Любовные романы

Да, да, у меня не будет «единственного», не будет бабочек и дуэта двух сердец. И пофиг! Я просто хочу провести эксперимент. Здоровый, добровольный акт дефлорации, чтобы понять уже, о чём столько болтовни. Может, там ничего особенного? Может, это чисто условности ради красного словца? Ну сейчас я расскажу чем все закончилось… История аховая! На всю жизнь… запомню. Я стояла перед дверью номера и считала до десяти. Потом подняла руку. Выдохнула. И вошла. Здравствуй, мир секса!…

В школе я была самой обыкновенной заучкой, в университете как - то с парнями не сложилось, потому что филологией любит заниматься слабая половина населения, и вот так вот без отношений я дожила до своего совершеннолетия, а далее и до выпуска из университета. Работаю фрилансером я не долго. Где-то примерно пару месяцев, но снять самую дешевую однушку в убитом старом фонде мой доход с переводов позволяет. На крайний случай послушаю маминого совета, и пойду работать в школу. Ничего страшного я в…

Галина Сергеевна застала его на кухне, почти голого, растрепанного, уставшего, с синяками под глазами, едва протрезвевшего и несчастного. Она подбежала к нему, пытаясь поднять на ноги, усадила на стул и присела рядом, сверля недоуменным взглядом. – Перестань! – одернула Сергея мать, забирая очередную сигарету из рук. Наступило долгое молчание. – И что ты собираешься делать дальше? – Останусь один. Хватит с меня этих шлюшек. Галина Сергеевна вздернула бровь. Она внимательно на него взглянула.…

Но сейчас она не знала, как можно назвать мужчину, если он действительно человек, который был в два метра высоту и два метра ширину, не иначе. Да одна его борода внушала страх, заставляя сердце сжаться до предела, а потом пульсировать до невозможности. Девушка обняла малышку и встала с дивана. – Чш-ш-ш-ш, милая моя, тише, тише, – успокаивала она ребенка, затем обратилась к незваному гостю. – Вы кто? И как посмели врываться к нам? Она качала на руках малышку, поглаживая её по спинке, но глаза…

– А почему нет? Я вас не знаю… – выдала, удивляясь его простодушию. Открывай тут всем желающим. Еще бы в час ночи явился. – Я будущий владелец этой квартиры, так что требую впустить! Нижняя челюсть самопроизвольно отвалилась, застыв в немом шоке. Это как? То есть «владелец квартиры»? – Если это все пожелания, то лифт за вами. И желательно двигаться в темпе, я звоню в полицию. – Это я вызову, если не откроешь! Ты посмотри какой! Вызовет он! И кого?! Может, наркоман? Вроде нет. –…

На город опустились ночь и туман. Не редкость для нашего захолустья. Мы ехали медленно, свет фар едва позволял увидеть хоть что-то. На несколько секунд я закрыла глаза. Даже не помню, как поймала машину. Только непреодолимое, почти невыносимое желание уехать как можно дальше помню очень хорошо. Даже не знаю, куда меня везет водитель-Харон. И, если вдуматься, это довольно опасно. Никто не знает, где я, телефон остался дома, в пылу ссоры я даже не подумала его взять. В сумке немного денег, хватит…

Наверняка сейчас будет нытье о тяжелой жизни и просьба о бесплатной консультации по пенсионному праву... - Добрый день. Слушаю вас, что вы хотели? - поинтересовалась я, подавив вздох. Привычные фразы скатывались с языка гладкими морскими камушками. - Мне нужно заявление! - решительно прошамкал старичок. Ничего не поделаешь, придется работать. - Проходите, присаживайтесь. Услуги у нас платные. Об этом предупреждать нужно сразу, а то потом начинаются вопли насчет тяжелого финансового состояния…

Дверь снова открылась, и внутрь ввалилась компашка молодёжи. Вот уж кто редкие гости в этом заведении, юное поколение обычно предпочитает места поцивильней. Зря, на мой взгляд, мне атмосфера «У Марфы» очень даже нравится. Особенно головы животных на стенах, пусть даже не настоящие, а искусственная имитация, как и отделка стен под дерево. Соседствующие с «охотничьими трофеями» тележные колёса и разнообразное холодное оружие – тоже муляжи, конечно, вернее, просто тупые железяки плохой ковки – добавляли…

Никон зашёл в избу и на топчан положил девчонку, предварительно отодвинув одеяло. Положил осторожно на шкуру медвежью. — Надо ж ее раздеть. В слух проговорил мужчина и принялся стаскивать хлам надетый на тонкое тело. — Ох ты ж мать моя, совсем мала та. Годков шестнадцать видать, или того меньше. Холодная как рыба, растереть бы ее. Никон полез на полку возле печи, достал горшок с мазью перцовой на медвежьем жиру. Бурча себе под нос ругательства обтер кровь и грязь с девчонки. Его огромные…

— Конечно, — сказала я. — Эм, ты выбери что-нибудь для нас. Мы праздновали мой двадцать первый день рождения в одном из самых шикарных ресторанов города. Я редко пила и не могла выговорить большинство слов в винной карте. Будучи единственным ребенком в семье двух зажиточных юристов из Чикаго, Люк рос, обедая в подобных заведениях каждые выходные. Но поскольку я была младшей из четырех детей, рожденных медсестрой и учительницей из пригорода Миннеаполиса, это было за пределами моей рулевой рубки.…

- А почему теперь? – шепотом спросила Дарина, повернувшись ко мне. - Не поняла? - Почему теперь они деревья? А раньше кем были? - Магами природы, - пришлось немного слукавить. - И-и-и? - И умирая, они отдавали свои души лесу. - Ого. Сами? Добровольно? Заключили себя в вечную тюрьму? Зачем? «Ради леса». Ошарашенные глаза сестры выразили гораздо больше эмоций, чем сказали бы слова. «Я вам тоже разрешаю просмотреть мою память, только пусть всё увиденное, останется между нами», - ментально…

К дому я ход засыпала, открыв дыру всем на обозрение, в сарае варю зелья и учу, а в лесу, метров пять от выхода, нашла погреб. Надо бы его открыть, конечно, но руки пока не дошли, а ведь скоро тут начнут очередное строительство. Бабы говорят, уже осенью, и трасса пройдет федерального значения, и мотелей настроят для дальнобойщиков. На сельсовете приколотили большую фанеру с планом застройки, жаль, сроки не указаны. Зато понятно, что как раз мое убежище попадает под снос. Гадство, времени нет. И помощи…

— Даня, ты теперь Лора. Ты — это я. Думай, как я. Чувствуй, как я! — Да, я — Лора! Мы — Лора! Мы летим домой! Врата сияли впереди нестерпимым светом, и Лора без страха и сомнений влетела в них. Несколько мгновений дезориентации… Боль… Дискомфорт… Привыкание… Узнавание… Она вернулась в своё тело! В собственное, настоящее тело! Это так здорово! Лора открыла глаза, и первое, что она увидела — удивлённые глаза Рэна. Он такой красивый! Он встречает её! Лора попыталась встать, но с первого раза у…

Так что, расставив руки, как балерина, я изобразила несколько кривоватых па, тихо костеря традицию. Но что поделать, фейская почта все еще считалась самой быстрой и надежной, так что даже среди улицы, бывало встречались танцующие за письмо. И у меня уж точно, при всей моей отсутствующей грации, получалось лучше, чем у какого-нибудь каменного великана.– Довольно, довольно,– замахала на меня конвертом фея, кривясь. Видно, мои таланты ее не впечатлили, как бы я не старалась. – Никуда не годится, но…

Последнюю часть фразы я пробормотала под нос, стараясь сама себя успокоить. Кот, спрыгнув с окна, высоко задрав хвост, величаво прошелся по комнате к входной двери. Со дня нашей встречи он вел себя так, словно всю жизнь провел в этих стенах. Мои попытки его прогнать ни к чему не привели. Каждый раз, беспрекословно слушаясь и выходя за дверь, этот нахал возвращался через час-полтора, неведомым образом проникая в дом, и сворачивался в кресле, как часть интерьера. Я сдалась довольно быстро. Тем более…

Отвар сварился удачно. Правда, варить пришлось на час дольше. Думала, что ошибку совершила, но похоже ошибка в книге. Цвет и консистенция нужные, а вот проверить как действует пока не получится.Всегда нужно следовать рецепту... Ладно, может, удастся проверить отвар. Пока отложу его в сумку.Изи так и не вернулся. Прислал лишь весточку, что с ним все хорошо и будет утром. Наверняка отловил даму сердца. И опять новую. Парой он так и не обзавелся, а надо бы. Сколько можно быть одному? Впрочем, эту тему…

Я ненавидел себя за это! Так в самобичевании сквозь меня просочились еще часы, окрашивая небо розовыми всполохами рассвета. И где-то тут меня и настигло благословенное забытье, спасающее меня от страшной и нежеланной действительности, что была мне больше не нужна. И там, в этом сне, душу больше не долбил беспощадный молоток неизбежности. Нет! Я весь потонул в надежде. А еще я торопился, почти бежал по длинному сводчатому, казалось бы, бесконечному коридору, надеясь или даже зная, что в конце…

- Маша каталку сюда, и готовьте вторую операционную, живо! – Кричу медсестре, которая застыла возле меня, и забираю у Лизы ребенка, вижу на ее лице шок и узнавание, хотя не скажу, что я особо изменился. - Артем…. Тема, спаси мою дочь. Умоляю, не дай ей умереть! – Лиза начинает плакать и впивается в мою руку мертвой хваткой. А я прижимаю к себе малышку, и понимаю, что действовать нужно очень быстро. - Лиза, успокойся! Я сделаю все, что в моих силах, только объясни мне, что произошло? Сколько ей…

Но серость, словно провисшая с неба, и в самом деле преобразила последние дни лета в хлипкую пасмурную осень. Стёпа сделал пару кадров, но вместо видимой им в объектив фотоаппарата картинки, на экран проступали скудные тёмные обрывки пейзажа – почти безжизненные островки осоки, растущей вдоль берега, заросшая ряской стоялая вода пруда, небо, лишённое и намёка на солнечные лучи… И очень скоро он ощутил разочарование – во дне, что так неудачно выбрал для фотосъёмки, в безлюдном утреннем парке, в себе……

3 - А чего он сам напрашивался? Не прокляла ведь. Пущай “спасибо” скажет, — всхлипнула, оправдываясь, — Ведь в следующий раз чего похуже придумывать могу.- А если он работать не сможет? - настаивал на своём Хранитель, — А вдруг ему семью кормить?- Вот тогда-то и лошадь у лодыря перестанет “хромать” и приедет ко мне за исцелением. Сама видела как он на здоровенькой кобылке подъезжал к дому, а тут на тебе, захромала. Не хочет помочь честной ведьме, а я ведь заплатить даже обещала за проделанный…