Любовные романы

Лицо моей сестры бледнеет. — Я? Как я должна ее успокаивать? — Она бросает на меня умоляющий взгляд. — Вместо этого пошли Вейлу. Мамин взгляд на мгновение останавливается на мне, прежде чем она качает головой. — Иди, Джемма. Не задерживайся. В ее тоне есть тонкая грань, которая говорит нам, что спорить бессмысленно. Джемма испускает долгий вздох, поднимается со своего места и разглаживает руками льняную юбку длиной до колена. — Если я не вернусь в десять, значит, мне нужно подкрепление. …

После ужина мама и папа усаживаются с бокалами вина на диван, а мы, дети, убираем со стола. Ханна моет тарелки, а я складываю их в посудомоечную машину. — Кайла знает, что ты здесь? — спрашивает она. — Не-а, надеюсь, что смогу сделать ей сюрприз. — А кто такая Кайла? — спрашивает Кэмерон у нас за спиной, и Ханна поворачивает голову в мою сторону. — Ты не рассказывал ему о Кайле? — Она моя горная подруга, — пожимаю я плечами. — Что тут можно рассказывать? Я никогда не знал, как назвать…

— А максимис ад минима — «От большого к малому». — Бона кауза триумфат — «Доброе дело побеждает». — Грациа парит грациам — «Признательность порождает признательность». Маленькая боярышня, легко переводившая изречения древнеримских мудрецов, споткнулась только на замысловатом крылатом выражении «А канэ нон магно сэпэ ингэнс апэр тэнэтур» — «Маленькая собака может остановить большого кабана», не зная значения слова «апэр» — «кабан». Однако в целом дочь Бориса Годунова могла гордиться собой. Ее…

Хорошо, что эта троица меня не заметила! Пока они укладывали беглеца на лопатки, я быстро ретировалась оттуда. Придя домой, рассказала все папе. Вот он и стал за меня бояться. Будто в деревне у нас никогда драк не было… Закончив сборы и повязав на голову свой любимый мамин платок, я поцеловала папу и схватила сумку. Нужно было ускоряться, урок скоро начнется. — Давай я тебя провожу, — пробубнил папа. — Не надо, на работу опоздаешь. Папа покивал. — Я скинул тебе немного на карту. Поешь в столовой.…

Случается и наоборот. Однажды Даше повезло — ей, недоучившейся практикантке, доверили гримировать саму Марину Коваль, знаменитую актрису, суперзвезду отечественного кинематографа. Даша глазам не поверила, когда увидела в своем кресле приму. Марина была божественно красива — такие идеальные черты редко встретишь даже на обложках модных журналов. Гладкая смуглая кожа, миндалевидные зеленые глаза, ярко-рыжие кудри (причем Марина никогда не красила волосы, это был ее естественный цвет). — Меня…

— Алексей, как продвигается доработка новой фичи? — Остались последние баги, но сегодня закроем, — отвечает разработчик. — Отлично. Даша, как тестирование? — Почти завершено. Сегодня отправим финальный отчёт. Она делает заметки в блокноте, фиксируя ключевые моменты. Встреча длится полчаса — быстро, чётко, по делу. Закрывая ноутбук, Стеша ощущает удовлетворение. Команда работает слаженно, каждый знает свою задачу. Она откидывается на спинку кресла, делая глоток горячего кофе. За окном сияет…

— Ты прекрасно выглядишь, — говорит Джейми, проходя мимо. Если бы кто-нибудь другой сказал, что я сегодня прекрасно выгляжу, я бы уложила их, но это был один из лучших комплиментов, которые когда-либо делал мне мой брат. Дело не в том, что Джейми груб; он просто не очень любит сладкие речи. Он не против сказать мне, что я проделала потрясающую работу по восстановлению двигателя на любой машине, над которой мы работали, но сделать мне настоящий комплимент для него было все равно, что вырвать зубы.…

Глупо отрицать, что я по уши влюблена в Джакса Вона. Да, он такой же мудак, как Снейк, только с другим подходом. Между ними двумя я застряла, как между двух острых камней, которые делают мне больно по-разному. Но я все равно рухнула в эту яму по уши. Наверное, я слишком долго крутилась в этом темном, прогнившем дне Нью-Йорка, чтобы меня привлекало что-то другое. Чтобы я вообще хотела ту уютную, спокойную любовь, которая сделала бы мою душу умиротворенной. Двери с шипением открываются, когда я наконец…

– Оставь нас, – жестко произнес принц. Юная ученица покосилась на него, но с места не сдвинулась. – От себя самой ее может спасти только она сама. – Голос Изумруд разлетелся по комнате и проник в уши Сапфир. – Но вы и без меня это знаете. Девушка покинула покои, а Гронидел снова отвернулся к окну. – Я не виновата! – воскликнул Сапфир, пытаясь в который раз оправдаться. С пальцев сорвалось голубое пламя, но принцесса тут же потушила его, возвращая себе самообладание.…

Сам Дэн все это время тактично молчал, меланхолично, как и подобает обычному киборгу, уставившись в кружку и время от времени оглядывался-сканировал помещение на «наличие враждебных обьектов». Подобные нахалки его не раздражали, пока не перебирали лишнего и не переходили границы. — Ну сама его и спроси, — гыгыкнул Тэд, хлюпая трубочкой и добираясь до последнего, самого жгучего слоя коктейля с щепоткой «техасского чили». — Даю временный вербальный доступ к основному пакету программ. Слышал, Рыжий?…

А в это же время шла перегруппировка моих сил, с попутным изучением численности и качественного состава вторженцев. — Значение моего имени тебе ничего не даст, ты ман'кей и вряд ли сможешь понять его. — Не оценила эльдарка моей выходки, посмотрев на меня свысока, надменно, как и все эти горделивые эльдары: горделивые, но всё же такие красивые и желанные. — Ваш язык имеет под собой глубокий эмоциональный подтекст. Также к нему подключается и язык тела, буквально подсознательные движения и мимика.…

Как, черт возьми, вовремя. Если бы он сделал это раньше, он мог бы избежать того нарушения на прошлой неделе. Напряжение ползет по моим плечам при мысли о том, что произошло. Лазаро, бывший муж новой жены Де Росси, ворвался в дом и взял Мартину в заложники. Как будто эта девушка еще недостаточно натерпелась. Это был второй раз, когда Лазаро удалось заполучить Мартину, первый раз за несколько недель до этого во время ее поездки в Нью-Йорк. Это то дерьмо, которое не произойдет в мои часы. …

— А переписку до вот этого сообщения ты на кой чeрт удалила? — Суа снова открывает приложение и разворачивает телефон экраном к подругам. Там нет ничего, кроме договорённости о встрече на следующей неделе. — Ну так напиши ему, узнай всё, — Хёри слишком хитро улыбается, — в любом случае, тебе придётся: вы же не уточняли, где и во сколько. У Суа аж мурашки бегут по коже. — Ты просто нечто… — Спасибо, — Хёри настолько довольная, что зубы сводит. — Она это не в позитивном ключе, — Йечжи качает…

Мой мир так не устроен. И я эгоистично втянул ее в это. Поднявшись, она обнимает меня за шею, прижимаясь ко мне еще ближе, хотя я прекрасно понимаю, что, если я так прижму ее к кровати, это только усилит боль, которую она чувствует. Я вновь напоминаю себе, что причина не в физической боли. Это угроза того, что ещё предстоит случиться. Пока ее грудь прижимаются к моей груди, ее маленькое тело плотно сжимается, пока она пытается прижаться ко мне всеми возможными частями своего тела, я делаю все…

Ростом не менее семи футов, с темным мехом, у него безумно широкие плечи, горящие красные глаза и набор рогов, которым позавидовал бы даже самый большой лось. Мужчина… я должна называть его мужчиной, верно?.. выгуливает свою собаку. Маленькая пушистая собачка с желтым бантом, завязанным в крошечный хвостик на макушке. Поговорим о противоположностях. Человек-монстр, должно быть, чувствует, что я таращусь на него, потому что поворачивает голову как раз в тот момент, когда я проезжаю мимо. Встретившись…

— Поторопитесь, жених будет с минуты на минуту. Кивнув, Дина хватает меня за руку и ведет к самой дальней белоснежной двери. — Можешь представить, как близко я была к провалу? — улыбается она, забирая из моих рук чехол с платьем. — Ничего что я на «ты»? — Нет, так даже лучше. Чувствую себя феей крестной какой-то, — отзываюсь я, прибирая в рюкзак полученные деньги. Их хруст заставляет меня напрячься. — Оно великолепно! — резюмирует девушка. — Переоденусь в ванной. — У тебя своя ванная?…

Иногда попадались красивые и гордые женщины, которые с первого раза отказывали ему в близости. Тогда у Дмитрия включался режим охотника, он окружал такую недотрогу вниманием, довольно быстро добивался того, к чему стремился, а потом терял к ней всяческий интерес, словно гурман, испробовавший новое блюдо, которое не принесло ему удовлетворения. Теперь уже сами женщины продолжали осаждать его, умоляя продолжать отношения на его условиях. Постоянных любовниц у него не было. Только последние два года…

У калитки ждет верный Илюха — помятый и всклокоченный, ветровка расстегнута, левый рукав вымазан в грязи. Он жует жвачку и болезненно морщится от солнца, но, завидев меня, застывает с открытым ртом, краснеет как рак и бубнит: — Привет, Ходорова! Ты как всегда… сногсшибательна. Обхожу отцовский джип, припаркованный прямо на вымощенной камнем дорожке и тяжко вздыхаю: — Спасибо, Рюмин! К сожалению, о тебе того же сказать не могу. — Да уж… Допоздна помогал дядьке в гараже, потом с пацанами посидели.…

— Ты хочешь сказать, что не будешь говорить, когда придет время? — уточняю. — Твой папа знает, что ты здесь? Этот вопрос заставляет меня ухмыльнуться, глядя на стол. Последний раз, когда я проверял, папа был в другом «туре», вдали от той дерьмовой бури, которую он спровоцировал. Я не удивлен, что он сбежал. Папа имеет тенденцию уезжать из города, когда кто-то вокруг нас вот-вот умрет. Вот почему мне нужно работать быстро, прежде чем он найдет шанс закрыть всем рты. — Нет. — Славно вытирает…

Домики стаи напоминали очаровательные коттеджи из немецкой рождественской деревни, каждый из которых был украшен замысловатой отделкой и мерцающими огоньками. Все деревья, окружающие дома, были украшены веселыми гирляндами. В нашем необычном городке вас ждали конкурсы по изготовлению пряничных домиков, тёплые яблочные пироги со взбитыми вручную сливками, чашечки ароматного горячего какао, катание на оленьих упряжках со звенящими колокольчиками, крутые горки для катания на санях, эпические бои снежками…