Любовные романы

Она покачала головой с сожалением: – Должно быть, она действительно стоящая женщина. – Кто? – Та, из-за которой ты ведешь себя столь благоразумно. – Кэт озорно улыбнулась. – Скотт говорит, что ты бываешь здесь регулярно, но женщин избегаешь. Похоже, что у тебя есть любимая, с которой ты счастлив. Лицо Дика на мгновение нахмурилось, но в следующий момент он с улыбкой заметил: – Твой хозяин – философ. – Знаешь, о чем я думаю? – спросила тихо Кэт. – О чем? – Я думаю, что в глубине души…

– Кроме того, твоя тетя Джинн только что принялась соблазнять одного из друзей жениха. После долгого молчания Энни выдохнула: – Скажи, что ты пошутила. – Я говорю тебе то, что видела. У нее было такое выражение лица… ну, ты знаешь. И она направилась к этому светловолосому мальчику. – Голос Деборы стал мечтательным. – В общем, я ее не обвиняю. Ты видела, как он сложен? – Деб! Ты что! – Энни открыла дверцу кабинки и направилась к раковине. – Тете Джинн…

– Дело не только в успехе… – Может быть, в деньгах? У меня их достаточно. – Не в деньгах и не в успехе. Есть нечто большее, чем то и другое. О, я не хочу от этого отказываться! – Но если я дам тебе взамен то, что в тысячу раз лучше… Она слышала глубокий взволнованный голос возлюбленного. Но даже сейчас в ее ушах звучала громкая музыка, от которой сильнее билось сердце. Музыка звала ее: «Танцуй!» Танец был профессией этой девушки, ее призванием, ее искусством. Танец был у нее в крови. Танцевали…

На нем были деревенские вельветовые брюки с коричневыми заплатами на коленях, сильно потертые от постоянной носки, и пиджак цвета хаки. Не слишком подходящая одежда для человека, который собирается присутствовать на похоронах. Тем не менее он явно следил за моим приближением, а когда я замешкалась, сам подошел ко мне. – Вы – Малинда Райс, – уверенным тоном произнес он. – Я – Элден Салуэй из Силверхилла. Меня прислала ваша бабушка. Это был коренастый человек, лет сорока с небольшим, мускулистый…

Я бы хотела обратить ваше внимание на то, что комиссия принимает решение совершенно без какого-либо давления на нее, поскольку по природе своей мы — экземпляры совершенные. Мы эффектны, умны, воспитаны, красноречивы, с влиятельными родителями и идеальной характеристикой (если не говорить о случающихся время от времени неприятностях, таких, как исключение из школы или сдача экзамена с восьмого раза). Я бы хотела дать совет тем из нас, кого примут с первым потоком: не кричите об этом на каждом углу,…

Ну, пока все. Более полный отчет следует. Со всей любовью, и пиши немедленно, Рут. Речное Подворье 1 Лондон W4 26 февраля Рут, миленькая! Писать тебе после такого перерыва как-то странно и в то же время так привычно. Старые времена! Письмо будет коротенькое – как и ты, я все еще прихожу в себя, пытаюсь встроиться в лондонскую жизнь среднего класса. Совершенно верно: я обошла Третий Мир с рюкзаком. Чувствовала себя восемнадцатилетней – собственно говоря, большинству моих спутников и было…

– Когда я вас увидел, вы прямо-таки сияли от счастья, – заметил Роберт. – Полагаю, это из-за погоды у вас такое хорошее настроение? Было хорошее, да сплыло, подумала Триша. Почему-то рядом с Робертом Кэссиди у нее всегда возникало малоприятное ощущение, что он ее поддразнивает, что в его взгляде таится насмешка и – самое неприятное – что он знает о ней нечто такое, чего она сама о себе не знает. То же самое она почувствовала и сейчас. Роберт удерживал ее взгляд своими хищными зелеными глазами, в…

Как и следовало ожидать, после того, как я вспомнила о том, как моей бабушке нравился Билл, мне захотелось, чтобы Билл пришел. Я закатила глаза от собственной глупости. Полдень, солнце на дворе. Билл спит где-нибудь в своем доме, который располагался через кладбище к югу от моего дома. Я порвала с Биллом, но была уверена, что он с радостью примчался бы, если бы я ему позвонила — разумеется, когда стемнеет. Черт, если бы я могла позвонить ему. Или кому-нибудь еще. Я ловила себя на том, что пристально…

Пролог Лондон, клуб «Афродита» Поздняя весна 1850 года Прекрасные темные глаза Афродиты, известной лондонской куртизанки, горели острым любопытством. Кресло в египетском стиле подчеркивало ее экзотическую красоту. – Леди Эллерсли, женщины вашего круга не часто посещают мой клуб. Пожалуйста, скажите же, что вам угодно, и я сделаю все, чтобы осуществить ваши желания. – Ах, мадам! Если бы все было так просто! – Возможно, так оно и есть. Расскажите, и мы посмотрим, что можно сделать.…

Каролин Дафф и прокурор категорически не желали соглашаться на такой мягкий приговор. Если человек решает вооружиться, чтобы воровать и грабить, необходимо наказать его по всей строгости. Судья же настаивал на скорейшем завершении этого дела, готовый в любой момент огласить решение и подшить его в папку как очередное свидетельство своего кропотливого труда и мудрого судейства. В узкую щель между дверью и стеной просунулась головка Мэри Хадсон. Ее каштановые прядки, стриженные «под пажа», заслонили…

Надо же было додуматься – обедать с Анастасией Фулгер! Миссис Бруно Фулгер, которая собирается разводиться со своим мужем, немецким стальным королем, – это не женщина, это кошмар, а он с ней дружить вздумал! – И куда же она тебя пригласила, позволь спросить? – В бар «У Гарри». Честно, Кит, это было совершенно невинное мероприятие, девичьи посиделки. У меня в этом баре как раз дела были по журналу. – Интересно, Анна в курсе? Анна Грант – одна из журналисток, работающая с нами на договоре. Наверное,…

– В марте. – Конечно. – Нет, ее мозг явно не работает, раз ей не пришло в голову прибавить девять месяцев к единственно возможной дате зачатия. Зачатия? Некоторое удивление отобразилось на ее лице, а рука скользнула по талии. Ладонь ощутила тепло тела сквозь натянутый трикотаж топа, который она выбрала, потому что ярко-красный напоминал ей о необходимости отваги… и сестру Мэри-Элизабет. – Мисс Джеймс, не стоит расстраиваться. Пожалуйста, сядьте. – Все в порядке, – опять повторила она. – Я просто……

Выпустить птиц они решили в деревеньке Лаптево — лучшем месте на земле. Именно таким виделся Наташе рай, о котором с детства толковала бабушка: река, сосны, что «до звезд достают», песчаная дорога. Три года назад, в восемьдесят шестом, Катин отчим всего за двести рублей купил в Лаптеве хатку. Подруги сразу полюбили тихую деревеньку, бродили у реки и в лесу, мечтая о будущем. Настоящее казалось им всего лишь скучным преддверием. — Хочу, чтоб наши щеглы поселились в Лаптеве, жили там и были счастливы, —…

– Я поеду с тобой, Эдуарда, – внезапно решила Элена. Как она могла позволить, чтобы они говорили наедине? Кто знает, чем это может кончиться? – Не беспокойся за меня, мамочка! – рассмеялась Эдуарда. – Ты все время забываешь, что я уже взрослая и немало пережившая женщина. А сейчас мне ничего не грозит. Сезар при тебе будет стесняться. Наедине я попробую заставить его раскрыться и все рассказать, понимаешь? – Понимаю, понимаю, – сказала несчастная Элена. Она-то понимала куда больше своей такой любимой…

Одиннадцать лет спустя мы встретились с Эдуардом в Париже на одной конференции, проходившей в отеле. Мы закрылись в мужском туалете и попытались заново пережить тот порыв, который почувствовали больше десяти лет назад. Возможно, нам хотелось вернуться в юность. Но это было совсем не то, и шум воды в общественном туалете возвестил о моем уходе из жизни Эдуарда, на этот раз навсегда. После первого раза я испытала чувство вины, которое пыталась убить или, по крайней мере, приглушить обещанием не повторять…

– Печатанье моей книги совсем не движется, типографщики просто плюют на меня, поэтому самым разумным ( ic [1] ) для нас было бы переехать в Париж. Папино предложение потрясло меня. Подобное простодушие в сочетании с подобным же безумием совершенно выбили меня из колеи, и я попросила всего неделю на раздумья. – Поторопись, – добавил папа, – у меня уже есть на примете охотник на наш дом: Машен хочет его арендовать. Вот оно, лукавство самых простосердечных отцов! Он уже тайком всё уладил, так что…

Озорное выражение ее лица внезапно сменилось задумчивостью, серые глаза прищурились. Она путешествует в полном одиночестве от самого Ла-Каше. Если отец узнает, что она уехала, так ничего и не сказав ему… Он терпеть не мог эти ее путешествия без Томаса. Девушка сжалась и зарыла ступни ног в песок. Когда ее пальцы погрузились в мелкие круглые ямки, лицо снова стало проказливым и она хихикнула. Будучи любимой дочерью, Мари прекрасно знала, какие правила можно нарушать, а какие – нет; и еще она знала,…

Он отпустил ее руку и спросил, улыбнувшись: – Вы часто разговариваете сами с собой? От белозубой, ослепительной улыбки Кендалл бросило в жар. Она уже не слушала своего собеседника, а как зачарованная смотрела ему в глаза. Спохватившись, Кендалл спросила: – Простите, что вы сказали? – Я поинтересовался – часто ли вы разговариваете сами с собой? – Иногда, когда нет других собеседников. – Значит, я появился вовремя. Во-первых, теперь у вас есть с кем поговорить, во-вторых, я смогу помочь вам.…

Не мысли, а действия изменили мир Коннора, зажгли свет в мраке его существования, высветили ему иной путь в жизни. Того, что это были не его действия, а другого человека, он будет стыдиться до самой могилы. Но он извлек урок из своих ошибок и не намерен повторять их. Никто и никогда больше не назовет Коннора Фицклиффорда слабаком или трусом. Он тряхнул головой и направился к ожидавшим его людям. Те разбили лагерь у дороги, чтобы дать отдых лошадям перед последним тяжелым переходом. Завидев…

Блондина в зеленой куртке нигде не было видно. Кристин уже начало охватывать отчаяние. Покинув свой наблюдательный пункт и неуклюже ступая в огромных лыжных ботинках, она направилась к билетной кассе подъемника, надеясь, что там кто-нибудь сможет помочь ей. – Извините, – обратилась она к молоденькой девушке в окошке. – Я ищу Алека Хантера. Возможно, вы знаете его... – Безумного Алека? – Улыбка осветила лицо девушки. – Конечно же, знаю! Безумный Алек? Кристин озадаченно нахмурилась, а девушка,…