Любовные романы

Я не имею право на ошибку: не могу показать свою слабость. Как только я встану рядом с ректором и матерью, пути назад не будет. Его уже нет. Наконец, достигаю возвышения, независимо становясь рядом с ректором Эвардианским. Мужчина, лет сорока, слегка выдвигает меня вперёд, чтобы каждый мог меня видеть. Я сдерживаю порыв сбежать. Все эти люди смотрят на меня с плохо скрытой враждебностью и злобой. - С радостью представляю вам, Её Высочество — Эннарию Флоренцийскую. - Представляет меня ректор,…

Господи. Кто ты? Я не осознаю, что произнёс этот вопрос вслух. Только когда её изумрудные глаза, обрамлённые длинными чёрными ресницами, расширяются, она низко опускает голову, закрывает лицо маленькими ручками и стонет. — О, Боже, мама. Во что ты меня втянула? — Прошу прощения? Она встаёт во весь рост, во все свои пять футов, а может, и два дюйма (примеч. пер.: — 152–157 см) , расправляет плечи и скрещивает руки на груди. Я сдерживаю смех, когда она фыркает и обвиняюще показывает на меня…

Следом за пропущенным вызовом пришло сообщение: "Максим, встретимся сегодня в девять вечера в "Стойле единорога"? Приглашаю по случаю твоего повышения. Нам есть о чем поговорить." Такого поворота событий я никак не ожидал. Сердце пропустило удар, на меня моментально обрушился шквал мыслей. "Нам есть о чем поговорить". Что бы это могло значить? Я нахмурился, пытаясь припомнить, где мог накосячить по-крупному в последние дни, но ничего не пришло в голову. Про повышение мне тоже никто не говорил.…

— Хочу, чтобы он успокоился, привел свои мысли в порядок и тогда мы поговорим, — неужели я начала мыслить конструктивно, после похорон своей души и затяжной истерики. Со слезами вышло все плохое и хорошее, но гнетущее чувство пустоты внутри раздирало меня когтями, как разъяренная пума. Алена помогла помыться, надела на меня пижаму и уложила спать, тихонько прикрывая за собой дверь. А я лежала и сверлила потолок в ночной темноте пустой комнаты. На задворках ощущений металось чувство несправедливости…

Мэнди, женщина, которая произвела меня на свет, никогда не была мне матерью. Когда я была младше, Тайрон всегда заботился о том, чтобы у меня была еда, пока Мэнди напивалась или обкуривалась. В этой женщине нет ни капли материнства, и она для меня всего лишь заноза в заднице. Мне пришлось поставить дополнительные замки на входную дверь, чтобы не впускать ее. Она продолжает вламываться ко мне и воровать мое барахло, чтобы заплатить за свой следующий наркотик или счет в баре. Скрестив руки на груди,…

— Да не дуйся ты! Если ты зонт взяла, то в чём вопрос? Идём? Они повернули по Малой Морской к Исаакию, и Виталий неожиданно взял девушку за руку. Сердце снова отчаянно заколотилось. Парень молчал, и Осении подумалось, что ему, наверное, тоже неловко. Может, Камила права, и Витэль созрел до признания? И, возможно, тоже сейчас стесняется? Обычно топовый красавчик школы и всеобщий краш за словом в карман не лез. Она покосилась на него. — А знаешь, что вот тот дом, в зеленой сетке, это дом Пиковой…

Такая мысль с легкостью обнаружилась: никакой спешки нет, ей незачем уезжать с дачи прямо сейчас. Она сама знает почему. И даже хорошо, что у нее нет возможности уступить соблазну и сбежать отсюда. Выходит, о ней снова заботится провидение? — А не попить ли чаю? — громко спросила себя Рита и, согласившись с собой без всяких препирательств, быстро спустилась по ступенькам в кухню. Рита любила свою кухню, здесь все устроено так, как ей самой хотелось. Новая кухонная мебель, а не облезлая домашняя,…

Кража бесценных драгоценностей заставила меня проголодаться, поэтому я заказал еды столько, что хватило бы накормить маленькую армию, прежде чем устроиться поудобнее и достать свой телефон. Уголок моего рта приподнялся, когда я увидел на экране единственный пропущенный звонок. Сунув руку в защищенный карман, я убедился, что мой приз все еще находится в моем распоряжении, а затем прослушал голосовое сообщение. "Джон, тебе повезло, что я не разбрызгала твои мозги по газону моего соседа", — сказал…

– Мама, почему ты плачешь? – спросила моя маленькая дочь. Ее невинные глаза были полны растерянности и беспокойства. Она встала и прислонилась к моему сиденью. Пытаясь собраться с силами, я притянула ее к себе и порывисто обняла. В попытке спрятаться от боли, которая грозила поглотить меня. Как я могла ей это объяснить? Как могла сказать, что человек, которого она обожала, ее отец, разрушил нашу семью? – Всё хорошо, родная, – прошептала я, отстраняясь и вытирая щеки от слез. – Папа! –…

— Я отведу тебя в его класс. Я взял его в прошлом году на втором курсе. — Спасибо, — ее голос такой мягкий и спокойный, и я ничего не могу поделать с тем, куда мгновенно уносятся мои мысли. Бьюсь об заклад, я мог бы заставить ее кричать одними только пальцами. Пока мы идем к классу экономики, и я кажется, не могу отвести от нее глаз все это время. Я ничего так не хочу, как прикоснуться к ней любым возможным способом. Но что-то подсказывает мне, что она другая. И мне не терпится узнать, как это…

Природная хватка, харизма, уверенность в себе и умеренный ум позволили Тимуру за несколько лет дослужиться до приличной управленческой должности в производственно-техническом отделе и снискать, пусть и не высокую, но приемлемую для столицы зарплату. Его спутница, Маша, очень красивая шатенка без намека на пластическое вмешательство в свой образ, была девушкой умной и дисциплинированной. Она также, как и Егор, с отличием окончила университет и работала продакт-менеджером в одной технологической…

— Это я, Александр, — ответил он, не дожидаясь, пока я задам вопрос. — Открой глаза, дыши. Александр, да, Александр. Мой Александр. Я почувствовала, как он поднял меня и прижал мое обмякшее тело к своей груди, а мою голову положил ему на плечо. Ветер изменил свое направление и донес до моего носа его безошибочно узнаваемый запах. Впервые за все время я вдохнула, не в силах сопротивляться. Неописуемая боль пронзила мою верхнюю челюсть, в горле пересохло, как в пустыне. Это было не от мира…

— Осторожнее! Вы же свалитесь сейчас, — громко и строго сказал Арай. — Никакой техники безопасности. Его возмущённый тон вызвал у неё смех, который так и звенел в каждом звуке и слове. — Да что вы такое говорите? У меня техника безопасности на высоте. Я пристёгнута монтажным поясом, между прочим. — Интересно было бы узнать, к чему вы пристёгнуты? — К чему? К газовой трубе, конечно, — уверенно ответила женщина и попыталась продемонстрировать широкий ремень на своей талии, из-за чего ещё сильнее…

— Ты не видел ее восемь месяцев, конечно, она выросла. И перестань, пожалуйста, называть ее так. — Мама разглаживает переднюю часть своей рубашки, но папа не отрывает от меня взгляда. Он подходит ближе ко мне и приседает на корточки. Его глаза сверкают, когда отец осматривает мое лицо, но хмурится, когда смотрит на мои волосы и рубашку. Я пытаюсь прикрыть пятна, и папа смотрит на мои руки. Мои ногти грязные и нуждаются в стрижке. Мне становится жарко, пока он изучает меня. Наконец его усы начинают…

Было бесполезно бороться с ним, бессмысленно цепляться за свет, когда все, что я чувствовал, — это тьма. Так что я потерялся в этой боли. Голоса в моей голове протестовали. Никто за тобой не придет. Вставай и сражайся. Заставьте их заплатить. И я точно знал, что лучше сгорю заживо, чем проживу еще один такой момент. 1 АМОН Месяцем ранее Д Эстини была жестокой сукой. Оно вернуло мне мою коричневую девушку только для того, чтобы все это разрушить. Ну, черт возьми, судьба.…

Подарок я поймал его взгляд на мне еще до начала шоу. Темные глаза. В его угольно-черных волосах было немного серебра. Тонкий слой щетины. И призрак улыбки, которая может поставить тебя на колени. Воздух заполнил мои легкие, когда я почувствовала его взгляд на себе, словно прохладный ветерок на моей разгоряченной коже. Обычно мужчины — по крайней мере, из моей сферы — наблюдали за мной с единственной целью. Затащить меня в постель и похвастаться этим перед своими коллегами-симфонистами.…

— Хочешь найти место потише? — Предложил он. В тот момент я подумала, что он, возможно, почувствовал мой дискомфорт от толпы и захотел меня успокоить. — Да, — с облегчением выдохнула я. Когда он взял меня за руку, в моем животе запорхали бабочки, и я выдохнула от облегчения, что мне не придется пить это отвратительное пиво и меня не стошнит. Он повел меня наверх, быстро улыбнувшись через плечо, и мое тело растаяло в лужицу. В тишине спальни, заполненной бейсбольной атрибутикой, Николо закрыл…

В клубе было, красиво. Ари почти писала кипятком когда, увидела дизайн, а я в этом фишку не секу, интерьер как интерьер. Моя цель была сегодня напиться и по возможности подцепить кого то на ночь. Я посмотрел на Аду и тяжело вздохнул, на ней было белое обтягивающее платье и сапожки до колен, она выглядела чертовски сексуально, особенно красные губки — бантики. Я всегда хотел попробовать на вкус ее помаду, всегда красная как клубничка. Нам досталось сегодня Vip место, поэтому можно не переться к…

Возвращая мутный взгляд к Садэру, я по-прежнему теряюсь в догадках. Нет, мой шаад никогда этого не сделает. И боль. Боль в пальцах, она так реальна! В этот момент я всеми силами упираюсь сну, пытаясь отпираться от полуголого воина, что придавил меня своим телом к постели и срывал с меня одежду. Сломанные фаланги больно упирались в каменную грудь мужчины, но он этого и не замечал. — Пожалуйста, не надо… Садэр… Пожалуйста… Молила я, ощущая, как яд полностью тянет меня в сонный дурман. …

— Вот будь у тебя пара и роди ты много детенышей, тогда… ну, нет, ты все равно не создала бы демографический взрыв. — Она остановила руку, которой несла вилку с киноа ко рту, на полпути и продолжила, серьезно аргументируя свою точку зрения. — Одна пара оборотней не смогла бы этого сделать. Даже если бы они принадлежали к необычайно плодовитому виду. — Ну, поскольку у меня никогда не будет пары, этого точно не произойдет, — заметила Вайнона и сделала большой глоток чая со льдом. — Детенышей не будет.…