторанами и темноглазыми…

«Прекрати этот абсурд с обновлением своей жизни и вернись в дом, которому принадлежишь, где ты в безопасности» — писал он миллионами различных вариаций. Я покачала головой и закрыла свой телефон, прежде чем вложила его в карман спинки сиденья передо мной. «Папа, я не могу» — бормочу про себя.  Мать и её сыновья-близнецы расположились на трех креслах передо мной. Они сидят в первом ряду около стены, которая отделяет первый класс, богачей, которые могут позволить себе такие билеты — от остальных,…

Самое мерзкое, что она никак не может избавиться от этих людей. И избавить от них Сид. Панический ужас мешал соображать, и наверняка, что ни предприми, это ни для одной из них добром не кончится. Страх перед надвигающимися событиями и полная неопределенность заставляли Дженнер ощущать себя совершенно беспомощной – а эту черту она не уважала ни в ком, и меньше всего в себе самой. Может, пришло время отчасти овладеть ситуацией, как когда она улизнула на балкон из-под стражи Фэйт? Дженнер соскользнула…

Запах лаванды становился то сильнее, то слабее, будто легкий ветерок то поднимался, то снова утихал. Она почувствовала, как ее опять уводит куда-то. Лучше всего сейчас было бы снова заснуть и увидеть тот чудесный сон, где вода и разноцветные ногти на ногах. А может, ей и говорили об этой самой головной боли и она просто забыла? Боже ты мой, да говорили, конечно! Головные боли, точно! Сильнейшие! Супер… И сколько всего не забыть… Мягкий сыр, копченый лосось, суши – ни под каким видом; есть…

Сейчас я живу в Лос-Анджелесе, где вообще практически не бывает дождя. И не прекращается жара. Но там сухо. И этой засухой люди оправдывают и пекло, и смог. «Ну и что, что сегодня сорок два градуса? Зато хоть не влажно!» – бахвалятся они. А в Нью-Йорке и жарко, и влажно; и когда я добираюсь до студии, пройдя через десять перекрестков пустынных пятидесятых улиц на западе города, волосы под бейсболкой у меня уже все мокрые. Я достаю из кармана пачку сигарет и, вытащив одну, прикуриваю ее дрожащей…

— Эйприл Мария, — говорил он ей, — если тебе чего-то уж очень хочется, так ступай и возьми то, что тебе нужно. Запомни, что само собой ничего не делается. Она взглянула на результат своего труда, на все, что построила здесь, и не смогла удержаться от довольной улыбки. Она слышала скрипучий голос деда так отчетливо, словно он стоял сейчас рядом с ней. — У меня все в порядке, дедуля, — тихо сказала она, вдыхая аромат цветущей буганвилии, которую он особенно любил. — Мне только хотелось бы, чтобы…

Я смотрел на нее и думал, какой была бы ее аура в головокружительно мерцающем разноцветье елочных гирлянд. Сумели бы они пробиться сквозь невесомое марево излучаемого ею тепла? И если да, то отразилась бы от нее, словно от призмы, россыпь разноцветных сполохов на стены? Сполохов, которые могут увидеть только сверхъестественные существа? Размышляя об этом и о том, какой карьерный рост она себе навыдумывала, я очень старался не улыбнуться. Вечно у нее всяких планов громадье, но последний меня…

— Это не твое дело. Ты бросила его. — А ты подобрала, — закончила я и воззрилась на застывшего статуей бывшего друга. — А ты что молчишь? Совсем все мозги пропил? Что тебе девиц мало, ты на малолетку запал. — Заткнись, — прошипела Женька. В ее глазах было столько ненависти, что я невольно отшатнулась. У меня всегда были хорошие отношения с младшей сестрой. Да, мы не стали подругами, да, не делились секретами. К тому же у нее был переходный возраст сейчас и, иногда, с ней было трудно, но никогда…

Когда Джейн со своим багажом сошла с поезда, то почувствовала себя приблизительно так, словно все ж таки «распрощались» с ней. Поезд остановился только ради нее. Кроме Джейн, из вагонов не вышел ни один пассажир. Это не шло ни в какое сравнение с ее первым путешествием на поезде — на Золотой Берег. Хотя Роберта и там не смогла встретить свою младшую сестру и вместо себя прислала Никки. На этот раз Джейн оказалась в глубине страны, в местности под названием Поляны, где находилось немало фермерских…

Но за пределами Верселя «Радуга» была широко известна, пусть и в весьма узких кругах. О ней говорили шепотом в будуарах, купальнях и других чисто женских помещениях, куда не мог войти мужчина. Причина такой скрытности была проста. Услугами этого заведения пользовались повсеместно. Чтобы подтолкнуть кавалера к правильному решению связать свою жизнь с леди, чтобы понравиться родителям жениха, чтобы просто выглядеть великолепно на чужом фоне, чтобы прослыть добродушной или и вовсе меценаткой. Цели были…

Дориан покачал головой, отгоняя мрачные мысли, и вознес молитву. Он не просил ничего, просто обращался к Всевышнему, как сын обращается к отцу за поддержкой. Дориан никогда не отличался нерешительностью, однако сейчас его душа хотела одного, а долг повелевал совершенно другое. Если бы он отвечал только за себя! Если бы он был один! Дориан закрыл лицо руками. Он одинок, но не один. Его вассалы, его земли, его замок – это не просто собственность де Бланко. Это прежде всего ответственность и долг…

Алиенора протянула кобыле кусочек свежего хлеба и погладила ее теплую серую шею. – И папе совсем не обязательно проделывать столь долгий путь до Компостелы, – сообщила она животному. – Почему бы ему не остаться с нами дома? Мы бы вместе помолились. Ненавижу, когда он уезжает. – Алиенора! Девушка подпрыгнула и, виновато покраснев, предстала перед своим отцом, сразу поняв по выражению его лица, что он все слышал. Это был высокий мужчина, длиннорукий и длинноногий, с каштановой шевелюрой, отмеченной…

Утром я едва нашла в себе силы, чтобы подняться с постели. Всю ночь прометавшись в кошмарах, к тому моменту, когда прозвенел мой будильник, я чувствовала себя измученной и больной. Голова раскалывалась и гудела… И все же, несмотря ни на что, я не рискнула пропустить свой последний — зачетный — тест. Дура. Ни к чему хорошему это не привело. До конца пары, отведенной для написания контрольной, осталось еще полчаса. Но за каплю свежего воздуха прямо сейчас я была готова почти на все. Даже на то,…

— Оставайся с нами, — умоляющим тоном произнесла Салли. — Прошу тебя! Я даже не хочу думать о том, что ты уезжаешь. — Со мной все будет в порядке, — попыталась успокоить подругу Стефани. — Спасибо за предложение. Но мне необходимо уехать. Я не хочу еще одно Рождество провести в одиночестве. В прошлом году я дала себе клятву. — Когда ты вернешься? — спросила Салли, глядя на то, как Стефани, взяв в руки необычайно большую косметичку, поставила ее на небольшой чемодан на колесиках. — Я не…

Барышни с нетерпением ждали весну, поглядывая на календарь и солнце. Вот она, не заставляя себя долго упрашивать, и пожаловала. Воздух дышал нежным теплом и какой-то весенней особой чувственностью. Таня приехала на место встречи с единственной подругой пораньше. Со стороны она казалась нежным, ломким, грациозным ребёнком, но это было совсем не так. Княжна по возрасту и подходу к жизни считалась уже взрослой девушкой. Погода была чудесной, настроение тоже. Хотелось, просто радуясь весеннему солнышку,…