Любовные романы

– Подумай только, после этого у нас будет поздний ужин, – весело напомил я ему, поднимая руку к его затылку и нежно сжимая. Он издал не слишком дружелюбный звук, но сдержал вздох, и я увидел, как опустились его плечи, свидетельствуя о том, что мое прикосновение было желанным и успокаивающим. Мне нравилось видеть, как я воздействую на него, и я не мог перестать улыбаться. – Миро! Ян! Мы одновременно повернулись: перед нами стояла дочь Сэма Кейджа, Ханна, во всей своей тринадцатилетней красе…

Если бы она обрела покой, может, и я смог бы. Будет только немного больно. Я выныриваю из воспоминания, позволяя ему улетучиться в глубины моего сознания, где я держу его крепко запертым, и выпрямляюсь, прислонившись к стене в тускло освещенной скрытой комнате моего дома. Пластиковый брезент, который я ранее повесил на потолок, покрывает пол, создавая кокон вокруг человека, привязанного к стулу в центре помещения. Он тяжело дышит, этот звук сопровождается только шипением Изабеллы 3 , моего…

— Проголодалась? — Спрашивает она. — Я думала купить суши по дороге. Могу принести тебе. Я машу ей рукой. — Нет, спасибо. Сегодня я готовлю некоторые из любимых блюд Джека. Хочу проголодаться. — Держу пари будет вкусно, — поддразнивает она, подмигивая. Мой телефон звонит от входящего сообщения. — Кстати, о Джеке. Держу пари, это он. — Шайна достает и свой телефон. — Девочка, надеюсь, ты знаешь, как тебе повезло. Я все время прошу Джека, познакомить меня с одним из своих друзей с работы.…

Но деньги не всегда покупают счастье. Жизнь с моим отцом после того, как ушла моя мать, была тому подтверждением. Моя мать бросила меня и моего отца, бросив нас ради другой жизни после моего десятого дня рождения. Поэтому единственным другим человеком, которого я мог назвать другом в то время, была Руби. Она была единственной, кому я мог рассказать свои секреты. В детстве, когда дела шли плохо или люди в твоей семье тебя разочаровывали, дружба, такая как та, что у меня была с Руби, была единственным,…

Цель существования терялась. Она была нужна мне. Для равновесия. Для тишины. Только теперь страх никогда не найти её пугал меня не так сильно, как то, что вдруг однажды она проснётся и решит уйти от меня? И тогда я превращусь в него. Дэниел лежал на холодном полу. Его глаза были закрыты, руки сложены на груди, а губы сжаты. Он удерживал между ними обычную сигарету – дым от неё смешивался с чистым воздухом, которого здесь почти не осталось. Подвальное помещение нашего казино, находившегося…

Мама… о боже, мама. Она сидела на краю кровати, крепко держа мужа за руку. Такая бледная, такая слабая и хрупкая, ее лицо такое пустое — только в ее глазах, ярко блестевших в тусклом свете лампы, еще виднелись признаки жизни. Себастьян опустился рядом с ней на колени и положил руку ей на колено, горе внутри него превратилось в жгучую боль. Когда она не посмотрела на него, он прошептал. — Мама? — Да? Но она не отводила взгляда от его отца, ее пустой взгляд был устремлен на его лицо. …

В ней то, что осталось от детства и юности. Школьные похвальные грамоты, пионерский галстук с маленькой зашитой дырочкой в одном из острых углов, дневник за одиннадцатый класс. Колокольчик с последнего звонка и лента с выпускного. Мои бирочки из роддома — кусочки рыжей клеенки, с выцветшими чернильными надписями «Мехова Н. А. девочка 3250». На ручку и ножку — с завязками из кусочка бинта и третья побольше — на кроватку. Еще все три выпуска домашней юмористической газеты «Вокруг сМеховых». На большее…

— Декс покупает подарки бывшему, — с улыбкой ответил Себ, но Дом лишь фыркнул. — Тебе не кажется, что Декстер Дж. Дейли это плохой пример для подражания? — Ты прав, — усмехнулся Себ. — И о чем я только думаю? В любом случае, ты прекрасно знаешь, что Хадсон не просто какой-то бывший. Уж кому как не Дому это знать. Он был вторым после Хадсона, кому Себ мог рассказать абсолютно все. — Что ты подарил ему в прошлом году? Себ напряженно всматривался в густые заросли впереди, но все было тихо.…

В конце концов скука настолько измотала его, что он стал уже мечтать о том, чтобы Доминико позвал его к себе или хоть как-нибудь выразил свой интерес. Всё в доме носило незримый след прикосновения его рук — и не имея другой пищи для ума, Стефано стал пытаться вычислить что-нибудь о характере корсиканца по тем предметам, которые окружали его. Доминико, однако, оставался загадкой, как Стефано ни силился её разгадать. А то, что корсиканец занимает его мысли чуть больше, чем целиком, через некоторое…

— Я тоже, — я отпустила её руку и встала во весь рост, затем прижала ладони ко рту. — Вперед, Фостер Мэдден! — Элоиза, — Лайла шлепнула меня по руке, а люди, столпившиеся вокруг нас, одарили меня взглядами. — Может, заткнешься? Я рассмеялась. — И что с того, что я громкая? Мы больше никогда не увидим этих скучных хейтеров. Завтра мы улетаем домой в Монтану. Мы попрощаемся с лунным светом и поздороваемся с реальностью. Мы с Лайлой приехали в Лас-Вегас, чтобы посмотреть соревнования UFC.…

— Кажется, они беспокоили не только Митю, — заметила проходившая мимо начальница отдела кадров. Под дружный хохот коллег Рома отвернулся, театрально надув губы и скрестив руки на груди. — Ладно, ладно, — улыбнулась Кристина. — И где сейчас Митя? — Взял отпуск за свой счет и улетел в Дубай, — сказала литературный обозреватель Марина. — Вот это да! Неожиданно. — Ну, а ты думала. Одним написанием статей в офисе такую женщину не удержишь. — Это точно. Нас удерживать не надо, поэтому мы добровольно…

Так, Настюха, стопорни, а то сейчас расхохочешься. И тогда этот маньяк точно придушит тебя. — Мне повторить вопрос? — гаркает парень, еще больше оскалившись. — Не стоит. Я вас и так прекрасно услышала и даже поняла, — выдаю я королевским голосом. Не зря же я Анастасия Царёва. Единственная дочь богатых родителей. У меня, кстати, в моем элитном лицее были еженедельные занятия по этикету. Так что, зверюга, я тебя сейчас культурно обратно в клетку загоню. — Молодой человек, во-первых, вы мужчина,…

— Увидимся после выходных. Я переезжаю обратно, — сказала я. Рубен тут же выкрикнул от восторга. Я уронила пачку писем, прикрывая уши от его крика. Прохожие косились, но, будучи в Нью-Йорке, большинство просто продолжили свой путь, как ни в чем не бывало. — Я не могу дождаться, девочка! Увидимся, guapa! — Рубен подмигнул Карло, но тот только проворчал в ответ. Карло нагнулся, подобрал упавшие письма и протянул их мне, прежде чем захлопнуть дверь машины. Когда мы тронулись, Карло, посмотрев…

Арчибальд коротко качает головой, взглядом говоря, что, конечно же, она не в курсе. Как мог он объяснить, что меняет родного сына на того, которого, по его словам, всегда считал вторым? Улыбку, которой я одариваю Арчибальда, в лучшем случае можно назвать вымученной, но чего он ожидал? Меня вот-вот бросят на съедение волкам. Волкам, которых вели по ложному следу. – Если что, мы можем еще раз проехаться по кварталу, – предлагает водитель. – Это мой дом, – невесело усмехаюсь я. – Они так и продолжат…

Как, черт возьми, вовремя. Если бы он сделал это раньше, он мог бы избежать того нарушения на прошлой неделе. Напряжение ползет по моим плечам при мысли о том, что произошло. Лазаро, бывший муж новой жены Де Росси, ворвался в дом и взял Мартину в заложники. Как будто эта девушка еще недостаточно натерпелась. Это был второй раз, когда Лазаро удалось заполучить Мартину, первый раз за несколько недель до этого во время ее поездки в Нью-Йорк. Это то дерьмо, которое не произойдет в мои часы. …

— Войдите, — раздался серьёзный мужской голос, и я медленно вошла. Большой, просторный кабинет простирался передо мной. Приглушённый свет, огромное витражное окно — оттуда открывался прекрасный вид на город. Я прошла к длинному офисному столу — он был пуст. Оглядывалась вокруг и поражалась. На стенах были развешаны картины в массивных рамах, каждая из которых казалась маленьким окном в мир искусства. Одни изображали природу, полную жизни и ярких красок, другие — абстрактные формы, заставляющие…

– М-м-м. – Еще я хорошо разбираюсь в физике и аэродинамике. Может, с твоей программой будет сложно… но только поначалу! И у меня есть приятель-гений, если что, он поможет. Зависнуть в столовой, слушая историю жизни первого встречного первокурсника – вот, чего ей не хватало для полного счастья. – Ценная информация, но я, пожалуй, все равно откажусь. – Как хочешь. Но, если что, в открытке есть мой номер телефона. Запиши себе. Я приду на помощь в любое время. Хоть ночью! И все сделаю для тебя.…

Досмотриваю фотографии и усмехаюсь своим мыслям. Когда-то я думала: тадам! Свадебные колокольчики прозвенели — и все, теперь ничего не изменится, он мой даже на бумаге и все у нас будет как в сказке — типа жили они долго и счастливо. Но все оказалось гораздо сложнее и не так незыблемо… Во взрослой жизни после слов «объявляю вас мужем и женой» началась не безоблачная и сладкая жизнь двух влюбленных, а долгая, кропотливая совместная притирка друг к другу, поиск компромисса. Вздыхаю. Наш первый…

– Моя девочка, – счастливо улыбается она, целуя меня в щеку и забирая подарки. – Спасибо тебе огромное… Какая красота. Наверное, всю ночь с тортом провозилась… Не стоило себя так утруждать… – У нас гости? – перебиваю заботливые причитания, осматривая ее лавандовое платье, легкий макияж и уложенные локонами светлые волосы. Она улыбается и кивает слегка взволновано. Не успеваю поинтересоваться таинственными личностями, так как меня настойчиво подталкивают вперед в столовую, мягко журя по дороге…

Старый грузовик отца, верный Форд, стоял припаркованным перед домом, что принесло мне облегчение. Не то чтобы он когда-нибудь признался, что это Форд. Он перекрасил весь грузовик в нежно-голубой и нарисовал белыми буквами надпись Шевроле на заднем борту, потому что был предан компании до мозга костей. Бейкеры всегда были семьёй Шеви и только Шеви. Если это не иллюстрировало всей гордости и лояльности жителей этого города, я не знала, что ещё могло бы. Помнится, когда папа закончил писать Шевроле…